голый по пояс, и водил лезвием боевого топора по огромному точильному камню, оглашая пол-лагеря звуками, напоминающими визг пилы. Над потрескавшимся кожаным ремнем нависал живот. Торнадо был великаном двух с половиной метров ростом, самым крупным и сильным из эсзаев Замка. Никто не мог победить его вот уже тысячу лет. Темно-русые волосы Тауни были острижены почти под корень, и вместе с буйной растительностью на груди и руках это производило странное впечатление. Однако эти густые заросли не могли скрыть бледных шрамов, толщиной с палец и длиной с ладонь, покрывавших его грудь и живот. Пока он возился со своим топором, на его загорелых плечах перекатывались бугры мышц. Вместе с мускулами двигалась и древняя поблекшая от солнца татуировка на предплечье.
В отличие от большинства эсзаев, у Торнадо никогда ничего не было – ни земельных владений, ни денег, кроме нескольких грошей на пиво. Он пользовался репутацией безумнца, бросавшего вызов смерти в самой гуще боя. Но если бы он не спорил с безносой так часто и так яростно, то не научился бы с ней справляться. В этом мы с Тауни похожи – мы оба считаем, что наша связь с жизнью гораздо слабее, чем полагают люди.
Верная подруга Тауни, Вирео Саммердэй, тоже была великаншей. Она пыталась почесаться, ковыряясь палочкой в щели своих доспехов. Я не мог понять Вирео – она меня не боялась, но и симпатии не испытывала. Она никогда не назовет лопату лопатой, если может окрестить ее паршивой сволочью. Молния поклонился ей, а она подмигнула мне.
– Доброе утро, – поприветствовал гигантов Молния.
– Здорово, – откликнулся Тауни. – Все в порядке, Янт?
– Да вроде.
– Я готов уже черт знает сколько времени, а ничего не происходит, – проворчал Торнадо. – Когда мы полезем в драку?
– Ты будешь командовать людьми из Хасилита и Эске.
– Городскими, – уточнил я.
– Тогда здесь ничего не изменится.
– Когда Насекомые нападут, отступайте, – распорядился Молния. – Чтобы их направить в нужную сторону, поставим заслон из щитов. Мы приведем их в шестой загон. Вы должны попытаться преодолеть Стену. Данлин считает, что мы можем пробить их защиту и освободить еще немного земли.
– Опа! Подожди-ка. Ты хочешь, чтобы я отправился за Стену? Ни за что, малыш. Я останусь там один, потому что городские – паршивые трусы, как ты сам знаешь. Они побегут так быстро, что, наверное, даже смогут взлететь! Отправиться за Стену – черта с два!
– На данный момент это цель Данлина, – напомнил Молния.
– Если бы ты думал своими яйцами, а не сердцем, то не позволил бы этим заскайским хлюпикам указывать эсзаям, как им делать свою работу.
– Разве не мы недавно решили поддержать короля Авии?
– Но в последний раз погибло около тысячи человек, – вмешался я.
Если бы я был на поле боя, а не валялся в отключке, то войскам пришлось бы полегче. Молния, похоже, хотел указать мне на это, поэтому я предпочел замолчать. Тауни пререкался еще некоторое время, но потом сдался – у него было недостаточно силы воли, чтобы спорить с Молнией.
– Послушай, Тауни, – начал я, – император поддерживает Данлина, а значит, мы должны это сделать. Никто из нас не знает, почему у императора именно такие планы. Но они могут принести пользу, пусть даже через столетие.
Он уважал меня, понимая, что опыт дал мне спокойствие – знание, которое ограждало меня от повседневных забот. Он чувствовал это и восхищался подобной стойкостью.
– Как скажешь, Янт. – Тауни легонько провел по блестящему лезвию топора грязным ногтем. – Но война с Насекомыми – это игра в выжидание. И будь я проклят, если хочу ее подгонять.
Он оперся на топор и встал. Я немного отступил назад, как всегда, слегка обалдев от его размеров. Торнадо потянулся, и под слоем жира буграми заходили мускулы.
– Будь осторожен… – начал Молния.
– Отвали, герой-любовник, – перебил его Тауни. – Я делаю свою работу – вырезаю Насекомых. Я знаю, что выживу – за Стеной, под землей, где угодно! Данлин пытается спасти жизни простых людей. Хорошо, что он заботится о них, но он
– Что он сказал? – встрепенулся Молния.
Я дал вольный перевод. Он посмотрел им вслед.
– Разве все влюбленные не довольствуются своим маленьким мирком?! – воскликнул он.
Я был наконец в шатре один. Молния ушел, чтобы обратиться к своим лучникам и избранным авианским пехотинцам. Их шлемы украшал синий плюмаж, а доспехи – геральдические фигурки из кости и фаянса. Крылья защищали искусно выполненные иридиевые кольчуги. Воспользовавшись шансом, я перерыл все вещи Молнии в поисках своей наркоты. Но обнаружил только пару писем, которые прочитал бы с интересом, если бы меня не так лихорадило. Дури нигде не было. Я проклял Молнию тысячу раз. Оставил после себя ужасный бардак. Сел на траву. Начал дрожать в преддверии ломки – результат паники.
Ладно' План Б. Я нашел свой компас, нажал на кнопочку, и маленький серебряный приборчик открылся, как раковина. Внутри лежал сложенный кусочек бумаги, оторванной от карты. Всегда следует иметь при себе несколько доз. При помощи длинного ногтя я выложил аккуратную дорожку на стекле компаса, свернул пятифунтовую банкноту и вдохнул. С севера на юг.
О да!
Беспокойство постепенно покинуло мой разум. Даже бессмертному нелегко держать в душе столько тревог. Вытерев нос рукой, я задумался о предстоящей битве. На мне были браслеты, выцветшие джинсы и
