Год нашей войны

Стеф СВЭЙНСТОН ГОД НАШЕЙ ВОЙНЫ

Прежде всего – огромная благодарность Саймону Спэнтону. Спасибо моим эсзаям – бессмертным агентам Мику Читхему и Саймону Кевено за их неоценимую помощь. Моя признательность Бену Джипсу за его превосходный совет. Благодарность и любовь Брайану, непоколебимость которого делает мою силу неодолимой.

ГЛАВА 1

Сразу по прибытии в Лоуспасс я купил газету и прочитал ее, сидя в тени крепостной стены. Заголовок гласил: «Замок призывает подкрепление. Наступление Рейчизуотера продолжается». Хмыкнув, я принялся за передовицу:

Замок потребовал, чтобы восемь тысяч свежих пехотинцев из Равнинных земель присоединились к авианскому фюрду на Лоуспасском фронте. Авианские солдаты под командованием короля Данлина Рейчизуотера отбросили Насекомых на запад и заняли развалины города Лоуспасса, который был захвачен мерзкими тварями в ходе их прошлогоднего наступления.

Во время совместной пресс-конференции в пятницу, на которой в качестве представителя Замка присутствовал Комета, король Рейчизуотер объявил, что в результате боевых действий было отвоевано порядка пяти километров наших земель. Король отметил, что впервые за последние двадцать лет удалось отодвинуть Стену назад. Чтобы продолжить наступление, его величество обратился за подкреплением к «нашим братьям с Равнин». Комета сообщил, что император «удовлетворен успехом Авианской операции».

Сейчас Лоуспасс – это печальное зрелище, которое вызывает шок у всех, кто впервые столкнулся с «творениями» Насекомых. К опаленным стенам и остовамдеревянных строений – город подожгли перед эвакуацией – Насекомые добавили свои жилища с остроконечными крышами, сделанные словно бы из серой бумаги. Земля испещрена их тоннелями.

За последние две недели самые тяжелые потери понесла авианская пехота –  тысяча убитыми и почти столько же ранеными. Кавалерия потеряла пятьсот человек, а среди лучников под командованием Молнии – двенадцать раненых. Ни один из бессмертных не пострадал, и они продолжают поднимать боевой дух войск. Ветеранам военной кампании были обещаны имения на отвоеванных землях.

Комета также сказал, что, несмотря на столь впечатляющие достижения, угроза появления роя Насекомых сохраняется. Он сообщил, что строения за Стеной протянулись на многие километры. 'Лететь над ними – это как…'

Я узнал собственное, весьма неточно процитированное высказывание, после чего открыл пятую страницу газеты, где мой взгляд наткнулся на карикатуру, главный персонаж которой был удивительно похож на Молнию. Он вцепился в хорошенькую девушку с гитарой. Фигура девушки, подобно призраку, распадалась на маленькие, вырезанные из дерева сердечки. Внизу имелась подпись: «Хочешь проглотить? Размечтался!»

Хихикая, я свернул газету, засунул ее за пояс и направился к скалистому утесу. Внизу шумела река. Я сделал несколько шагов, а затем побежал, все быстрее и быстрее. Три, два, один – и вот, оттолкнувшись от края скалы и расправив крылья, я уже лечу. Неторопливо и солидно я начал по длинной дуге снижаться к лагерю.

Днем наш лагерь в Лоуспассе наполнял речную долину шумом и блеском. Палатки, словно разноцветные чешуйки на крыле бабочки, полностью закрывали землю.

Солдаты патрулировали Стену Насекомых, а изможденные лошади тащили крытые повозки по изрытой копытами и колесами дороге. У крепости их разгружали, а раненых сразу заносили внутрь. С воздуха повозки казались не больше спичечных коробков, выстроенных в линию. С той стороны, где тренировались несколько взводов, доносились голоса командиров, выкрикивавших команды; остальные солдаты отдыхали, сидя по несколько человек на траве или под тентами вокруг костров. Флаги подразделений фюрда развевались на ветру подобно ярким цветным язычкам пламени. Белые орлы на синих знаменах Авии, и раковина моллюска на стягах земель Саммердэй, изображение сжатой в кулак руки на флагах города Хасилита, а на знаменах Равнинных земель – звезды, плуги и корабли. В центре лагеря гордо реял флаг Замка с начертанным на нем сверкающим красно-золотым солнцем. Символ нашей стойкости развевался на отвоеванной у Насекомых земле, и солдаты, проходившие под ним, смотрели вверх с улыбкой.

Я влетел в полночь, почти ничего не видя и пытаясь вспомнить, насколько далеко протянулась долина. Балансируя на длинных крыльях, я начал постепенно опускаться. Река напоминала осколок серебристого зеркала, лежащий позади изломанной линии черных холмов, а неподалеку уже виднелась Стена.

Слишком быстро. Я лечу слишком быстро.

Вот так лучше.

Я опустился ниже. Возведенная на разделявшей долину огромной скале крепость Лоуспасса возвышалась теперь за моей спиной. Темная земля подо мной была испещрена красными пятнами – лагерными кострами фюрда. Приблизившись, я увидел бледные лица солдат, сидевших возле огня, и ничего более. Меня обеспокоила тишина, которой меня встречал Лоуспасс. Я замедлился, сложил крылья и аккуратно приземлился на кусочке земли в двух метрах от кучи спальных мешков, из которой тут же послышался визг.

Я прошел между палаток к шатру Замка. Из-под неплотно прикрытого полога пробивалась узкая полоска света. Я постоял немного, пытаясь уловить обрывки фраз, которые доносились изнутри, но потом вспомнил, что те, кто подслушивает, редко узнают о себе что-либо хорошее.

– Добро пожаловать, Комета, – кивнул в мою сторону Данлин.

– Можешь называть меня Янт, – ответил я.

Когда мои глаза привыкли к свету, я увидел, что вокруг маленького стола сидели трое мужчин. Они играли в карты. Стенки огромного шатра скрывались в тени. Центральный шест был украшен красными и желтыми лентами. Я поклонился королю Данлину Рейчизуотеру и его брату Станиэлю, после чего поприветствовал Молнию, главного стрелка Замка.

Тасуя карты, Молния взглянул на меня и слегка улыбнулся.