были сведены к стандарту большим количеством косметики, наложенной в точном соответствии с Уставом. Распущенные светлые волосы и белоснежные туалеты двух леди, сшитые в стиле Бритония-милитари, а также компакт-комплекты документационно-секретарской деятельности устраняли все сомнения в том, какие роли им отводятся.
Леди и молодой человек прошли в зал и больше из него не выходили.
За семь с половиной минут до минуты О в зал крадущейся походкой проскользнул Аллан Ростенфеллер, второй секретарь заместителя министра Бритонии по энергетике. Личного знакомства с этим неприметным господином Гривз не имел, но его неофициальную анкету из интегрированной базы данных Окраины читал. В оной значилось, что господин Ростенфеллер курирует все вопросы, связанные с энергообеспечением Бритонии, не имеющие непосредственного отношения к «обычным административно-производственным вопросам» В кратком досье деятельности господина Ростенфеллера, посвящённой данным вопросам, значились восемнадцать убийств инженеров-энергетиков с последующим исчезновением выложенных ими на аукцион разработок, три удачных хищения технологии переработки ресурсов у Айстемпл и одна попытка неудачного – у Независимой Гильдии Горняков.
Господ подобного типа Гривз предпочитал знать и в лицо и, что зачастую было важнее, в затылок.
За три с половиной минуты до минуты О в зал проследовала крупная процессия из шести господ, облачённых в ежедневные чёрные кители офицеров Сил Бритонии. Чёрные кители Топоньеров должны были очень эффектно сочетаться с белыми нарядами дам. Из этой группы Гривз после нескольких секунд раздумий распознал только подполковника Галливана, третьего заместителя начальника разведки Флота Бритонии. Подполковник, судя по нашивкам и возрасту остальных офицеров, являлся максимально высоким чином, который Бритония удосужилась открыто выставить на переговоры. Закрытым представителем, по- видимому, являлся невзрачный весьма пожилой господин, одетый майором.
Через шесть минут после того, как тучный господин ввёл в зал офицерок, в поле зрения камеры возникли три невзрачных человека неопределённо-молодого возраста в просторных гражданских плащах. Один из них небрежно нёс в руке небольшой потрёпанный заплечный кофр.
Осмотрев утолщения под капюшонами троицы и оценив, сколь искусно эти господа носят специализированные тяжёлые доспехи, Гривз пришёл к выводу, что группа транспортировки Печати Бритонии будет торчать под дверьми в ожидании сигнала «наконец-то доставить Печать». И что отсутствие оной бритонцы будут весьма успешно использовать для затяжки торгов до момента, пока их не будет всё устраивать.
Больше, по логике вещей, для затравки переговоров никто не требовался, и потому Гривз, свернув окошко, принялся думать.
Предварительное соглашение о теме переговоров наверняка было достигнуто ещё до начала оных. Например по президентской связи. Или по сети Управления Антипреступной Координации правительственных Флотов. Обилие флотских костюмов наводило на мысль, что переговоры и договорённости ведутся на уровне флотов. Или, скорее всего, разведок флотов. А присутствие господина Ростенфеллера говорит о том, что тема связана с нестандартными энергетическими вопросами. С нетрадиционными источниками энергии.
Например, с системами энергопитания Призраков.
В связи с чем для обеспечения соответствующего фона переговоров КСИ привлекла Гривза.
Память выкинула одно из немногих всё ещё непослушных воспоминаний.
Гривз мрачно затянулся. Сознание, подчиняясь Тому-Что-Внутри, мелькнуло и почти уснуло.
Восприятие стало двойственным. Та часть, что запоминалась, вяло смотрела на стол и частично – на те действия старшей части.
Он судорожно вздохнул от приступа агонизирующей апатии, вызванной ощущением восприятия мира старшей частью. Ощущения, что вокруг – грубо нарисованные нереальные унылые декорации застывшей в вечности пьесы. Потом старшая часть начала рывками перемещать высвободившееся внимание с одного на другое и воспринимать.
Комната переговоров. Пространство в завесе экранирующих и сторожевых полей. Поля ждут неосторожного или неумелого шпиона. Сторожевой тел-робот,[49] отсканировав потоки внимания, встрепенулся и неуверенно потянулся пеленгующими тел-лучами. Старшая часть обошла его и, на миг заглянув внутрь, мгновенно выхватила что-то и уволокла в глубь сознания.
Потом она сбросила внимание с комнаты и попробовала почуять, не ищет ли ещё кто-нибудь.
Кто-то искал. Ощущение было смутным, очень смазанным. Будто бы этот кто-то уже озадачен тем, чтобы проведать Гривза, но пока ещё делает что-то, с чем надо разобраться до того, как заняться Гривзом. Поняв, что скоро нужно ждать какого-нибудь знакомого с разговором по душам, Гривз сделал вторую глубокую затяжку и схлопнул части сознания.
Голова наполнилась звоном, гулом и безразличным отупением. В сознании медленно погасало знание, что нужно действовать, потому что происходит то, в чём обязательно нужно принять участие.
Окружающее стало ватным, размытым, не вызывающим никаких эмоций. Гривз состроил кружке улыбку довольного идиота. Облапив её двумя руками, он причмокнул и отпил десяток больших глотков. Хихикнув и рыгнув, Гривз грохнул кружкой об стол и поднял мутный взгляд на подбежавшего официанта.
– Я… ик… не пьян. Просто хорошее настр… ик… оение.
Гривз волнообразным движением поднял руку с воздетым указательным пальцем, сделал серьёзное лицо, вытянутое внезапным осознанием вселенской истины и пробасил в пространство:
– О как! О-ение!!! О-ение – это звучит гордо!
Официант, старательно натянув на лицо маску вежливого внимания, вдохнул воздуха и открыл рот. Высказаться ему не удалось. Гривз уронил сжавшуюся в кулак руку на стол. Стол жалобно хрустнул под аккомпанемент подпрыгнувшей посуды.
Гривз помотал головой, потом поднял на официанта жалобный взгляд и плачущим голосом проныл:
– Я совсем пьян. Мне надо трезветь. Помогите, пожалуйста. Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, дайте мне кофе.
Официант через пару секунд вышел из ступора и торопливо кивнул:
