перехватчиков.
Сотни кораблей группы перехвата осыпали цилиндры мириадами искр зарядов. Цилиндры, отразив импульсы, продолжили полёт по направлению к орбитальным базам. Базы, вздрогнув, начали менять траекторию. Линкоры, рядом с которыми проходил полёт цилиндров, также начали расходиться. Цилиндры, осыпаемые импульсами, пролетели сквозь строй и устремились к поверхности планеты. Семь минут спустя они вспыхнули падающими звёздами в атмосфере планеты.
Пять торпед, пролетая сквозь облако перехватчиков, отклонились от курса. Выскользнув из струи перехватчиков, они напоролись на импульсы и вспыхнули, высвободив ещё пять цилиндров, которые, кувыркаясь, полетели к орбите.
«Миг» запустил маршевые двигатели и устремился навстречу тысячам кораблей, летящим навстречу.
Существо в рубке «Мига» хищно улыбнулось, бросило руку на большой рубильник и довольно зарычало.
За несколько секунд до того, как сотни кораблей первой линии выплюнули лиловые звёзды разрядов, существо в «Миге» рвануло рубильник.
Пять цилиндров, пролетающих мимо орбиты планеты, лопнули вспышками ослепительно-белого пламени. Сферы пламени, не успев вырасти, мгновенно превратились в огромные жгуты, выплеснувшиеся к цилиндрам, упавшим на поверхность планеты. От середин жгутов друг к другу проскочили гигантские искры, в месте встречи которых начали вспухать гигантские чёрные сферы. Достигнув десятка километров в диаметре, сферы в один миг схлопнулись, забирая с собой пространство.
Всё вздрогнуло от чудовищного рывка исчезающего пространства.
Планета, базы, линкоры и задние ряды флота рассыпались на мириады мелких обломков, узкими конусами рванувших к точкам свёртывания пространства.
Корабли, пережившие дробление материи, исчезали во вспышках столкновений, вызванных чудовищным рывком пространства.
Когда пространство успокоилось, три десятка призрачных истребителей, уцелевших в катастрофе, запустили двигатели и направились к дрейфующему «Мигу».
Существо в «Миге», потерявшее сознание от рывка, не видело, как истребители, зайдя с разных сторон, устремились в атаку. Оно не прочувствовало большой всеобъемлющий импульс воли, коснувшийся атакующих. Призрачные корабли, повинуясь воле, затормозили и легли в дрейф рядом с «Мигом».
«Миг» всё ещё дрейфовал, когда пространство озарилось сполохами. Гигантский призрачный корабль, в четыре раза превышающий размерами линкор, появился в пространстве и медленно подплыл к «Мигу». Втянув «Миг» и истребители внутрь, корабль исчез в сиянии сполохов.
Он не был уверен, что пришёл в сознание. Тело не чувствовалось. Но хотя глаза – тоже, перед внутренним взором висела маленькая, как камешек на ладони, Галактика.
Он не был уверен, видит ли он её, или это – бред. Внимания не хватало оценить увиденное.
Всё внимание было сосредоточено на факте существования себя и на осознании себя, и на голосе, звучавшем где-то посредине между «внутри головы» и рядом. С голосом, звучащим внутри головы, общаться было так же уютно, как с лучшей частью себя. И в то же время голос звучал как бы рядом, и его нельзя было принять за собственный.
«Ты – странное существо», – мысленно сказал ему Голос.
«Почему?» – спросил он.
«Ты так много можешь, притом знаешь, чего хочешь, и знаешь, что у этого желания нет никаких почему… ну разве что твоё знание, как сделать то, что ты хочешь – правильно. И при всём при этом способы, которыми ты действуешь, приводят к результатам, отталкивающим тебя от получения желаемого».
Он начал осмысливать услышанное, но не успел додумать.
Ему мысленно передали образ.
Тёмный ком, в котором истребители, линкоры, вспышки торпед, взрывы городов, крики, боль. Война. Напротив – другой ком, серый, в котором – другие корабли. Контрвойна. Серый ком давит на чёрный. С кимает. Потом черный ком резко распрямляется от сжатия. Чернота, выплеснувшись из сжатого чёрного в давящий серый, заражает его. Серый становится чёрным, и комья сливаются. Чёрный ком. Такой ж;, как был. Только больше.
Исковеркать увиденное добавлением своих мыслей было нельзя. Мысли не рождались. Он просто был напротив показанного и мог принять или отбросить.
Он помедлил, а потом резко, рывком, принял.
Сразу вслед тяжестью сожаления навалились воспоминания о том, сколько он сделал для войны
Голос помог удержать сознание в стороне от эмоций. Он посмотрел на память и принял и её тоже.
«Да, – подумал он. – Ты прав. Я – странное существо. Глупое».
«Не совсем. Ты был», – откликнулся голос.
Рывком вернулось ощущение тела. Тяжесть была. Он плавал в чём-то, напоминающем густой воздух или жидкую воду. Он ощутил штаны. Ботинки. Майку.
Перед взором были только веки. Он открыл глаза.
Собеседник был в трёх метрах от него. Ровно там, где ему было комфортно его видеть.
Зеленоватая кожа собеседника туго обтягивала толстые колени и локти, ровно облегая еле намечавшуюся мускулатуру.
Глянул в гигантские чёрные пятна глаз.
