плохо. А потом позвонила папе. Там действительно всё очень серьёзно.
— Что с ней?
— Конкретного диагноза нет, врачи ничего не понимают. Синдром хронической усталости — это ведь не болезнь.
Да, этот современный недуг жителей развитых стран не считался болезнью, но от него умирали. Чёрный это знал.
— У них же ремонт закончился? Так?
— Ремонт закончиться не может, его можно только остановить принудительно, — через силу улыбнулась Матрёна. — Да, пока остановлен.
— Ты сказала, когда ты рассчитываешь приехать?
— Завтра. После занятий.
— Я провожу. После занятий ты приезжаешь сюда, и мы едем вместе.
— Договорились.
Антон волновался. Его предчувствие звенело как колокол, хотя ничего конкретного он предположить не мог. Теперь везде становилось опасно. Ожидая девушку, он перебирал патроны к своему «Стримеру». Какие брать? Он отложил пачку помощнее — погода очень неустойчива, чуть холодает, и все снова упаковываются в зимнюю одежду, резинострел её плохо берёт.
Он вытряхнул на стол содержимое своего неизменного подсумка, пересмотрел. Артефакты — кольцо и матрица — помещались в специальных боксах. Документы: два паспорта — внутренний и загран с открытой на год шенгенской визой. Разрешение на оружие. Разные корочки, в том числе журналиста.
Сертификат шкипера. Водительские права. Разные кредитные карты и наличность в разных валютах. Неизменный треугольный ключ. Лазер, фонарик. Складной нож. Мелкие инструменты — переносной набор Джеймса Бонда. Заветный КПК. Чёрный усмехнулся. Когда-то он везде носил с собой «тревожный рюкзак», теперь ему хватало подсумка.
Антон снова отворил сейф и достал запасную обойму, набил патронами. Разрешено было десять штук, Антон же забивал по тринадцать, ёмкость обойм позволяла. Он вставил одну из них в рукоять пистолета, вторую опустил в нагрудный карман куртки. Он готов.
Нет, ещё же пантакль! Самое ценное, самое важное, хотя не до конца понятое звено. Он убрал металлическую пластинку в отделение артефактов. Взгляд упал на старую тетрадь, что снова лежала на середине стола. Он так и не сумел её разгадать, что ж, видимо, этот предмет останется лишь памятью о встрече с Властелинами Времени. Она принадлежит истории, но востребованной уже не будет. Чёрный пристегнул подсумок к бедру, привесил к поясу пистолет. Теперь точно всё. Трость он возьмёт при выходе. Всё-таки перемещаться по Москве спокойней с такой тростью и с набитым под завязку «Стримером» на боку.
Ожидаемое возвращение дочери добавило Людмиле Сергеевне сил. Она даже поднялась с постели, где провела последние четыре дня, и с утра топталась на кухне. Когда с работы пришёл Сергей Александрович, в доме забыто и вкусно пахло готовым обедом, чувствовалось уютное тепло. Мать сидела в зале, скрашивая ожидание за телевизором. Она чутко прислушивалась к шуму на лестнице и, когда запищал домофон, поспешила к двери с радостным возгласом:
— Это Матюня!
Она даже не спросила, кто звонит. Дождалась прибытия лифта, распахнула дверь в квартиру и растерянно отступила в коридор, прижалась к стене, оттертая входящими крепкими мужчинами в одинаковых строгих костюмах. Не говоря ни слова, они проникли в квартиру и сразу же рассредоточились по комнатам.
— Кто вы такие? Что вам нужно? — слабо воспротивился вторжению Матрёшин отец.
Один из гостей махнул невразумительной красной книжкой.
Людмила Сергеевна, держась за стену, вернулась в зал и без сил опустилась на диван. Телевизор продолжал работать, но она ничего не видела и не слышала. Из комнаты дочери донеслись негромкие голоса, кажется, незваные гости включили Матрёнин компьютер и удивились, обнаружив на домашней машине пароль.
Электричка прибыла в Москву перед сумерками. Когда Чёрный и Матрёна добрались до её дома, как раз начало смеркаться.
— Давай-ка, обойдём вокруг, — неожиданно предложил Антон. — Что-то у меня предчувствие.
Они зашли со стороны соседнего дома, выглянули из-за угла. В окнах горел свет — все дома. Возле подъездов скопище машин — как всегда. Что «не так», определить было невозможно.
— Ладно, нет смысла тянуть, всё равно идти надо. — Матрёша поцеловала Антона на прощание. — Ну, я пошла?
Он промолчал. Они оба понимали, что появление Антона сейчас будет совершенно неуместным. Девушка покинула убежище и медленно направилась к своему подъезду. Уже через пару шагов она принялась озабоченно шарить в кармане. «Ключи ищет», — подумал Антон, но она вытащила телефон. Остановилась, глянула на экран, нажала несколько кнопок и так же спиной принялась отступать обратно.
Антон втащил её за угол. Матрёша молча протянула ему мобильник.
«Доча, не заходи в дом. Ключи от „жигулей“ у Кузьмича. Уезжайте подальше».
— Это от отца, — напряжённым голосом пояснила Матрёна, как будто это не было понятно из текста sms.
— Кто такой Кузьмич? — насторожённо спросил Антон. — Что там у вас такое?
Девушка лишь молча развела руками. Потом добавила:
— Это сторож на гаражах. Там стоит вторая машина отца, старая.
Они растерянно топтались возле соседнего дома. Где-то хлопнула дверь, Антон выглянул. Из Матрёниного подъезда вышел человек в представительском костюме и без верхней одежды, как будто решил покурить или дожидался машины. Он встал возле двери, оглядываясь по сторонам. Матрёша протиснулась и тоже смотрела за угол из-под руки Антона. Он шикнул на неё, но девушка не шевельнулась. В это время из дверей показался второй такой же субъект. В наступающих сумерках они казались близнецами. Он кивнул первому, и оба скрылись в подъезде.
— Это кто? — поинтересовался у Матрёш и Антон. — Соседи? Ты таких знаешь?
— В первый раз вижу! — выпалила она. И добавила: — Точно не из наших соседей.
Антон поднял глаза на окна, в одном из них как раз показался мужской силуэт. Мужчина возник в проёме штор, в котором через тюль можно было разглядеть люстру, и быстро их задёрнул.
— Это не мой папа, — уверенно заключила Матрёна и зябко поёжилась. Чёрному тоже было очень не по себе. Он подумал, что раз такое дело, то им не стоит возвращаться и в дом. За домом наверняка следят, он больше не сможет служить им защитой.
— Мне по зиме звонили всякие. — Девушка начала вспоминать. — Странные личности. Я не пускала. Вот дозвонились и вломились.
— Далеко твой Кузьмич? — прервал Антон её горестные раздумья.
Она кивнула, и первая двинулась быстрым шагом вдоль дома. До гаражей было почти десять минут ходьбы. Матрёна снимала нервный стресс, неумолчно болтая. Антон узнал, что у её отца, помимо современной иномарки, на которой он ездит на работу, была старенькая модель «жигули», что он её тоже холил и лелеял, перебрал собственноручно от картера до капота, мечтая передать дочери, как только она подрастёт и пожелает выучиться водить машину. Дочь подросла, но учиться ей было недосуг. На машину написали генеральную доверенность на её имя и оставили.
— Там нужно было покрасить только, у отца тоже никак руки до этого не дошли. Так я же не собиралась ездить. — Девушка как будто оправдывалась перед Антоном, что им сейчас достанется не последний «лексус», а всего лишь древняя советская развалюха. Антон не слишком её слушал, он пробовал прикинуть, как быстро враги вычислят, что им удалось ускользнуть.
Кузьмич оказался поджарым дедом с лихими моряцкими усами. При его чёрной форме охранника с чёрной фуражкой, так и казалось, что сейчас на боку отыщется если не кортик на цепочке, то уж
