Прапорщик удивился: зачем же тогда эти придирки? Он понял, что в лице полковника Гангардта нажил себе врага.
Генерал Федоров исполнил свое обещание. На следующее утро, подходя к молу, прапорщик увидел ряд возов, заполнивших батарею: прибыли долгожданные инструменты, доски, мешки для устройства укрытий.
Прибыло и продовольствие. Теперь не нужно было просить добрых людей, чтобы накормили работников.
Осип с Ивашкой хлопотали, указывая, что кому делать, куда что сгружать.
К Щеголеву подошли два старичка-плотника, сняли шапки, поклонившись, сказали, что присланы делать ящики для мерлонов и что им нужны помощники.
Разговор услышал Ивашка.
— Да что это вы их благородие беспокоите? Людей вам требуется? А я на что?! От меня людей требовать надо! Опять же господин фейерверкер имеется, к нему могли бы обратиться. А вы сразу к их благородию. Пойдемте!..
И он увел плотников.
Щеголев не стал вмешиваться. Он уже убедился, что арестанты работают добросовестно, а Ивашка так же, как и Ахлупин, оказался неплохим помощником.
Подводы, привезшие доски и инструменты, остались в распоряжении командира батареи. После полудня неожиданно прибыла новая партия арестантов в двадцать человек. Работа пошла еще живее.
Некоторые из них были почти раздеты и Щеголев, видя это, приказал пошить из мешков хоть какую- нибудь одежку.
— Людей надо пожалеть, — говорил прапорщик, — а не о мешках беспокоиться. Понадобятся для устройства укрытий — еще добудем.
Погреб скоро очистили, и прапорщик с инженерами осмотрели его. Своды оказались в хорошем состоянии. У Щеголева отлегло от сердца — отпала самая трудная работа.
— Вот достанем бревен, — говорил он Осипу, — сделаем еще накат ряда в два, тогда нам никакие бомбы не страшны будут, даже девяностошестифунтовые!
К вечеру прапорщик получил приказ явиться в штаб. Вызывал новый начальник артиллерии.
Полковник Яновский не был артиллеристом, его назначили начальником артиллерии только потому, что артиллерийских штаб-офицеров не оказалось не только в Одессе, но и в Николаеве и Херсоне.
Но в городе полковник был человеком не новым, и Щеголев радовался, что начальник уже в курсе всех дел.
Рассмотрев внимательно чертежи и побеседовав с прапорщиком, Яновский сказал:
— В ближайшие дни побываю на вашей батарее. — И снова, взглянув на чертежи, заметил: — А почему вы здесь показали блиндаж из бревен, а размера их не указали?
— Я, господин полковник, сам размеров не знаю. Полагаю положить бревна самые толстые, какие только в Одессе имеются.
— Гм... Боюсь, что здесь только тонкие есть. А вы представляете, сколько этот блиндаж должен стоить?.. Вряд ли найдутся на это деньги... Придется пока повременить с постройкой его. Пришлют денег, тогда подумаем.
Щеголев упомянул о сарае.
— Слышал я уже об этом сарае, — задумчиво сказал Яновский. — Вполне согласен с мнением генерала и вашим, что этот сарай является в пожарном смысле весьма опасным. Но дело в том, что принадлежит он пароходному обществу, правление которого находится в Петербурге. Генерал написал президенту общества письмо, но ответа пока нет и, видимо, не так скоро будет... Подумаем лучше о боеприпасах. Как только погреб будет готов, немедленно пришлем вам порох. Что же касается ядер, то их вы достанете сами.
— Как так? Откуда? — удивился прапорщик.
— Из старого склада бывшей Суворовской крепости. Там они есть в достаточном количестве. Надо только поискать склад, порыться в земле...
— Ядра... в земле?
— Да, да, в земле. И очень много. Вам только следует выбирать нужный калибр. Подводы у вас имеются, люди тоже... Стало быть, и начинайте с божьей помощью. Смотрите только, как бы другие батареи у вас не перехватили.
Прапорщик недоуменно смотрел на полковника, все еще думая, что тот шутит. Но Яновский оставался серьезен.
Идя с совещания, Щеголев поделился своими сомнениями с Волошиновым.
— Весьма странно все это. Денег ни на что нет. Ядра надо самому вырывать из земли. Сарай тронуть не могут! Блиндаж строить — дорого, а жизнь солдатская, выходит, ни во что ставится. Ведь перебьют солдат, неприятель высадится — все разграбит!
Поручик только покачал головой:
— Эх, Щеголев! У нас все так: не грянет гром, никто лба не перекрестит... Вот когда неприятель у Большого Фонтана появится, тогда, может, зашевелятся. У меня на батарее работают так, что за все эти дни погреба очистить еще не успели. А ведь это самая главная батарея, на ней больше ста человек работает!
— А вы бы поступили, как я.
И прапорщик рассказал о своей батарее.
Волошинов усмехнулся.
— Ну, теперь понятно. То-то на днях генерал кричал: «Сходите к Щеголеву, посмотрите, как малыми средствами обходиться можно! А вы все ко мне лезете, денег клянчите! Прапорщик ничего не просит, а все у него есть. Не смотрите, что молодой, — у него поучиться не стыдно!»
— То-то ко мне на батарею зачастили! А мне и невдомек зачем... Теперь понимаю.
— Когда за ядрами собираетесь? — спросил поручик.
— Завтра, конечно. С утра сам пойду. Боюсь, разберут.
— Да зачем вам самому ходить, послали бы дельного солдата, он вам их и наберет.
— Как, доверить такое дело? Нельзя.
— Только не все забирайте, — пошутил поручик, — мне оставьте!
За несколько дней батарея стала неузнаваемой. Старых насыпей и лафетов уже не было, место было очищено и подметено. В пороховом погребе уже возвышалась целая гора готовых ящиков.
Хотя работало сорок человек, но толкотни и шума не было — каждый знал свое место.
— Еще денька три, и, пожалуй, закончим, — сказал прапорщик Ахлупину.
Осмотрев батарею, Щеголев собрал солдат.
— Сейчас пойдем в крепость, ядра для пушек собирать. Кто из вас знает, где они там лежат?
Солдаты недоуменно смотрели друг на друга.
— Ну, хорошо, — решил прапорщик. — На месте увидим... Возов пока брать не будем, наготовим, тогда сразу и перевезем,
Поднялись по крутой горе, прошли мимо места для будущей Центральной батареи — там рос еще бурьян — и вошли в крепость.
Засыпанные мусором и камнями рвы, остатки стен, обвалившиеся своды — все представляло собой картину разрушения. Кругом кучи песку и камней, обломки кирпича.
— Где же склад? — поразился прапорщик. — Где тут ядра искать?
В углу крепостного двора играло несколько ребятишек лет по десять-двенадцать. Увидев офицера и солдат, все бросили игру, подбежали к ним.
— Здорово, орлы! — сказал Щеголев.
Ребята молчали, испуганно глядя на пришельцев и шмыгая грязными носами.
— Чего молчите? — спросил прапорщик и улыбнулся.
