– До селезенки, – подтвердили слушатели.
– То-то. Я когда его случайно услышал на «Русской волне» полгода назад, все пороги обил в нашем музшопе. И ни фига. Потом уже ребятишек застроил – они с соревнований привезли два первых альбома. Из самого Клязьмограда. А здесь вообще свежье. Сам-то я давненько русский бард-рок слушаю, но этот – отдельная статья. Просто матерый человечище! Правда, знакомец один упоминал недавно какого-то СашБаша. Что-то где-то слыхал вроде квартирного сейшена в Черемысле – тоже, мол, добрый молодец. Не знаю, не скажу.
– Илья, етить твою, и ты молчал, баобаб ты по пояс деревянный?! – попенял ему Алексей. – Как, говоришь, его кличут?
– Жеглов. Жеглов Владимир Глебович. Прошу любить и жаловать.
– Уже любим. Уже жалуем, – задумчиво произнес Добрынин и повторил медленно, как бы пробуя строки на вкус:
– Нет, ну ведь надо ж так, а? – Он покачал головой. – Жеглов… Жеглов. Знакомая какая-то фамилия.
– Да он, насколько мне известно, артист. По-моему, в клязьмоградском Театре на Лубянке. Может, где и в киношках засветился. В «мыле» там или в блокбастарде?
– Нет, не могу припомнить. Но шарит реально. Что да, то да!
В этот момент хозяин заведения щелкнул пальцами:
– Мужчины, а не пора ли нам пуститься в разнос? На бис мы с вами, думается, обязательно сегодня споем. Но позже. А сейчас рекомендую обратить внимание на скатерть-самокатку. Оцените, какие разносолы Инга смастерила.
Разносолы были самое то, что нужно. Исполинская курица, запеченная верхом на бутылке, груда золотистой запеченной же картошечки. Охапки разнообразной свежей зелени, корнишоны размером с детский мизинец, ароматнейшая копченая грудинка. А еще изрядная миска столь аппетитных соленых рыжиков, что остальные продукты на фоне их казались самое большее сублимантами.
Алексей, сам заядлый грибник, обалдело развел руками:
– Вот, значит, как! Не все, видать, природные богатства утекают к буржуинам, ой не все! Не, ну глянь: один к одному. Муром, ксеришь ты их, что ли?
– К буржуинам? – развеселился Илья. – Погоди-ка.
Продолжая похохатывать, он вышел на кухню. Вернувшись, протянул другу затейливо разрисованную пустую банку:
– Читай, кудрявый. Видишь, внизу ме-э-эленькая строчка: «Импортер – Руссия, штат Черемысль». А выше, покрупнее: «Маде ин Франса». Усек, нет?
– Не вполне.
– Тогда следи за комментарием. Наша братва на грибоуборочных комбайнах всю эту рыжую ботву подчистую скашивает и угоняет в Европу. Потом другая братва, типа руссо туристо, которая там отдыхает, видит в лавках эту хрень и ради хохмы волочет ее к нам назад. Сувенир, дескать. Дальше байка о галльских рыжиках расходится среди корешей, и самого юркого кореша пробивает на эврику: есть, е, белые пятна в отечественной экономике! Так закрасим их оранжевым! Тут же во Франсу летит экспедитор и скупает товар на корню. Операция, естественно, встает умнику в копеечку. Потому что далеко не каждый средний европейский буржуин может позволить себе раскошелиться на подобный деликатес. Но здесь-то русская копеечка оборачивается офигенным еврорублем! Берут ведь отечественные буржуины импортные рыжики в маринаде. Еще как берут! А за ценой не стоят. На фига, если базар о понтах.
– Ловко ты все по ступенькам расставил, – удивился Никита. – А откуда сокровенные знания? Самому в операции довелось поучаствовать?
– Не. Мне про этот круговорот грибов в народе Инга рассказала. Родственник у нее в рыжиковом бизнесе каким-то боком завязан. Она же и баночки мне иногда подбрасывает, сердобольная душа. Короче, мужчины, грибки действительно наши, кондовые. Под них и предлагаю уже начать, благословясь. В смысле не открыть ли нам для себя случайно бутылочку водки, братцы?
– Давно пора! – с энтузиазмом согласились «братцы».
Илья достал водку из ведерка со льдом и разлил по классическим граненым стаканам. Стаканы тут же аппетитно запотели.
Попа восхищенно покачал головой, перетирая грибную историю:
– Отсюда – туда, оттуда – сюда. Ну мазефакеры, всем мазефакерам мазефакеры! Просто мазе-фазе- систе-бразе-факеры! Готовый материал на Пулитцеровскую премию.
Трое хороших людей, с приязнью поглядывая на стол и друг на друга, одновременно подняли стаканы, одновременно чокнулись и, проговорив «За знакомство!», одновременно забросили блаженные ледяные полторашки в разгоряченные адреналином организмы.
Надо ли говорить тебе, просвещенный читатель, что вторая порция без перерыва на зажевывание покатилась следом за первой. Под традиционным лозунгом «За отсутствующих дам!».
– Эх, Илюха, – по-доброму позавидовал Алексей, проталкивая слова сквозь плотный слой рыжиков, – повезло тебе с соседкой! И румяна, и бела, и порядок навела.
– У хозяина с хозяйством хороши при ней дела, – поддержал Никита. В отличие от Попова, он щелкал экспортно-импортный продукт как семечки. Вилка деловито сновала туда-сюда. Грибки еле успевали прощально хрустнуть в полноценных зубах и рысцой, в колонну по одному, устремлялись вдогонку за ускакавшей в авангарде водкой.
Илья, отдирая ножку у истекающей жарким соком курицы, заметил:
– Большому рту и куски радуются! А насчет Инги, дети мои, – он назидательно вознес кверху куриную
