Имяхранитель

непривычное дело, сумеет обойтись без плоскостей и пошлостей. Поняв, что расслабленная поза вышла принужденной – дальше некуда, он кашлянул и на выдохе завершил:

– …И не выходит за рамки моей компетенции.

– Ну что вы, никакого секрета тут нет, – проговорила эвисса. – Понимаете, мы строго следим, чтобы наши девушки поддерживали отличную физическую форму. Утром – гимнастика и бег на свежем воздухе, вечером – плавание. И то и другое, разумеется, без сковывающей гибкость одежды. Заточая вас… – она замялась. – Нет, не так! Укрывая, именно укрывая вас здесь, мы заботились в первую очередь о вашем душевном равновесии. Не каждый мужчина способен хладнокровно выдержать зрелище полусотни нагих амазонок, садящихся на шпагат или делающих «березку». Вы согласны, Иван?

– Еще бы! – он поневоле ухмыльнулся. – Но все-таки, думаю, маловато найдется и тех, кто отказался бы на это полюбоваться.

– Понимаю, – сказала настоятельница. – Что ж, проявлю добрую волю. Сонюшка, проводи имяхранителя. Пусть взглянет на танцы наших журавушек.

– Нет-нет, я отказываюсь, – быстро сказал Иван, который отнюдь не был уверен, что вид полусотни обнаженных прелестниц, занимающхся гимнастикой, – лучшая прелюдия к серьезному разговору. – Вопрос с заточением исчерпан. Давайте перейдем непосредственно к делу.

– Хорошо, – эвисса кивнула. – К делу, так к делу. Думаю, нелишне пояснить, что умение Цапель сродни исключительности полноименных. Наши Имена не видны днем, поскольку место их обитания глубоко внутри организма, да и ночами взамен ноктисов под луной гуляем мы сами. И все-таки, все-таки мы столь же уязвимы для горгов. Конечно, Цапли достаточно редко гибнут под зубами этих тварей. Всего лишь становятся калеками, не способными на дальнейшее служение. Но для большинства девушек такой поворот сродни кончине.

– От одной из Цапель я слышал о гипнозе, – сказал Иван, – и о том, как здорово это чудесное изобретение способно возвращать Имена. Девушка утверждала, что сеанс-другой полностью вернули ей умение.

– О да, такой радостный для всех нас факт отмечен, но, к великому сожалению, лишь однажды. Да ведь и вас самого, – настоятельница проговорила фразу так, что Иван моментально сообразил: о нем знают значительно больше, чем ему представлялось, – …самого-то вас гипноз всего лишь излечил от хандры. Выборочное действие, более чем посредственная эффективность. Нет, гипноз отнюдь не панацея. К тому же его сеансы дороговато обходятся храмовой казне, а главное… Как известно, лечить нужно причину, а не следствие. Ну и наконец, – добавила Ипполита медовым голосом, – привлечение лучшего внутри Пределов имяхранителя нам видится куда предпочтительней вызова неизвестного коновала снаружи.

– Другими словами, мне предоставляется редчайший шанс опекать в ближайшее полнолуние пятьдесят очаровательных сомнамбул? – сказал Иван, едва сдержав улыбку удовольствия. «Лучшего имяхранителя внутри Пределов»! Все-таки лесть – приятная штука.

– Добавьте, нагих сомнамбул! – Ипполита со вкусом расхохоталась. – Не вы ли минуту назад мечтали примерно о том же?

– Эвисса, вы меня положительно искушаете. Но пятьдесят!..

– О, не волнуйтесь. У вас будут помощники. Во-первых, Александр – тот привратник, что встретил вас сегодня.

– Постойте-ка, – спохватился Иван. – Да ведь он же сам?..

– Полноименный, хотите сказать? Пусть вас это не беспокоит. Он, знаете ль, сиамец.

– Сиамец? – Иван вопросительно приподнял брови. – Сросшийся с Именем?

– Верно-верно.

– Ага, – сказал Иван. – Понятно. Я, конечно, наслышан, что в храме Цапли уникум на уникуме. Но чтобы до таких пределов…

– Пределов? Пределов уникальности здесь просто не существует. – Эвисса вновь игриво улыбнулась. – Во-вторых, вам поможет моя правая рука – Сонюшка. Ну и, в-третьих, Бара.

Безымянная в колпаке и золотом трико встрепенулась, проурчала коротко и вопросительно.

– В большинстве случаев Сонюшка или Александр без труда заменят десятерых, – сообщила Ипполита. – Бара – тем более. Но, боюсь, не в этот раз. Бара, подойди к мужчине. Это Иван. Он друг. Его нужно слушаться. Поздоровайся с ним, милая.

Безымянная приблизилась, с благожелательным интересом понюхала у Ивана подмышки. Затем, щекоча кожу имяхранителя горячим дыханием и кольцом в носу, понюхала за ушами. Кольцо у нее, между прочим, было золотое, и брови выбриты не полностью, как у рядовых колонов, а косыми дорожками. После чего она схватила двумя руками его локоть и с неженской силой пожала.

А потом сунулась носом в пах.

Иван отшатнулся. Ему сделалось неловко, да и, честно говоря, жутковато. Слишком уж по-собачьи это у нее получилось. «Фанес всеблагой! – подумал имяхранитель в замешательстве. – Выкармливают ли младенцев собачьим молоком?»

Кто-то явственно хихикнул.

– Э-э… Сонюшка тоже будет знакомиться? – спросил Иван, чтобы хоть немного реабилитировать себя в глазах Ипполиты.

– Простите, эвисса, но я вовсе не обещала, что он будет хоть сколько-нибудь остроумен, – нарочито громко проговорила девушка.

– Во всяком случае, он довольно находчив, – парировал мало-помалу приходящий в себя Иван. По его мнению (несколько отличному от мнения настоятельницы), эта курносая пигалица могла заменить десятерых только в одном. В едкости.

– Вы сказали находчивость? Забавный синоним беспомощности, – немедленно отыграла та, проявив завидную реакцию.

– Я знала, что вы найдете общий язык, – заключила Ипполита уже без тени шутливости. – Впрочем, времени для общения у вас будет предостаточно. Как минимум, неделя. Думаю, с избытком хватит на то, чтобы устать язвить.

Иван смутился. Ну, в самом деле, разве для того он здесь, чтобы перебрасываться колкостями с какой- то девчонкой? Он сделал осторожный шажок в сторону от дружелюбно рассматривающей его Бары (тесное соседство с этим диковинным созданием действовало на него не самым умиротворяющим образом) и повинился:

– Простите, эвисса. Обычно я более сдержан. Очевидно, здешняя атмосфера содержит что-то этакое…

– Безусловно, содержит, – подтвердила его догадку Ипполита. – Поэтому извинения решительно не нужны. Вам, наверное, не терпится узнать, почему храму Цапли, прекрасно обходившемуся до сих пор без имяхранителей, потребовалась ваша помощь?

Вообще-то да, подумал Иван. Не терпится. И хорошо бы узнать не только то, что ты мне скажешь, добрая матрона, но и то, о чем умолчишь.

Он кивнул:

– Вы видите меня буквально насквозь, эвисса.

Уже закончив фразу, Иван понял, что прозвучала она довольно двусмысленно. Запросто можно истолковать, как намек на то, что имяхранитель постоянно держит в памяти умение настоятельницы залезать мужчинам в мысли.

Ипполита отрицательно покачала головой.

– Насквозь пока не вижу. Займусь этим, только если понадобится. А теперь слушайте. И попытайтесь больше не перебивать.

Плевелы долой

…Государственный секрет, который давно уже вышел за пределы двора и превратился в любимую тему сплетен, если не анекдотов: мужское бессилие императора. Совсем еще молодой монарх, носящий гордое имя Василий XVIII, не был способен к продолжению рода. Его не интересовали женщины. Не то чтобы вызывали омерзение, нет. Общаться духовно он предпочитал именно с дамами (юными и прелестными), с ними же играл в лаун- теннис и шахматы, ездил на конные или морские прогулки… Плотски же контактировать – ни-ни. На какие