общественных началах институт интроскопии. И широким фронтом ведёт изучение сложной интересной проблемы видения в различных непрозрачных средах.
Институт под его руководством развил бурную научную деятельность, завоевал среди ученых заслуженный авторитет и решением правительства был преобразован в государственное научно- исследовательское учреждение.
Павел Кондратьевич длительное время руководил этим институтом. Тяжелая болезнь заставила его уйти с административной работы. Но он по-прежнему целиком отдается науке, своей великой мечте. А мыслит он действительно в масштабе крупных идей и категорий, которые кое-кому кажутся легкомысленными и несбыточными. Как, например, проблема энергетической инверсии, то есть концентрации энергии.
Американский физик Таунс (он одновременно с нашими учеными, академиками Прохоровым и Басовым создал лазеры и одновременно с ними был удостоен Нобелевской премии) говорил:
— На ближайшие двадцать лет проблема концентрации энергии является для человечества проблемой номер один.
Что это за проблема?
По второму началу термодинамики теплота в природе может только рассеиваться, и разность температуры может только выравниваться естественным путем. На основе этого закона работают все современные тепловые машины. Когда этот закон был сформулирован, то некоторые ученые утверждали, что неизбежно наступит так называемая 'тепловая смерть' Вселенной, когда температура всюду станет одинаковой. Однако ещё Фридрих Энгельс доказал обратное, основываясь на материалистическом положении о вечности материи. Просто ещё, очевидно, человечество не познало всех законов природы. И вот, руководствуясь, известным научным положением, Ф. Энгельса, профессор Ощепков стал вести свой поиск, разрабатывая проблему процессов концентрации энергии и её использования в научных и народнохозяйственных целях.
— Задача эта весьма актуальна, своевременна и созвучна нашей эпохе, говорит Павел Кондратьевич. — Решение её нельзя откладывать на долгие годы.
Если удастся в ближайшее время решить проблему концентрации энергии, то тогда отпадет надобность в дорогих и пока не безвредных для человека атомных установках. Правда, процесс этот сложный, длительный и тернистый, но, по-видимому, вполне реальный.
Велика сила новаторов и изобретателей в наш стремительный век, все дороги которого ведут к коммунизму!
'Двигатели прогресса' — так назвал К. Э. Циолковский эту несокрушимую армию бойцов переднего края, разведчиков будущего. Над ними не властвуют обветшалые догмы и условности, не сковывают их творческих дерзаний. Знания, опыт и интуиция, основанные на опыте всего человечества, его величество Эксперимент и марксистско-ленинская методология служат им верным компасом в лабиринте сложнейших связей природы. Глубокая научная подготовка в сочетании с поиском и дерзаниями новаторов ведут к всеобщему прогрессу.
Наука не может жить без развития, без поиска и эксперимента, без борьбы мнений. А поиск часто не умещается в рамках тебе отведенного…
В мировой науке, как на войне, непрерывно идут затяжные ожесточенные упорные бои. И мы, солдаты отечественной советской науки, должны всегда знать свою роль и место, чтобы выйти из этих боев победителями. Нам совсем не безразлично, находясь, как говорится, на острие бритвы, кто раньше сделает то или иное научное открытие: мы или империалисты.
Занимаясь преподавательской и научной работой, подготовкой вместе с коллегами по академии кадров специалистов для нашей военной авиации, я часто вспоминаю дни минувшей войны, своих друзей- однополчан, чувствую, как тогда в боевом строю, их локоть и поддержку.
Насколько мне позволяет свободное от работы время, встречаюсь со своими товарищами по оружию, пишу им, отвечаю на письма, выполняю их нечастые просьбы, стремлюсь всячески помочь, если это требуется, в меру своих сил и возможностей. Езжу к некоторым в гости, и некоторые из них навещают меня, бывая проездом в Москве. Словом, не глохнет наша фронтовая дружба, продолжает крепнуть ваше фронтовое товарищество, продолжают жить традиции 210-го штурмового авиационного полка.
Побывал я на родине Коли Калинина. Правда, не сразу после войны удалось это сделать: учеба, работа. Но все это время меня преследовала мысль: надо обязательно разыскать родных своего спасителя, выполнить свой товарищеский долг. Строка из стихотворения Ольги Берггольц 'Никто не забыт и ничто не забыто' — постоянно напоминала мне об этом. Да тут ещё подтолкнули красные следопыты из школы имени Николая Калинина села Волчье-Александровка Белгородской области. Они написали письмо в Министерство обороны СССР, в котором, в частности, осведомлялись — жив ли командир эскадрильи Сивков. Им ответили, что я в академии имени Н. Е. Жуковского. Я пионерам тоже написал письмо и засобирался в дорогу. Вдруг звонок по телефону. Заместитель командира по политчасти одного из соединений Московского военного округа сообщил о том, что в части служит брат Николая Калинина Володя.
На следующий день еду в эту часть. Провел по просьбе командования беседу с солдатами. Они интересовались событиями минувшей войны.
Встреча прошла интересно, вновь и вновь напомнила о фронте и подвиге Николая Калинина. Увиделись мы тогда с Володей и решили вместе поехать на его родину. Володя — отличник боевой и политической подготовки. Командование части разрешило ему десятидневный отпуск.
Трогательное свидание с родными Калининых. Мать, Софья Леонтьевна, уже совсем старушка, рассказала мне о семье и детстве Коли. Большая дружная семья: сестра и четыре брата, из которых Коля был самым старшим. Отец Коли умер. Семья в почете и уважении у местных властей и односельчан. Материально обеспечена.
Встретились мы с пионерами, потом с колхозниками на вечере в клубе и с руководителями района. Побывали на покосе, посмотрели колхозные фермы. Большое, хорошо поставленное хозяйство.
Как преобразилась за прошедшие пятилетки деревня, разрушенная войной! Из руин и пепла поднялись новые дома, новые колхозные постройки. Всюду электричество, машинная техника. Хозяйство стоит на крепких ногах и ведется на научной основе. А в домах колхозников — холодильники, стиральные машины, телевизоры и мотоциклы. И во всем чувствуется достаток. Сердце радуется. Много, очень много сделано нашей партией и тружениками колхозного села для подъема сельского хозяйства после войны.
По-родственному, исключительно тепло встретила нас семья Николая Калинина. Гостеприимно и радушно принимали нас хлебосольные хозяева земли Белгородской. Колин брат Василий после этого тоже приезжал погостить ко мне в Москву.
Ещё до встречи с семьей Николая Калинина я съездил в станицу Голубицкую, что под Темрюком. Стал разыскивать очевидцев гибели Коли. Мне помогали пионеры из школы этой станицы. Но подробности так и не удалось установить.
Станичники показали мне место, где погиб Николай. Оно совпадало с данными полкового дневника. Именно здесь упал самолёт ИЛ. А что стало с лётчиками, никому неизвестно. Назвали мне человека, который жил на берегу моря. Это был участник тяжелого похода одного из соединений в гражданскую воину, описанного Серафимовичем в книге 'Железный поток'. Но в тот день, когда погиб Коля, человек был в отъезде. Позже он видел обломки самолёта, а о судьбе лётчиков сказать ничего не мог.
— Говорили, будто выпрыгнули они с парашютами, — сообщил он. — А больше другого не слыхал…
Так до сих пор остается пока загадкой, что сталось с Колей и его воздушным стрелком Поповым.
Красные следопыты продолжают поиск. Возможно, и удастся установить хоть какие-нибудь подробности. Хочется верить в это.
Постоял я на скорбном месте Колиной гибели, у склона высотки, возле небольшого углубления в земле, поросшего вокруг кустарником. Почтил память боевого друга, вспомнил путь от Донбасса до Вены. Много погибло однополчан. Большой, очень большой ценой досталась нам нелегкая победа!
После войны разъехались друзья-однополчане по своим родным местам, занимаются мирным трудом. Но не забывают свой полк и фронтовую дружбу. Каждый год, если имеется хоть малейшая возможность, собираемся мы в Москве на традиционную встречу однополчан 9 мая, в День Победы, в 15 часов на
