условиях женщина бесстрастно смотрела прямо перед собой.
– Поэтому я предлагаю вам следующие условия, – продолжал аватар издателя. – Вы продаете через мой журнал модели для индивидуальных заказчиков с распределением 30 на 70, и я покупаю у вас журнал для массового покупателя за некоторую сумму и плачу вам отчисления с каждой проданной модели. Каковы ваши требования по проценту от продаж?
Вероника повернула голову к Эммануэль.
– Ты все поняла?
– Не очень.
– Тогда нужно сделать паузу.
И Вероника отпечатала, а аватар послушно произнес:
– Я очень устала после аукциона. Будьте любезны прислать ваши предложения письменно. Я их рассмотрю и отвечу.
– Правильно, – сказала Эммануэль из-за спины у Вероники.
– Хорошо. Я сделаю это, – сказал с экрана аватар издателя и исчез.
Все смотрели на Эммануэль и друг на друга. Они вторглись в область, которая была им совершенно незнакома. Только Максимус нашел что сказать:
– Ты фактически можешь продать свое имя и получить деньги еще до того, как через журнал будет продана хотя бы одна модель. Вот это да!
Вероника хотела объяснить, что в Америке это общепринятая практика, когда известные люди продают свои имена для различного бизнеса, но не успела. Эммануэль требовательно посмотрела на Максимуса, и тот все понял.
– Сейчас будет, – сказал он и вышел.
«Придется уходить», – подумала Вероника и стала собираться. Все стали дружно удерживать ее, говоря, что нужно сформулировать ответ в Vogue. Уходить действительно не хотелось. Здесь становилось интересно. Здесь была жизнь. Сошлись на компромиссе. Пока они постоят на балконе, она, как всегда, направит сообщение об успехе очередного аукциона в информационные сети города.
Когда она работала у компьютера, пришло предложение от Vogue, и вернувшаяся с балкона компания стала возбужденно обсуждать условия, не стесняясь в выражениях. Наконец, ответ был сформулирован и послан.
Витас стоял в стороне и почти не принимал участия в обсуждении. По всему было видно, что он был недоволен результатами аукциона. Чтобы как-то приободрить его, Вероника лестно отозвалась о его проектах и даже помечтала вслух.
– Я сама хотела бы пожить на склоне лет в подобном дворце, но, к сожалению, не придется. По крайней мере, в этой жизни.
Он как-то виновато улыбнулся.
– В этом случае я построю для вас специальный дворец в другой жизни, – ответил он.
– Спасибо. Я подберу участок в хорошем месте. Кстати. А почему ты не продаешь свои дворцы, установленные на конкретных участках? Людям, в большинстве своем, трудно представить, как твой проект впишется в их участок.
Максимус, который стоял рядом, вдруг живо заинтересовался разговором.
– А действительно, почему? – спросил он. – В некоторых районах участки все еще не очень дорогие.
Витас пожал плечами.
– Мы как-то об этом не думали.
Колокольчик возвестил о приходе очередного сообщения и прервал их разговор. Все столпились перед экраном. Vogue согласился на все их условия.
– Эх! Видимо, продешевили! – прозвучало резюме Максимуса.
ВИТАС
– Это хорошая идея! – доказывал ему Максимус.
Они стояли на кухне, и он раскатывал белые дорожки на дне большого стеклянного блюда, которое нашлось в хозяйстве у Эммануэль.
– Американка права. У людей нет воображения. Они купят, когда увидят, как твой проект вписывается в участок, и заплатят еще большую цену.
Максимус покончил с блюдом и взял приготовленную соломинку.
– Ты первый или я?
– Давай ты.
Максимус приложил конец соломинки к дну блюда и с шумом втянул в себя воздух. Закашлявшись, он протянул соломинку Витасу.
– Я увидел ангелов, – даже не сказал, а прошипел он традиционную фразу из американских фильмов. – Первый класс!
Витас повторил процедуру с соломинкой, и у него тоже перехватило дыхание, и на глазах выступили слезы. Говорить он не мог.
«Это правда. У Максимуса всегда первоклассный товар. Один раз ему подсунули фуфло, но с тех пор у него проколов не было».
Было воскресенье, и обычно в такие дни после аукциона они расслаблялись, и день проходил в ленивой болтовне и нечегонеделании. Но постепенно все менялось. Воскресенье становилось рабочим днем. Но вчера на радостях они так курнули всю травку, которая имелась у Максимуса, что сегодня потребовался ОМ, чтобы прийти в рабочее состояние.
– После вчерашнего мы в нуле, – продолжил Максимус прерванный разговор. – Вы с Эммануэль расплатились со всеми долгами.
Это было хорошей новостью. Вчера Эммануэль продала свой журнал за 100 тысяч солнечных плюс отчисления от продаж. Они заранее договорились, что все идет в общий котел и делится на четверых. И долги, и доходы.
– Сейчас мы сможем купить участок, ты поставишь на нем свой новый проект, и мы выставим его на следующем аукционе, – убеждал его Максимус, но Витас уже не был так уверен в себе, как раньше.
«Если я смогу его сделать. Если я еще не выдохся».
– Но у меня нет денег.
У него были долги перед Максимусом и Олей, которые вложились в идею другой жизни, и к ним ушли все вырученные от аукционов деньги за минусом необходимых расходов на жизнь и приобретения нового РС. Долгов не осталось, но и денег на данный момент тоже не было.
– Я вложусь в покупку участка, – предложил Максимус. – У меня же есть деньги. Я просмотрел все, что предлагается в арабском квартале. Там еще кое-что осталось по приемлемой цене.
Он в возбуждении начал ходить по малюсенькой кухне. Два шага туда, два шага обратно.
«Когда он успел после вчерашнего?»
– Деньги должны где-то вертеться, а не лежать под матрацем, – сказал с ухмылкой Максимус. – И это лучше, чем вкладывать их в дурь.
«Ну конечно. Он вернет свои деньги плюс получит четверть от прибыли». У них была четкая договоренность о том, что все поступления делятся на четверых.
Максимус продолжал движение по кухне.
– А если это поставить на поток, хотя бы один проект в неделю, то с таким бизнесом не сравнится никакой другой.
«Где же я возьму столько идей?»
Но эта мысль захватила его, он тоже не мог стоять на месте.
«Главное – начать, а идеи появятся».
– Ну, давай прикончим, – предложил Максимус, и они по очереди повторили процедуру с соломинкой, только через другую ноздрю.
На кухне воцарилась тишина. Каждый из них приходил в себя.
– Пошли и посмотрим участки! – предложил Максимус, когда дыхание восстановилось.
Когда они появились в комнате, Эммануэль оторвалась от экрана и с подозрением взглянула на них.
