– Ну ты даешь! – только и сказал Максимус с восхищением.
Лотов у него набралось не меньше чем на предыдущем аукционе, но огорчила Эммануэль. Ее моделей было мало.
– Загуляла девочка! – в сердцах сказал Максимус.
– Они через два дня возвращаются обратно. Еще наработает.
– Посмотрим, – неопределенно буркнул тот.
Аукцион был подготовлен, каталог был закрыт, и наступил день томительного ожидания и бездействия. Максимус в десятый раз просматривал написанный им детальный план аукциона. Они говорили о чем-то совершенно не важном, а то и вовсе молчали, мысленно готовясь к субботнему вечеру. Позвонили девочки из Франции. Разговор был коротким. По тону чувствовалось, что Эммануэль тоже была напряжена, и рассказов об их веселом времяпрепровождении не последовало.
И на этот раз все прошло без проблем. Руки Максимуса скользили по клавиатуре, и его аватар без сбоев провел аукцион. Вероника сидела рядом на случай непредвиденных обстоятельств, если аватару придется сказать что-либо, не записанное предварительно в соответствии со сценарием.
Затем были неизменные обращения к Максимусу, и Вероника заняла его место для ведения диалога. Максимус и Витас в это время по традиции при помощи ножа раскатали на кухне белые дорожки и с наслаждением втянули их в ноздри. Это было вдвойне приятно, потому что за день до аукциона все ОМ были у них под запретом. Потом позвонили девчонки и визжали в трубку от восторга. И завершилось все традиционным разговором с американкой перед тем, как она ушла.
– Максимус, ты выглядишь, как будто недоволен результатами.
– Нет. Все в порядке! – безмятежно ответил он, хотя на самом деле это было далеко не так.
– Вы, русские, странные люди. Я имею в виду русских, которые родились и живут здесь. Вы всегда ожидаете неприятностей, даже если все идет хорошо. В Америке успех придает людям силы, и они двигаются дальше с удвоенной энергией. Здесь успех почему-то порождает страх.
– Русские слишком долго находились под татарским игом и с тех пор все время ожидают нового нашествия, – попытался отшутиться Максимус.
Уже после того как американка ушла, он продемонстрировал Витасу цифры.
– Количество выставленных лотов на последних трех аукционах увеличилось, но количество проданных уменьшается. Кроме того, падает средняя цена. Я это чувствую по своей комиссии. Люди стали тянуть на аукцион дешевое и никому не нужное барахло.
Он подумал и добавил:
– Цены на Элькины модели уже не увеличиваются, а их количество уменьшилось. Твой проект, конечно, ушел по хорошей цене, но в целом наша прибыль падает.
Витас пребывал в приподнятом настроении после того, как за его проект сражались пятеро претендентов, и выкладки его друга навевали тоску.
– Давай надеяться на лучшее. А то я подумаю, что американка права.
– Но больше меня беспокоит, чтобы в нашей четверке все осталось по-прежнему.
– Все будет нормально! У нас есть здоровье, у нас есть деньги, у нас есть ОМ. Что нам не хватает на сегодняшний день?
– Девушек, – догадался Максимус.
– Тогда вперед.
Дальше все прошло по известному сценарию. Правда, было только две девушки и, конечно, шампанское, косячок, «Крокодил» и проводы в ночь с обещанием новых встреч. Затем заключительный косячок на балконе со встречей рассвета и сон до следующего дня.
Воскресенье у Витаса выпало, а в понедельник он решил заняться еще одним делом, которое давно запланировал. Квартира деда встретила его новой дверью. Вместо звонка торчали проводки, и он стал молотить в дверь. Открыл какой-то парень в спецовке.
– Тебе чего? – был традиционный вопрос.
– Я здесь живу.
– А я здесь работаю, – бесстрастно ответил парень и попытался закрыть дверь.
Витас поставил ногу, и дверь не закрылась.
– Убери! – сказал парень и взял в руки молоток.
Витас молча вытащил пистолет.
– А, – понимающе сказал парень и положил молоток. – Ну заходи! Только у меня, кроме инструмента, ничего нет.
– А ты мне и не нужен.
Витас спрятал пистолет.
– Я хочу посмотреть на свою квартиру.
– Ну, чувствуй себя как дома! – и парень пошел на кухню.
«Шутник!»
И Витас стал разглядывать то, что натворили в квартире строители. Без мебели комнаты казались огромными. На потолке появилась фальшивая лепнина, на окнах стояли стеклопакеты, двери тоже были вполне современные. Сочетание лепнины под старину и металлопластика выглядело дико.
Витас прошел на кухню. Там парень, надев защитные очки, готовился к работе.
– Я тут столярку делаю, – сообщил он.
– Ну, делай. А кто здесь всем заправляет?
– Прораб.
– А когда он бывает?
– По-всякому. Когда вечером, когда утром.
Он понял, что из парня ничего не вытянешь.
– А заказчик кто?
Парень молчал, явно прикидывая, что ответить.
– Крашеная и визгливая баба?
– Ну, вроде того, – ухмыльнулся тот.
Делать в квартире было нечего, и он повернулся, чтобы уходить.
– Все? Закончил? – спросил парень ему вслед.
– Закончил. Работай!
– Ну, я за тобой дверь закрою, а то еще какой-нибудь хозяин придет.
Настроение от посещения квартиры деда было поганое, и ехать и работать сейчас он не мог. Было ясно, что отец просто отдал квартиру своей крашеной жене, и та делала там все что хотела. У отца никогда не было денег, а у той, по-видимому, были.
Во дворе он знал одно укромное местечко, куда мало кто забредал. Это была старая развалившаяся песочница, которой никто не пользовался и укрытая от чужих глаз разросшимися кустами. На этот раз там, на спинке скамейки, сидел парень, значительно старше его, который обнимал и что-то говорил на ухо девушке. Витас чертыхнулся и присел на другую скамейку, которая подозрительно зашаталась и заскрипела под ним. Он достал спичечный коробок и бумагу, но услышал голос парня:
– Эй, ты, чмо! Ты что здесь делаешь? Давай вали отсюда!
«Опять начинается!»
На душе стало совсем тоскливо. Он продолжал заниматься своим делом.
– Ты слышал? Это я тебе говорю, – не унимался парень и встал.
Витас аккуратно отложил в сторону свои принадлежности и достал из-под куртки пистолет. Парень продолжал стоять. Витас передернул затвор. Парень все еще стоял. Тогда решила вмешаться девушка. Она повисла на парне и забормотала:
– Давай уйдем отсюда. Это же псих. Ты что, не видишь?
«Ну вот. Уже и психом стал».
И девушка потащила парня прочь. Тот делал вид, что сопротивляется, и все время злобно оборачивался на него. Витас спрятал пистолет и продолжил скручивать косячок.
«Почему любой контакт с окружающим миром у меня заканчивается демонстрацией оружия и силы?
Он раскурил свое изделие.
