расположен так, что можно было заниматься чем хочешь, и для этого не нужно было уходить в туалет.
Она опять танцевала, взлетала и парила над площадкой.
«Оля должна доработать программу. Они должны не просто парить, а танцевать под музыку на лету. В моих костюмах. А что, если устраивать конкурс на лучший летающий танец?»
Ее просто переполняли идеи. Оля поставит программу, Максимус найдет участок, Витас сделает интерьер. Они снова будут вместе. Они снова будут работать как одна команда. И от этой мысли она просто взметнулась вверх над площадкой.
Потом была поездка на квартиру к одному из компании, где она прикончила свой запас кокса, и они повалились, где придется. Кто-то стащил с нее брюки и зашел в нее сзади, и она упиралась руками в стенку перед собой, но удовольствия от этого не получила.
Очнулась она где-то в середине дня, чтобы договориться с компанией встретиться в другом заведении, где в Москве по протоколу полагалось завершать долгий уик-энд, и поехала домой. Максимуса она там не нашла, но Витас спал в ее кровати, и разбудить его не было никакой возможности. Она решила, что он должен остаться, потому что ему просто некуда идти, и еще нужно вернуть Максимуса. У них будет много работы.
«Мы же одна команда!»
Она переоделась, взяла еще кокса и уже выходила из дома, когда услышала, как Витас медленно пробуждался от сна.
«Скажу ему завтра».
Ей уже дважды звонили о том, что такси уже полчаса как стоит у подъезда.
Фейсконтрольщик сделал рожу, когда она подошла, и открыл было рот, чтобы сказать, что это частный клуб, но, почувствовав в ладони купюру, не препятствовал, чтобы она погрузилась в пучину московского воскресного отходняка. Это было зрелище!
Музыка грохотала, DJ изо всех сил пытался раззадорить тех, у кого еще были силы доехать до клуба, но это ему плохо удавалось. Она проглотила «Крокодил», прежде чем прибыть в клуб, и зажигала, как будто не было вчерашнего дня.
Постепенно клуб наполнялся, кто-то оказался рядом, она угостила его коксом, а он сунул ей в руку таблетку экстази, и дальше пошло по запланированному сценарию, когда не знаешь кто, где и когда. Она была королевой, когда на подиуме возле ее гибкого змееобразного тела колебались фигуры каких-то обрюзгших парней, а она парила над ними и не замечала никого вокруг.
«Оля подработает матрицу. Она все сделает как надо. Оля – гений!»
Какие-то люди шептали ей, что нужно поехать куда-то, чтобы завершить вечер, и она оказалась перед входом в клуб, где все загружались, чтобы ехать и продолжить ночь где-то там. Она оказалась на заднем сиденье машины, где вдруг ее потеснил еще один пассажир, и первое, что ее насторожило, – это его куртка из какой-то свинячьей кожи.
– От тебя пахнет помойкой.
Но пассажир вдруг перекинул ей руку через плечо и начал зажимать шею так, что ей стало трудно дышать. Она пыталась вырваться, но тот не отпускал, а машина в это время неслась куда-то, делая немыслимые повороты.
Она слегка очнулась, почувствовав, что ее вытаскивали из машины, и стала хвататься за все, что попадало под руку, и кричать, но они стали бить по рукам и по голове, и наступило забытье. Следующее, что она почувствовала, – это когда кто-то с силой вошел в нее сзади, а другой, воспользовавшись, что она открыла рот, чтобы закричать от боли, насильно впихнул ей в рот свой член, и они оба стали дергаться, причиняя ей нестерпимую боль и страдание. Она выждала момент, чтобы собраться с силами, и сделала то, что она умела делать, – сжала мышцы в тазу так, чтобы захватить и не отпускать член того, который был сзади, и одновременно что было силы впилась зубами в член другого парня. Она услышала вопли, и на нее посыпались удары, но она держалась до последнего момента, пока сознание не оставило ее.
Было очень холодно. Она не могла даже приподняться. Какие-то фонари в отдалении крутились хороводом, и ее мутило. Постепенно приходило сознание, и нужно было что-то делать. Изо рта вырвался только хрип, когда она попыталась закричать. Рот был полон крови, и у нее не было сил даже для того, чтобы ее сплюнуть.
Она попыталась исследовать окружающее пространство, но ничего не нашла. Исчезли и сумочка, и пальто. Ее трясло от холода. Сверху сыпалась смесь из дождя и снега.
Затем она исследовала себя. Руки и ноги по одиночке двигались, но не было сил, чтобы заставить их двигаться скоординированно. Холод становился совершенно непереносимым. Она вспомнила о карманчике в пиджаке и, с трудом перевернувшись, сумела запустить туда два пальца и нащупала единственное, что при ней осталось, – таблетку «Крокодила». Она вцепилась в нее, и ей удалось донести ее до рта. Эммануэль проглотила ее вместе с кровью, которой был наполнен рот, и приготовилась ждать. По опыту она знала, что «Крокодил» действует не сразу.
Сначала прошло чувство холода, и ее перестало трясти. Затем она смогла открыть глаза и сфокусировать их так, чтобы фонари перестали кружиться в хороводе. Следующее, что ей удалось, – это приподняться и оглядеться. Вокруг была темнота, но в отдалении был свет, и он притягивал. Яркий желтый свет. Она поняла, что ей нужно двигаться туда, к свету. Там была другая жизнь. Там не было холода и воды, которую кто-то лил на нее сверху.
Рывком она поднялась. Сначала было очень трудно держать равновесие, но появившаяся злость толкала ее вперед, и она пошла. Новейшее достижение оборонки работало! Сначала ей приходилось останавливаться, вцепившись во что-нибудь, чтобы передохнуть, но вскоре и этого не понадобилось, и ноги сами понесли ее к основанию желтой дуги, уходящей в небо.
Последний бросок вперед, и она очутилась под чередой из желтых солнц, ведущих вверх. Здесь все было по-другому. Исчезла темнота. Пропал холод. Здесь было движение. Здесь была другая жизнь. Она распрямилась. Вверх и вниз по дуге неслась череда светлячков, издававших громкий шум. И она пошла вдоль дуги вверх, и шагать становилось все легче и легче. Ее просто несло туда, откуда выныривали шумные светлячки, несущиеся мимо нее.
Вдруг мимо нее кто-то пронесся, чуть не задев. Это была женщина в костюме для полетов. В ее костюме. Она сразу же узнала его. Женщина приветливо махнула ей рукой и взвилась в небо. Эммануэль подняла голову. Над ней уже кружились несколько аватаров. И на всех были костюмы, которые придумала она. Помахав им обеими руками, она изо всех сил побежала вверх, так как знала, что для полета вместе с ними нужно лишь хорошенько оттолкнуться, поэтому ноги ее несли туда, на самый верх.
Она остановилась лишь тогда, когда увидела, что дуга стала уходить вниз, в темноту. Эммануэль взглянула назад. Она стояла на вершине. Да. Она прошла свой путь. Теперь впереди – только другая жизнь. И она никогда не вернется в эту. Здесь ей больше нет места.
Аватары продолжали парить в воздухе, иногда делая приглашающие жесты полетать вместе с ними, и она не могла им отказать. Разогнавшись, она попыталась прыгнуть и полететь, но вместо этого ударилась грудью о металлическую решетку.
«Не получилось! Но как же получается у них?»
Решив, что нужен хороший толчок, она стала взбираться на ограду. Сзади послышались сигналы несущихся мимо светлячков, потом ей стали что-то кричать.
«Они приветствуют меня».
Она уже была наверху. Это было прекрасным местом для хорошего толчка, и она раскинула руки, как крылья, и прыгнула навстречу парящим аватарам.
«Как прекрасно, когда в ушах свистит ветер!»
МАКСИМУС
К счастью, они не сменили замок, и он смог открыть дверь своим ключом. Войдя внутрь, он огляделся. Из кухни вынырнула мать и с изумлением уставилась на него. Наконец она вымолвила:
– Где ты был все это время?
Ее голос не звучал угрожающе, и это его порадовало. Его бизнес-схема не предусматривала конфликтной ситуации с матерью на этом этапе. Она была ему нужна для достижения конечной цели.
– У друзей.
– У каких еще друзей?
