пробыл в Японии и 20 минут, как впервые обратил внимание на довольно странное употребление японцами слова „они“.
Жажда обогащения всегда являлась базисной движущей силой в Японии (впрочем, как и везде), тем не менее признавать ее здесь не принято, наоборот, ее будут всячески отрицать, замалчивать, маскировать. Ключом к успеху в Японии стало
И в наши дни японское правительство продолжает активно упражняться в поддержке «невидимого» осуществления полномочий. Подотчетности власти перед собственным народом в действительности почти не существует. Послевоенное политическое устройство предполагалось сделать прозрачным, подотчетным и служащим интересам всего японского общества. Японская бюрократия должна была стать меритократией с иммунитетом к льстивым речам и мзде. Судебная власть должна была вершить справедливый закон, со всей суровостью карая политиков, бюрократов или бизнесменов за малейшую попытку подрыва новой системы.
Подобные соображения предполагали рациональное устройство Японии, наподобие отлаженного городского движения: каждый участник, не создавая опасных помех для других, использует пересечения, перекрестки, кольцевые развязки; то есть не создает аварийных ситуаций. Приняв определенные правила «дорожного движения», различные группы интересов в новой Японии сменяли бы друг дружку, как это происходит в Европе и Северной Америке. Каждая группа отдавала бы власть лишь на определенное время, так что оппозиционные группы по собственной воле согласились бы с общественным контролем бюрократии, законодателей и средств масс-медиа.
В такой рационально выстроенной системе каждый подчиняется правилам игры, ведь правила относятся
ЛДП, задействовав теневые фонды олигархов, искусно внесла разброд в ряды мелких партий крупными денежными вливаниями, выборочно «подсадив» их членов на взятки. ЛДП, вместо того чтобы разумно передавать власть другим, пользовалась на протяжении десятилетий неограниченной властью. В этот период тем не менее финансовое влияние на ЛДП переходило от одной теневой группировки к другой. ЛДП раскололась на фракции — каждая со своей штаб-квартирой, источниками финансирования, кандидатом в премьеры, теневым кабинетом и так далее и тому подобное; но с единой приверженностью к тем же ультраконсервативным воззрениям в политике, типичным для Японии до начала Второй мировой войны. В нижней палате парламента все эти фракции ЛДП выступали единым фронтом, обеспечивая себе эксклюзивный контроль над всей Японией. В суперлигу попадают только с большими деньгами! Японский народ оказался без политического противовеса, без какой-либо возможности дать суперлиге хороший нагоняй.
Подноготная ЛДП на многое открывает глаза. Партию основали после войны посредством громадных денежных вливаний, осуществленных ультраконсервативным теневым миром, нажившимся на войне. С тех самых пор, действуя в интересах олигархов, ЛДП поглотила колоссальные теневые средства — большая часть которых выплачивалась преступным миром, — «покупая» бюрократов, судей, конкурентов по бизнесу. В японской прессе на протяжении десятилетий периодически всплывали эффектные скандалы, потрясшие ЛДП до основания и приведшие к глубокому упадку в середине 1990-х гг. И все же ЛДП столь глубоко пронизала органическую ткань японской жизни, в ее рядах состояли и состоят столь влиятельные люди, что ее регенеративная способность наводит на мысль о монстре из кинофильма «Чужой».[85] Отсеки ему все его головы и щупальца, облей кислотой, жги, взрывай, облучай радиацией — через час он вернется в новой ипостаси.
Один из исследователей определил японскую правовую систему как «господство на основе права» вместо господства права. То есть закон используют для отстранения рядовых людей от принятия решений по какому-то ни было ключевому вопросу, а элита, поставленная над законом, не соблюдает никаких правил, обязательных для остальных. Элита загодя уходит от «неприятностей», верша судьбы страны на основе закулисного замирения или вне правового поля. Бюрократия, политики, толстосумы и криминалитет разрешают свои споры загодя и вне поля зрения общественности,
Если что-то и всплывало на поверхность, то немедля находился и козел отпущения (избранный на тайном совете), который заливался горючими слезами перед объективами телекамер, громогласно подавал в отставку и уходил наслаждаться пенсионным покоем, гарантированным ему за согласие публично и за всех посыпать голову пеплом. Японские министры финансов «окунаются в гущу событий» несколько раз в течение своей карьеры. Подобные периодические «выходы на публику» с демонстрацией «вскрытых пороков системы» выполняют функцию чистильщика — так уклоняются от реальных реформ. Сама система не меняется, публичный скандал не означает утраты неким политическим воротилой рычагов влияния. Его короткий выход на свет рампы может лишь на какое-то время уменьшить его влияние — как вампир слабеет от света факела, прежде чем ушмыгнет обратно в склеп. Ярким примером подобного метода стал партбосс ЛДП Такэсита Нобуру, из-за тщеславия перебравшийся из своего схрона в кресло премьер-министра — желая лично поучаствовать в оглушительном скандале по делу «Рекрут» и подать в отставку в 1989 г. Сыр- бор тогда разгорелся вокруг некой строительной фирмы «Рекрут», снабжавшей не допущенными к биржевому обороту акциями ряд политиков и чиновников, включая премьера Такэситу, а уже те, в свою очередь, перепродавали их с жирным наваром на открытом рынке. Скандал привел к временному падению акций ЛДП. Однако после трех лет конфуза, в течение которых другие политические группировки пытались без особых результатов отыскать осиновый кол (достаточно большой для того, чтобы всадить его в сердце ЛДП), ЛДП выжила, а Такэсита вернулся к своим политическим игрищам за темными, светонепроницаемыми кулисами. Он и сейчас там, спустя десять лет.
Недостаток солнечного света вызывает к жизни гнилостную среду, как нельзя лучше подходящую для процветания коррупции, столь обожаемой теневыми японскими функционерами. Коррупция — столь привычная часть японской системы, что лишь изредка (скандальными разоблачениями по делам «Рекрут» или «Локхид») общественное мнение выплескивает свое возмущение. Японские пропагандисты уверяют: подобные скандалы — исключение из правил, их нация спаяна воедино древними традициями, национальной однородностью, имперским наследием и благородным чиновничеством… На самом деле скандалы изобличили строго контролируемую, исключительно изощренную систему коррупции, единственной значимой своей целью ставящей утаивание национального богатства внутри очень узкого круга в ущерб всем прочим гражданам.
Хотя большинство японцев считают: их политики никоим образом реально не представляют их интересы, — члены ЛДП взяли на себя, в обмен на щедрые подношения на выборах, роль посредников между финансовыми группировками и правительственными чиновниками. Таким образом они создают иллюзию демократии. В Японии «демократия» значит буквально следующее: взятки передаются через избранных политиков, а не выплачиваются напрямую, как во времена «до демократии».
Каково значение Хирохито во всем этом? В ходе первых всенародных выборов, состоявшихся после капитуляции Японии, в 1946 г., лидер Либеральной партии Хатояма Исиро дал понять: любой голос против Либеральной партии (предшественница ЛДП) есть голос против императора — намек на смертную казнь. Хотя (официально) императора уже не почитали божественным, Хатояма довел до сознания избирателей, что тем не менее Хирохито остается главой японской нации. У большинства японцев еще были свежи
