— Довольно часто в наскальных рисунках копыта животных изображаются именно так, — небрежно заметил Круз.
— Значит, Джон ничего не выдумывал, а действительно видел рисунки, о которых написал в статье. Еще он упомянул изображения женских фигур, из которых торчат стрелы.
— Стрелы в женских фигурах? — Это сообщение заинтересовало Круза. — Не помню, чтобы я встретил что-то похожее в тех пещерах, которые мне приходилось видеть. Но, кажется, Джона не смущало, когда он несколько извращал факты, — насмешливо сказал мексиканец. — Он мог придумать эти стрелы в женских фигурах.
— Нет, я уверена, что он действительно все это видел. Здесь. Или в другом месте, — упрямо повторила Трейси.
— И что же вы теперь станете делать?
— Постараюсь найти проводника Джона и продолжу поиски наскальных рисунков.
— Вы не хотите знать настоящую жизнь и позволяете любви к Джону ослепить вас, чтобы не видеть, каким он был на самом де…
— А вас ослепляет ненависть! — У Трейси от возмущения засверкали глаза. — Вы так его ненавидите, что и в мыслях не допускаете, что это открытие могло бы принести ему славу.
— Вы превращаете свою жизнь в служение его памяти! Допустим, вы найдете эти рисунки… если они вообще существуют. И что потом? Вы должны жить собственной жизнью! Он не стоил ваших жертв!
— Почему вы его ненавидите? — Девушка побледнела, услышав обвинения Круза.
Он приподнялся, и его лицо оказалось рядом с ее лицом. Круз сбросил шляпу, и солнце сверкало в темных волосах, а глаза горели мрачным огнем.
— Почему? — грустно повторила Трейси.
— Хорошо, я расскажу вам почему, — ответил мексиканец, перевернувшись на спину и прикрыв глаза рукой. — Когда здесь появился Джон, я, так сказать, «ходил в женихах», и вскоре должна была состояться свадьба. Мою невесту звали Эстрелита Хуаррес.
Хуаррес. Именно у этих людей жил Джон. У Трейси перехватило дыхание. Нет, она больше ничего не желает слышать!
Круз продолжал рассказ почти спокойно. История оказалась короткой, но такой, какая повторяется во все времена. Будучи обручена с Крузом, Эстрелита влюбилась в Джона. Он соблазнил ее, и у них разыгрался страстный роман. Потом Джон объявил девушке, что у него дома осталась жена и он не может на ней жениться. Джон отправился домой, оставив девушку опозоренной и с разбитым сердцем.
— И что же ваша невеста?
— Эстрелита уехала отсюда.
Трейси снова услышала шум водопада. В воде отражались пушистые белые облака, плывущие у них над головами. В ветвях дерева громко запела птица, а одна из лошадей переминалась, пытаясь отогнать надоедливую муху. Но для Трейси время остановилось, и все вокруг замерло.
— Я не могу этому поверить, — дрожащим голосом прошептала она. Но говоря эти слова, она верила всему сказанному и понимала, что это правда. И даже если бы у нее не имелось никаких иных доказательств вины Джона, она бы поверила, увидев гнев и страдание Круза. Его смуглое лицо побледнело, губы дрожали. Девушка отвернулась, чтобы не видеть боли, вновь переживаемой Крузом.
Многое теперь стало понятно Трейси — и то, что Джон слишком долго оставался в Мексике, и его ужасное настроение по приезде домой, и нежелание возвращаться сюда, чтобы сделать фотографии.
— Простите, — сдержанно сказал Круз. — Я не собирался вам ничего рассказывать.
— Понимаю, — тихо ответила девушка. — Я вас вынудила сделать это. Простите и вы меня… За то, что Джон сделал с Эстрелитой. И с вами. И за то, что заставила вас все рассказать.
Круз выпрямился, стараясь скрыть боль под маской равнодушия.
— Он вас не стоил, — резко сказал он. — Вы слишком хороши для подобного человека. И он не заслуживает того, что вы пытаетесь для него сделать.
Трейси слышала его, но слова не доходили до сознания, как прикосновения к ране после обезболивающего укола. Только внутри стало расти чувство возмущения. Джон изменил ей и предал, занимаясь любовью с другой женщиной! По телу пробежала дрожь отвращения, когда она вспомнила, как они занимались любовью после его возвращения из Мексики… Как она старательно выбирала свечи и вино и соблазнительный, почти прозрачный наряд. Казалось, Джону это было приятно, но что-то его все время мучило. Тогда Трейси этого не понимала, а теперь горько усмехнулась своей наивности. Чувство вины. Именно вины, потому что он пришел к ней после обладания телом другой женщины…
Боль и ярость, которые она раньше видела на лице Круза, теперь зеркально проявились на ее лице. Но Трейси не смогла контролировать чувства — губы ее дрожали, а на глазах выступили слезы. Но тут она почувствовала укол вины и начала корить себя. Джон никогда бы не изменил ей, если она стала для него идеальной женой и женщиной. Значит, в ней, Трейси, отсутствовали какие-то важные, необходимые ему качества. А если бы в тот раз она отправилась вместе с ним…
Круз догадался, что она чувствует и о чем думает. Наверно, потому что раньше все пережил сам.
— Вы не должны себя ни в чем винить, — тихо сказал он. — Это не ваша вина. Вы — красивая женщина. Желанная женщина для любого мужчины.
Она почувствовала, как он легко коснулся ее щеки и погладил вьющиеся волосы. Мокрыми от слез глазами она посмотрела на мексиканца. Боль и злость, которые она чувствовала к Джону, неожиданно обратились на Круза. Она резко отвела руки мексиканца и вскочила на ноги. Ее взгляд стал сверкающим зеленым пламенем.
— Значит, поэтому вы и пытались мною овладеть, не так ли? Чтобы отомстить Джону, соблазнившему вашу невесту? А вы бы с ним посчитались, переспав с его женой?
У Круза сузились глаза и задрожал подбородок, и девушка поняла, что попала точно в цель. Трейси вспомнила, как агрессивно он вел себя в первый вечер, а потом вдруг отпустил ее, когда узнал, что Джон умер. Ему, наверно, стало неудобно мстить мертвецу! Но потом ему удалось справиться с этим чувством, мрачно решила Трейси, вспомнив горячий поцелуй в тот же вечер.
Круз поднялся и встал рядом с ней.
— Я понимаю, почему вы так думаете, и какое-то время это было правдой. Я решил, что могу взять у вашего мужа то, что прежде он украл у меня, и причинить ему такую же боль…
— Вы не можете обидеть мертвеца!
— Я знаю. Простите меня! Я был не прав. Но когда я увидел, какая вы потрясающая женщина… И это не было связано с Джоном. Вы так красивы!
— Не думаю, что вы будете пытаться насильно овладеть любой красивой женщиной, которую видите, особенно если это происходит спустя два часа после первой встречи!
— Трейси, прошу вас, сядьте. Я хочу поговорить с вами. — Он прикоснулся к ее локтю.
Трейси не желала выполнять никаких его просьб, но колени у нее ослабли, и она опустилась на землю.
— Мне кажется, нам больше не о чем разговаривать, — устало заметила девушка.
— Вам интересно побольше узнать об Эстрелите? — неуверенно спросил мексиканец.
— Нет! — резко ответила Трейси, но через секунду сказала: — Да!
— Эстрелите сейчас двадцать лет. Ей было девятнадцать, когда она познакомилась с Джоном.
— Какая молодая? — прошептала Трейси, и у нее сжалось сердце.
— Эстрелита жила в Тихуане, где ее семья содержала мотель, но она часто приезжала на ранчо своего дяди Антонио Хуарреса. Девушка прекрасно говорила по-английски, обожала танцы и верховую езду, а также бои быков в Тихуане. Но все равно она оставалась скромной девушкой, жившей под крылышком у родителей, и очень наивной, хотя и большой кокеткой. Она была очень красивой, и я сделал ей предложение. Ее семья дала согласие, и девушка приняла предложение. Свадьба должна была состояться в середине лета. Но все это было до того, как появился Джон.
— Вы думаете, он ее убедил, что разведется со мной и женится на ней? — задумчиво спросила Трейси.
— Мне кажется, когда началась их связь, Эстрелита думала, что он не женат.
— Вы хотите сказать, что вся вина лежит на Джоне? Что он ее обманул?
