— Теперь мне уже все равно — кто прав, кто виноват!
— Но Эстрелита была не виновата?
— Если тебя интересует, была ли она девственницей до приезда Джона, отвечаю — да! Я не овладел ею и не лишил невинности. У Эстрелиты очень порядочная семья, и ее воспитывали в нормах строгой морали.
— Эта девушка сделала ошибку.
Круз прищурил глаза. Как странно, подумала Трейси, мы серьезно обсуждаем важные проблемы, а Круз все еще находится в весьма компрометирующей позе и заметно, что желание не покинуло его.
— Большую ошибку, — спокойно заметил Круз.
— И все узнали о ее ошибке? Все знают, что она «падшая женщина»?
— Конечно нет. Я не считаю нужным распространять неприятные слухи и каким-то образом унижать ее.
Круз откинул волосы со лба.
— Она объяснила семье, почему решила не выходить за меня замуж, сказав, что не желает жить в таком спокойном и далеком от настоящей жизни месте.
— Но ты же сам сказал, что она опозорена и осталась с разбитым сердцем. Если никто об этом не знает, почему она опозорена?
У мексиканца сверкнули глаза.
— Она знает, и я знаю об этом! — И он быстро поднялся.
— Это ты отослал ее прочь, не так ли? Ты не хотел жениться на ней, потому что ее телом пользовался другой мужчина. Она была использована. И ты не мог быть у нее первым!
Круз поднял с земли рубашку и накинул ее на плечи.
— Она сказала, что влюблена в Джона. Ты что, считаешь, что она собиралась выйти за меня замуж, будучи влюблена в Джона? Или что я мог жениться на женщине, влюбленной в другого мужчину?!
Круз посмотрел на распростертую на земле Трейси. Он ей показался каким-то диким, неприрученным существом. Девушка дрожащими пальцами пыталась застегнуть пуговицы, из которых две отсутствовали.
— И ты не дал ей нового шанса, не так ли? Ты придерживаешься старых обычаев, которые говорят, что мужчина может развлекаться, а женщина должна оставаться девственницей до первой брачной ночи. Как можно быть таким… закоснелым, жестоким, непрощающим и упрямым?!
— Трейси! — В голосе Круза звучало предупреждение, но она не обратила на это внимания.
— Ты хочешь оставаться на высоте и быть святее самого Папы Римского! Она должна быть невинной и чистой, а тебе положено развлекаться. У тебя такой огромный опыт! Ты прекрасно знал, как следует обращаться со мной, и понимал, где следует погладить, а что — поцеловать! И какую нажать кнопку!
— Я не нажимал никаких кнопок!
— Меня удивляет, почему ты пожелал заняться со мной любовью. Но меня уже любили и пользовались моим телом… Тут есть огромная разница, правда? Я не та женщина, на которой может жениться настоящий мужчина. Мужчина с большой буквы. И ты не испытывал ко мне страсти, ты мстил Джону!
Слова текли бурным потоком, и в них соединилось все — боль, и возмущение, и чувства к Джону, Крузу и незнакомой Эстрелите.
Трейси резко затянула концы блузки на талии.
— Пойду приведу лошадей, — мрачно сказал Круз и завязал остатки еды в матерчатый узелок.
Трейси немного пришла в себя и, спотыкаясь, пробралась по камням между кустами к месту, где паслись лошади. Домой они возвращались молча. У конюшни их встретил Хосе, и Трейси собрала свои камеры.
— Благодарю за то, что вы отвезли меня посмотреть петроглифы, — холодно заявила она Крузу. — Я могу как-то добраться до мотеля? Это очень далеко?
— Я прикажу, чтобы Хосе отвез вас, — таким же ледяным тоном ответил ей Круз.
Трейси переоделась и собрала вещи. Через некоторое время к входной двери на пикапе подъехал Хосе. Он сложил багаж и вежливо открыл дверцу. Круза нигде не было видно.
Хосе довез ее до большого двухэтажного мотеля. Мотель стоял в нескольких милях к югу от Энсенады на берегу залива. Он был чистым и достаточно комфортабельным. Из ее комнаты виднелся пляж, и девушке захотелось побродить по нему и выбросить все случившееся из головы. Но ноги у нее слишком болели, поэтому пришлось ограничиться короткой прогулкой.
На следующее утро, хорошо выспавшись и неспешно позавтракав в ресторане мотеля, Трейси отправилась на прогулку. Было время прилива, и волны добегали почти до середины пляжа. Девушка загорала у бассейна, нетерпеливо слушая рассказы милой, но болтливой пары из Юты о путешествии по Мексике.
В полдень прилив закончился, оставив за собой мокрый песок. Трейси с удовольствием побродила босиком, хотя из-за довольно свежего ветерка пришлось надеть джинсы и легкую куртку с капюшоном.
Несмотря на все еще ноющие мышцы, прогулка под ослепительным солнцем оказалась весьма приятной. На пляже изредка попадались необычайно красивые ракушки, обычные же встречались на каждом шагу, и Трейси начала набивать ими карманы, лишь позже сообразив, что все равно не может собрать их все.
Немного устав, девушка уселась, спрятавшись за песчаной дюной. Она рассеянно перебирала ракушки, любуясь их совершенной формой и окраской.
Трейси пыталась отогнать от себя непрошеные мысли, но они обрушились на нее с неожиданной силой. Джон, изменивший ей и занимавшийся любовью с другой женщиной… Сейчас Трейси уже не ощущала прежних гнева и боли. Казалось, все произошло давно и теперь ей уже все равно. Джон умер, его больше нет.
Но оставался Круз со своей ненавистью и Эстрелита Хуаррес. Трейси попыталась представить ее себе, но этот образ ускользал от нее. Джон соблазнил Эстрелиту и бросил, а потом ее бросил Круз. Как могут мужчины в наше время пользоваться двойными стандартами? — подумала Трейси, ощущая прилив ярости. Мужчине можно развлекаться до свадьбы, но Боже спаси и помилуй невинную девушку, позволившую себе некоторую вольность!
Трейси вдруг подумала, что пытается защитить девушку, соблазненную Джоном. Но, может, она не ее защищала, а нападала на Круза?! Какое он имел право быть таким высокомерным? И он плохо поступил с Эстрелитой! Но если Круз собирался на ней жениться, значит, она его волновала?
Трейси внезапно вскочила — она не желает больше об этом думать! Все слишком запутано. А потом, какое ей дело до жизни Круза и Эстрелиты? У нее своя цель — найти и сфотографировать наскальные рисунки. Пока нет машины, она не в состоянии что-либо предпринять, а значит, можно наслаждаться отдыхом.
Трейси снова отправилась бродить по пляжу, глядя на ребятишек, возившихся в песке. Взрослые стояли по колено в воде, бурунчиками крутившейся вокруг ног. Большинство из них держали в руках странные плоские вилы, которыми они ворошили песок каждый раз, когда откатывалась волна. Трейси не могла понять, чем они занимаются. По всей вероятности, это были обитатели расположенной неподалеку стоянки трейлеров.
Девушка с любопытством заглянула в оставленное кем-то ведро, почти до краев наполненное крупными съедобными моллюсками — плотными, с красивыми краями белыми ракушками. Оказывается, эти люди собирали моллюсков!
Коренастая женщина тяжело дыша подошла к ведру и положила в него еще несколько раковин.
— Сколько же здесь моллюсков! — радостно заявила она. — Я жду не дождусь, когда приготовлю чауде — густую похлебку из моллюсков со свининой, сухарями и овощами! Или, может, на этот раз я наберусь смелости и попробую их сырыми. Говорят, они потрясающе вкусные с острым соусом табаско. — Но она сморщила нос, как будто подобное кушанье ее не очень привлекало.
Трейси рассмеялась.
— Мне кажется, лучше остановиться на чауде.
— А вы не собираете моллюсков? — спросила женщина. — Видите, здесь можно найти очень крупные
