потеряны.
Трейси предложила еще раз побывать в пещере и сделать новые фотографии. Но почему-то предложение не понравилось Джону. Потом редактор вернул рукопись последней книги на доработку, и Джон с облегчением отложил материалы о пещерах в Мексике, сказав, что позже придумает, что делать с фотографиями.
Джона раздражали требования редактора, он считал это просто придирками, хотя Трейси находила их справедливыми. Их разговор на эту тему закончился ссорой. Потом были и другие стычки, и как-то вечером Джон вылетел из дома и умчался на мотоцикле прочь.
Он обожал скорость и маневренность мощного хромированного мотоцикла. Обожал имидж гонщика, запечатленный на фотографиях, помещаемых на суперобложках его книг. Но после того как Джон на полной скорости столкнулся с огромным трейлером, было невозможно без содрогания смотреть на перемешанные останки человека и машины. Прохожие говорили, что во всем виноват Джон: он слишком резко пытался «подрезать» грузовик.
Но Трейси не могла избавиться от ощущения, что это она виновата, что Джон на нее разозлился и поэтому рисковал жизнью.
После смерти Джона Трейси пришлось заниматься многими вещами — закончить необходимую переработку книги, разобраться с налогами и делами о наследстве, решить, что делать с домом, и выплатить огромные деньги по закладным. Ей каким-то образом удалось со всем справиться, продать дом и снять квартиру. И только сейчас она смогла приехать в Мексику, чтобы сделать необходимые фотографии для статьи. Трейси понимала, что она важна для признания заслуг Джона среди его ученых коллег, которые смеялись над его прежними работами. Джону хотелось доказать им свою значимость, и Трейси считала, что должна помочь ему в этом.
Девушка услышала звук отодвигаемого стула в кабинете Круза и вздрогнула. Сколько времени она вспоминала о прошлом?
Трейси повернулась к двери и остановилась, вдохнув аппетитный запах свежевыпеченной сдобы. Хуанита вошла в столовую с подносом румяных круглых булочек.
Трейси взглянула на закрытую дверь кабинета и на благоухающие булочки.
— Попробую одну, — сказала она, взяла пышную булочку и впилась зубами в хрустящую корочку. — Ммм, как вкусно! — прошептала Трейси и причмокнула от удовольствия.
Хуанита не понимала ее слов, но видела довольное выражение лица. Она улыбнулась, налила девушке кофе и отправилась на кухню.
Трейси съела еще одну булочку. И еще одну. И так до тех пор, пока на блюде не осталась всего одна. Только тогда она поняла, сколько же булочек проглотила. Но зато теперь чувство голода пропало. Ну вот, можно отправляться в постель. Но тут Трейси поняла, что оставалась в гостиной слишком долго. Дверь кабинета открылась, оттуда вырвался яркий сноп света и раздались голоса двух мужчин, быстро говорящих по-испански.
Ей следует удрать, пронеслось в голове юной женщины, пока Круз провожает к выходу десятника. Но он уже стоял в дверях гостиной, глядя ей в лицо. Круз улыбался, его темные глаза сверкали.
— Спасибо, что вы меня дождались.
Глава третья
У Трейси был полон рот, и она ничего не могла ему ответить. Круз подошел к камину и подкинул дров на тлеющие угли.
— Рад, что вы решили поесть. А кофе еще остался? Я бы, пожалуй, выпил еще чашечку, — сказал он, глядя на пустую тарелку.
Круз налил кофе в изящную чашечку, выглядевшую особенно хрупкой в его сильной руке. Трейси вытерла липкие пальцы. Она понимала, что надо отправляться к себе в комнату, но что-то не отпускало ее. Любопытство? Или желание доказать, что Крузу ее не запугать? Или, может, извращенное наслаждение опасностью?
— Мне бы хотелось знать одну вещь, — начал Круз, садясь в кресло. — Если вы обычно делали фотографии для книг мужа, почему же в тот раз вы его не сопровождали?
Трейси рассказала ему о болезни, которой она заразилась в Центральной Африке.
— Мы собирались приехать сюда и снова сделать необходимые фотографии, — добавила девушка.
— Вот как?
Трейси поспешила сменить тему.
— Почему такой прохладный вечер? Мне казалось, здесь всегда должно быть жарко.
— Иногда летом бывает действительно жарко, но, как правило, дует бриз с Тихого океана, и люди не сильно страдают от жары.
Круз говорил вежливо, но Трейси поняла, что он заметил ее попытку переменить тему разговора.
— Скажите мне…
Трейси быстро оглядела комнату, пытаясь найти что-то, о чем можно было бы побеседовать, не касаясь острых тем, и увидела крупное «нечто», стоящее рядом с камином.
— Господи, что это такое? — спросила девушка, приближаясь к незнакомому предмету. — Похоже на огромную ракушку улитки.
Она наклонилась и потрогала твердую, гладкую, прохладную поверхность. Изящно закрученная ракушка диаметром почти в два с лишним фута.
— Это вымерший морской головоногий моллюск, отдаленный родственник многокамерного наутилуса. А еще его иногда называют аммонит из-за того, что он похож на бараний рог, бывший символом египетского бога Амона, — объяснил ей Круз. — Мой отец нашел эту раковину много лет назад. В те времена таких раковин было много. Она весит почти тысячу фунтов… Отец часто рассказывал, как ему с трудом удалось дотащить раковину до дома и как возмущалась мать, потому что они переживали не лучшие времена и она надеялась, что отец принесет рыбу нам на обед, а вместо этого — раковина!
Он задумчиво улыбнулся при этом воспоминании, и Трейси захотелось побольше узнать о его семье, но она побоялась проявлять излишнее любопытство. Получив исчерпывающий ответ по поводу аммонита, Трейси решила заняться расспросами о камине.
— Какая интересная каминная полка, — заметила девушка, проводя пальцами по отполированной поверхности.
— Она изготовлена из целого куска оникса, полученного из старой шахты по добыче этого камня. Сейчас добыча прекращена.
— Доска просто великолепна. — Трейси раньше видела небольшие фигурки, вырезанные из этого камня, но такой огромный кусок, к тому же чудесного оттенка, встретила впервые. — Почему перестали добывать там камень?
Круз пожал плечами.
— Разные экономические причины, да и вкусы у людей поменялись. Но шахта до сих пор остается интересным местом. Там валяются огромные глыбы оникса весом в три-четыре тонны. Старое школьное здание и часовня на кладбище целиком построены из неполированного оникса.
— Интересно! — Глаза Трейси сверкнули, в них отразились золотые переливы пламени. — Мне бы хотелось… — Она остановилась, не желая, чтобы Круз подумал, что она хочет, чтобы он отвез ее туда. — Может, после окончания работы я смогу туда съездить, — сдержанно добавила девушка.
— Чудесная идея! Вам, может, хочется еще что-нибудь выяснить по поводу обстановки гостиной? — Круз оглядел комнату. — Вас не интересуют портреты моих прославленных предков?
Трейси постаралась не обращать внимания на иронию в голосе Круза. Она сама не понимала, почему не хочет, чтобы он задавал ей личные вопросы. Девушке нечего было скрывать, в отличие от хозяина ранчо. Он до сих пор не объяснил, почему так враждебно настроен по отношению к Джону. Не спросить ли ей Круза об этом? Кажется, сейчас он в хорошем настроении. Но что-то останавливало Трейси. Может, она
