Я и не заметила, как быстро время пролетело. Могла слушать ее бесконечно.
В воскресенье вечером, отдохнув, она продолжила свой рассказ.
Во времена моей молодости ни телевизоров, ни магнитофонов не было. Молодежь шла вечером в городской парк. Там была танцплощадка и летний кинотеатр.
Вот я с подружкой Ниной тоже ходила в парк. Она моя самая любимая подружка была, мы больше пятидесяти лет дружили.
Была весна, начало марта. Вишневые и абрикосовые деревья осыпаны белоснежными цветами, начинали цвести розовым цветом яблони и персики. Очень было красиво.
Сначала мы с Ниной хотели пойти в летний кинотеатр, но потом, услышав музыку с танцплощадки, побежали туда. Играл духовой оркестр. Мы от души танцевали: и вальс, и танго, и фокстрот.
Потом вдруг увидели ребят, которые жили с нами на одной улице. Они с кем-то ссорились. Мы подошли ближе, чтобы предотвратить драку. Уговорили их идти с нами домой.
Рядом со мной шел среднего роста парень. Я его раньше не встречала. У него было смуглое лицо и вьющиеся черные волосы. Шли молча. Вдруг он обратился ко мне:
— Вы здешняя? Раньше я вас не видел.
— Я из района, здесь недавно.
— Как вас зовут?
— Рая.
— А меня зовут Кадыр. Вы учитесь?
— Нет, уже закончила учебу. Теперь работаю.
Мы долго разговаривали. Я узнала, что он служит в Советской Армии, приехал в отпуск и завтра у него срок отпуска кончается.
Он от меня ни на шаг не отходил. Потом говорит, обращаясь на «ты»:
— Ты мне очень понравилась. Идем ко мне домой!
Я возмутилась и ответила: — «Нет!» Пришлось мне остаться ночевать у подружки, чтобы Кадыр не знал, где я живу. Возле ее дома сказала Кадыру «до свиданья» — и мы ушли. Он начал стучать в дверь, чтобы его пустили. Но мы не реагировали.
Утром рано мне нужно было идти на работу. Открываю дверь и вижу: у порога лежит Кадыр! Он сразу поднялся и говорит:
— Извини, пожалуйста, я просто не смог уйти, увидев твои синие глаза и русые косы. Мне захотелось все время быть рядом с тобой.
Он проводил меня до работы и ушел. После этого я долго его не видела.
Время шло, я работала, дома помогала маме по хозяйству. Однажды младшая сестра вернулась из парка и говорит:
— Послушай, Рая, там на танцах о тебе какой-то парень спрашивал.
— Кто же это? — удивилась я.
— Откуда мне знать!
— А какой он из себя?
— Он среднего роста, с кудрявыми волосами, очень даже симпатичный.
Я поняла, о ком идет речь, и подумала: «Значит, Кадыр вернулся из армии». На следующие выходные мы с подружками пошли в парк на танцы. Пришли, сели на скамейки. Заиграла музыка. Все пошли парами танцевать, а я осталась сидеть. Вдруг среди танцующих увидела знакомое лицо: Кадыр танцевал с какой-то девушкой. И тут наши глаза встретились. Он бросил девушку посреди площадки, подошел ко мне, взял меня за руки и пригласил танцевать.
С этого дня началась наша любовь.
Мы часто встречались, ходили с друзьями купаться, за город ездили. Кадыр был очень ревнивым. Если кто-то из парней подходил ко мне, ему это не нравилось. Иногда дело кончалось дракой. Из-за его вспыльчивости у нас тоже случались ссоры. Но я все терпела и все прощала, потому что сильно его любила.
И вот решили мы пожениться. Но мои родители были против. Они хотели, чтобы я вышла замуж за русского.
Моя любовь разгоралась с каждым днем, и я сама решила уйти к Кадыру. Как-то прямо с последнего свидания пошла к нему домой.
В семье Кадыра, кроме его матери и отца, жили его сводные братья и сестры.
Маму Кадыра звали Назира. Она была родом из Хивы. Отец ее был очень богатым человеком и выдал свою дочь замуж тоже в богатую семью. У нее родились дети — сын и дочь. В это время началось раскулачивание. Отца Назиры и ее мужа сослали в Сибирь, а все богатство отняли. Назира осталась одна с двумя детьми. Спустя время отец Назиры вернулся из ссылки и, не заезжая домой в Хиву, приехал прямо в Туркмению — боялся, что его опять схватят.
Он очень беспокоился о судьбе своей дочери и внуков. Вскоре он снова выдал ее замуж за ремесленника из Ташауза (тот делал национальные кованые сундуки). Новому мужу Назира родила еще много детей, но в живых осталось только трое. Отчим считал Кадыра за своего родного сына и передал ему и его сводному брату свое ремесло.
Хотя я была русскоязычная, меня в доме приняли с уважением.
В это время Кадыр окончил педагогическое училище и уехал работать по направлению в Куня-Ургенч учителем русского языка. А я осталась у его родителей, поскольку была беременна. Всего год ему нужно было отработать там, потому я и решила не ехать.
Первой у нас родилась дочь. Потом Икрам, твой будущий муж. Потом младший сын.
Наше материальное положение окрепло. Кадыр стал занимать разные высокие посты. Конечно, вступил в партию. Характер его постепенно стал меняться, но я этого не замечала. Точнее, не хотела замечать.
Ни в чем у нас не было недостатка. Из районов, которые он курировал, нам привозили продукты и даже баранов.
Каждый год мы ездили на курорты. Правда, всегда только отдельно друг от друга. Как-то я поехала в Сочи, в санаторий. Смотрю, все женщины ходят на проверку к гинекологу.
Я тоже решила пойти провериться. Врач мне и говорит:
— Вы должны показаться в онкологическую клинику.
— Зачем? — удивилась я.
— Ничего страшного, просто для профилактики, — успокоила она меня. А потом, оказывается, сказала, что только из Средней Азии едут такие запущенные женщины.
Я вернулась домой и сообщила обо всем мужу. Нам обоим было тогда по сорок лет.
— Поедем завтра в Ашхабад, там тебя вылечат, и все будет хорошо, — сказал он.
В больнице в Ашхабаде врачи меня не отпустили, велели остаться.
Кадыр купил мне все необходимое: тапочки, полотенца, халат, чайник, кружку. Сказал:
— Ты лечись. Я буду тебе часто звонить.
Меня сразу начали облучать. Я три месяца не вставала с кровати. И все время думала о детях — что с ними будет, если я умру. Иногда плакала.
Кадыр первое время звонил, потом все реже. Говорил, что у него много работы.
Я потом узнала, что было, когда Кадыр вернулся домой из Ашхабада. Вернувшись, он позвонил своим родственникам, сестрам, рассказал, мол, так и так, жена попала в онкологическую клинику.
Одни ему говорят:
— Тогда уж все, твоя жена не вернется живой.
Другие:
— Это ужасная болезнь. Тебе не повезло, Кадыр.
А сестра сказала:
— Вот если бы на узбечке женился, весь дом из золота был бы.
Короче, все высказывали свое мнение. Кадыр ничего не отвечал, только слушал. Через некоторое
