— Нет. Всех денег не поимеешь, да мне хватает и того, что у меня есть.
— Зачем же…
— Не знаю,— пожал плечами он, и Соня удивилась тому, что их главарь в кои-то веки не может дать ответа на поставленный вопрос.— Не знаю,— повторил Лабес,— наверное, я больше ничего не умею, а сидеть без дела и тратить заработанные деньги мне было бы просто скучно.
«Странный человек,— подумала тогда девушка,— скучно ему, понимаешь… Лежал бы где-нибудь в собственном саду у фонтана, обнимал красивую женщину — несмотря на то, что Лабес не очень-то привлекателен, они липнут к нему как мухи к меду, уж больно сладок у него язык, и все дела. А так может получиться, что кончит когда-нибудь свою жизнь на плахе или на колу, нельзя же без конца испытывать судьбу!..»
«Но я ведь сама,— упрекнула она себя,— тоже заскучала без настоящего дела! Без нового дела,— поправилась Соня,— или, может быть, без интересного или значительного дела — или того, что еще ближе подведет меня к моей цели».
Ей стало грустно и одновременно тревожно от этих дум, но прошло еще пару недель, прежде чем Соня решилась подойти к Лабесу со своими заботами. Они остановились на ночлег на лесной опушке, недалеко от Хоршемиша, от которого до Хаурана было рукой подать: всего пару дней пути.
— Лабес! — начала девушка, но остановилась, не решаясь продолжать.
— Ты хочешь уйти от нас? — спокойно спросил тот, помешивая палкой угли догорающего костра.
— Откуда ты знаешь? — Соня втайне обрадовалась, что не пришлось излагать самой, по всей видимости, неприятную для него новость.
— Мне многое известно,— усмехнулся он.— Мы завтра поедем в Хауран, там я отдам тебя обратно Текмессе.
— Как это отдашь?! — возмутилась девушка.— Что я тебе, мешок какой-нибудь?
— Да ладно тебе… Просто-напросто проводим тебя, ведь не топать же тебе одной по степи. Гляди веселей, тем более что сегодня у нас, можно сказать, праздник.
— Какой еще праздник? — удивился Гертли, до этого молча сидевший чуть в сторонке от них.
— Узнал на рынке от одного,— усмехнулся Лабес,— аквилонцам-то сильно начистили рыло в Немедии. Целую армию разгромили, в клочья! — захохотал он.
— Но не сегодня же? — возразил его товарищ.— Не тебе объяснять, как долго идут у нас новости.
— Конечно,— согласился Лабес.— Это было в позапрошлое новолуние, но если не смогли отпраздновать тогда, то самое время сделать это сейчас!…
— В позапрошлое новолуние?! — Соня прямо-таки вцепилась в его руку,
— Ну да,— недоуменно посмотрел на нее Лабес.— Ты чего, собственно, подруга?!
— Ничего,— сказала девушка, отпуская его руку.— Так…
«Это была та ночь, когда я выбралась из подземного хода… Точно! Значит, мне не померещилось видение Рыси! — ликовала она в душе.— Месть проклятым аквилонцам уже началась. За всех: за мать, отца, брата и за тысячи других, которые натерпелись от этих ублюдков!»
Она повеселела и даже замурлыкала про себя какую-то песенку из репертуара своих друзей.
— Ну вот,— довольно усмехнулся Лабес,— я вижу, эта добрая весть и тебя порадовала. А вот мне жаль, что теряем такого способного компаньона, да мы и привыкнуть к тебе, знаешь ли, успели… Что поделаешь, тетка была права.
— В чем?
— Она сказала, чтобы больше чем на полгода я на тебя не рассчитывал, ты непременно вернешься к ней.
Соня ничего не ответила. Она смотрела на догорающие уголья.
«Неужели Текмесса действительно могла прочитать мои мысли? Но я же тогда и не думала еще о том, чтобы отправиться к ее племяннику Гуинхею… Может быть, все в жизни предопределено какими-то высшими силами, а эта колдунья получает от них известия? Вопросы, вопросы! Слишком много вопросов и мало ответов,.— усмехнулась про себя девушка,— но ответы я непременно рано или поздно все же получу…»
…Через пару дней они вновь были в знакомом дворе Текмессы.
— Вот твоя доля.— Лабес протянул Соне увесистый кожаный мешок. Девушка с трудом удержала его, такой он был тяжелый.— Прощай, и вспоминай нас иногда… Мы тоже будем тебя вспоминать, правда, Гертли?
— Правда,— как эхо отозвался гигант, и на его лице Соня увидела выражение такой глубокой тоски, что девушка отвернулась, боясь, как бы кто не увидел навернувшиеся на ее глаза слезы. Ей не хотелось себе в этом признаваться, но она тоже успела привязаться к своим товарищам.
— Пойдем,— пригласила ее старуха и отворила дверь домика.— Надо начинать новую жизнь.
Соня обернулась и помахала с порога уходящим от нее друзьям. Только сейчас она почувствовала, как ей будет не хватать пройдохи Лабеса и гиганта Гертли… Калитка захлопнулась. Итак, эта глава ее странствий завершилась.
Глава шестая
Как Соня и предполагала, монастырь оказался очень древним. Каменные стены, сложенные из огромных блоков, в щелях между которыми местами росли чахлые кустики травы, арка ворот с полустертым вензелем наверху, изображавшим две скрещенные пики,— величественное сооружение внезапно появилось перед девушкой, словно мираж. Кругом стояла такая тишина, что Соня даже подумала: наверняка старуха ошиблась, и зря она тащилась в эти места с попутным караваном, а потом еще два дня в одиночку по пропыленной и безлюдной степи.
«Теперь прямо на восток,— дружелюбно напутствовал ее при расставании караванщик,— вряд ли ты здесь кого-нибудь встретишь, так что беспокоиться особо не о чем. Главное — держись прямо, пока не увидишь старый колодец и рядом с ним три дерева. Тогда спустишься с холма — и ты на месте…»
Соня так и сделала, и теперь медленно приближалась к потемневшим от времени воротам.
«Похоже, влипла. Наверное, здесь нет никого. Экая бестолочь эта Текмесса! Теперь тащись обратно…»
И вдруг тяжелые створки ворот начали медленно поворачиваться. Девушка проехала под аркой и чуть не присвистнула от удивления — честно говоря, она ожидала увидеть занесенный песком грязный двор с полуразрушенным колодцем посредине — так обычно выглядели все постоялые дворы в этих краях. Зрелище же, которое открылось ее глазам, представляло собой поистине чудесную картину: свежая зеленая лужайка в окружении тенистых раскидистых деревьев, шум падающей где-то вдалеке воды, легкий, чуть влажный воздух… Словно и не было в десяти шагах за спиной раскаленного песчаного пространства с чахлой травой да редким колючим кустарником. Чуть справа от Сони за маленьким пригорком, заросшим желтым ковром ярких цветов, виднелся невысокий длинный белый дом под причудливой крышей из красной черепицы. Мощенная каменными плитами дорожка вела под тень могучих деревьев. Там она раздваивалась, ведя направо к белому строению и влево куда-то дальше, но густые ветви и высокий кустарник не давали возможности разглядеть, что там находилось.
Соня спешилась и оглянулась назад, однако никого не увидела возле ворот.
— С приездом!
Девушка вздрогнула и резко обернулась. Там, где тропа раздваивалась, стоял невысокий желтолицый человечек с редкой клочковатой бородкой. Черные раскосые глаза пристально смотрели на нее. Борода седая, но морщин на лице не заметно, и поэтому так же, как у Текмессы, возраст человека определить было весьма сложно. Всю его одежду составляла короткая хламида цвета соломы с разбросанными по нему темными пятнами. Балахон был подпоясан витым кожаным шнуром. Издалека его одеяние можно было бы принять за рысью шкуру, но материал ничем не напоминал мех. Скорее это был шелк, настолько он
