Мэгги вернулась на ранчо на следующий день после того, как уехала Ванесса. Она прикинулась, будто и понятия не имеет о том, что сбила Бастера. Когда же Чак сделал ей выговор за ложь, Мэгги разревелась и после продолжительного скандала вымолила себе прощение.
С тех пор Чак и Мэгги только и делали, что ругались. В редкие часы примирения Мэгги отвлекала Чака от работы, требуя к себе особого внимания. К счастью, Чак начинал уставать от всего этого.
Недалека та благословенная минута, когда Мэгги навсегда исчезнет из их жизни, Крис вообще не понимал, почему она не уберется вон. Она ненавидела ранчо, жаловалась на оторванность от «культуры» и «цивилизации». Эти слова странно звучали в устах вульгарной девицы, привыкшей сквернословить.
То, что они с Ванессой оказались сводными сестрами, во многом объясняло разительные отличия между ними.
Имя Ванессы, всплывшее в памяти, заставило Криса сосредоточить свои мысли только на ней. Он до сих пор не забыл вкуса ее губ, все еще чувствовал, как дрожит ее рука в его ладони. И ее глаза. Огромные, голубые и полные печали.
Он не мог объяснить себе причин этой печали. Ванесса вряд ли печалилась, что покинула ранчо. Черт побери, пребывание здесь стало для нее кошмаром. И он обращался с ней ужасно: то издевался, то давал волю рукам.
В тот день, когда он отвез ее в город, Крис почувствовал, что у девушки что-то случилось, но он все равно оставил ее. В конце концов, что могло случиться у девицы, которую всю жизнь портили тем, что баловали? Хотя она и оказалась совсем иной, чем он ожидал, таким, как она, с рождения предопределен образ жизни, имеющий свои собственные ценности. Образ жизни и ценности, ничуть не похожие на исповедуемые им, Крисом Риганом.
Сейчас Ванесса наверняка уже вернулась в Нью-Йорк. Вернулась к своему привычному бесцельному и сытому существованию. Он был резок с ней, посоветовав больше никогда не возвращаться в Техас, но говорил искренне. Техас не место для нее, она ему здесь не нужна.
Крис устыдился своего лукавства. Ванесса Ларош не нужна ему потому, что является для него соблазном.
Разозлившись на самого себя, он вскочил, словно подброшенный пружиной. Давненько он не бывал в «Кантри-клубе Дядюшки Закарайи», а следует чаще появляться на людях, так он скорее найдет себе достойную спутницу жизни.
И хотя Крис всерьез не рассматривал бары в качестве подходящего места для поиска жены, «Кантри- клуб Дядюшки Закарайи» его устраивал. Это было едва ли не единственное приличное заведение на сто миль вокруг, где одинокие люди могли встречаться, где звучала настоящая музыка и можно было потанцевать и вообще неплохо провести время.
Развеяться не помешает. А если повезет, то он, может быть, и познакомится с кем-нибудь. И если особа окажется достойной, она поможет ему забыть Ванессу Ларош.
– Ну что, Несси, привыкаешь?
Луиз, совладелица «Кантри-клуба Дядюшки Закарайи», стараясь перекричать громкую музыку, улыбнулась новенькой официантке и показала большой палец.
Ванесса коротко улыбнулась в ответ: ей приходилось уделять львиную долю своего внимания подносу с напитками, с которым она пробиралась от стойки бара сквозь толпу посетителей.
Как новичку ей выделили для обслуживания столики и кабинки в самой неудобной части – самом отдаленном от стойки и кухни конце клуба. А из-за отсутствия опыта двое других официанток помогали ей обслуживать посетителей.
Ванесса очень переживала, что делает все медленно, не помнит блюд и напитков, перечисленных в меню, и цен на них. Кроме того, громкая музыка мешала ей услышать заказы посетителей. Правда, Луиз уверяла, что со временем она научится читать по губам и запомнит меню, как «Отче наш».
Пока же от столпотворения голова у нее шла кругом. Наконец она добралась до нужного места. Выдавив из себя улыбку, Ванесса неуклюже опустила поднос на стол. Правильно расставить заказанные напитки перед тремя парами посетителей за каждым из столиков единственное, что ей удалось в течение всего вечера. Она быстро взяла деньги, отсчитала сдачу и поблагодарила, когда ей предложили чаевые.
Ощущая душевный подъем от растущего количества банкнот в кармане выданных в качестве униформы плотно облегающих джинсов, Ванесса приняла еще два заказа и устремилась к стойке бара.
Крис наблюдал за блондинкой, снующей в дальнем конце клуба. Пара его приятелей указали на нее как на новенькую. Сегодня выступала группа «Лягушки Аризоны», и в заведении яблоку негде было упасть. Витавшие в воздухе клубы дыма, приличное расстояние и толпа не позволяли хорошенько рассмотреть официантку и составить о ней мнение.
Ладно, он потом разглядит ее. А пока следует уделить внимание Шиле Барнетт, одной из самых симпатичных девиц в округе, сидящей сейчас с подружками за соседним столиком. По профессии она учительница, и к тому же дочь владельца ранчо, то есть происхождением ему под стать. Шила вполне годится.
Но, подойдя к столику и пригласив ее танцевать, Крис вдруг почувствовал разочарование.
А когда прошел с Шилой на танцевальную площадку и положил руку ей на талию, то полностью утратил к девушке интерес. Он с досадой понял, что блондинки ему нравятся куда больше. Скромные, пугливые, изящные блондинки, которые плохо отдают себе отчет в своей привлекательности, в отличие от этой высокой жгучей брюнетки, бесстыдно льнущей к нему всем телом.
После полуночи толпа в клубе начала редеть. Крис пересел к двум приятелям, чей столик обслуживала светловолосая официантка. И хотя теперь он оказался намного ближе, стоило ему бросить на нее взгляд, – он видел лишь спину.
Крис решил довольствоваться пока этим. Девушка была небольшого роста, облегающие голубые джинсы и ярко-красная рубашка, завязанная, как и у других официанток, узлом чуть выше талии, подчеркивали изящность ее фигуры.
Несмотря на некоторую вульгарность костюма, держалась новенькая по-королевски: голова гордо поднята, осанка полна достоинства. Особая плавность, делающая ее движения женственными, приковала к
