ЛОНДОН — ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ, МАЙ 1593
— Он отрицает божественность Христа?
Молчание.
— Он подстрекает к бунту?
Молчание.
Ричард Топклифф обернулся к двум помощникам, стоявшим по сторонам дыбы.
— Растяните и чуточку добавьте.
Они начали медленно опускать дубовые рычаги к полу — на волосок каждый раз. Веревки, завязанные на запястьях и Щиколотках допрашиваемого, растянули его чуть больше, камни, подложенные ему под спину, чуть больше вонзились в его плоть. Деревянные части равномерно поскрипывали. Затем раздался еще один звук, который мало кто распознал бы, — еле слышный звук лопающейся кожи.
— Может, поболтаем?
Допрашиваемый, чьи узы окрасила кровь, кивнул.
— Ну?
Допрашиваемый закашлялся, пытаясь прочистить горло.
— Театр любишь, а?
Топклифф облизнул губы и вполголоса приказал:
— До полу.
Что-то лопнуло. Потом еще такой же звук. И наконец — вопли.
В помещение вошел писец с бумагой и чернилами.
Сломленный, сдавшийся человек выхаркивал все, что могло быть им интересным. Снова и снова. Он оклеветывал Кита Марло, пока его слезные протоки не пересохли, а голос не осип. И тогда у драматурга Томаса Кида, даровитого и популярного златокузнеца слов, не осталось больше ни единого слова.
— Так узнаю я твое настоящее имя? — спросил Марло, ведя молодого матроса по Грейсчёрч-стрит в северном направлении.
— Какого дьявола…
— Я могу обещать, что на таможне у тебя больше неприятностей не будет.
Остановившись на полушаге, она склонилась в глубоком реверансе.
— Елена, сэр. Так счастлива познакомиться с вами!
— Я мог бы догадаться, — сказал Марло с иронией, подумав о Елене Троянской. Несмотря на приклеенные усики, красота лица этой Елены была неоспорима. — Почему ты покинула Англию?
— Меня обвинили в колдовстве. В моей деревне заболели два ребенка.
— Обычная история, — кивнул Марло. — Даже государи любят сваливать свои беды на кого-нибудь еще. Когда Яков Шотландский вез домой новую жену из Дании, разразилась буря. Он обвинил десятки своих соотечественниц в том, что они ее накликали. И сжег на кострах.
Они свернули на Ломбард-стрит.
— Ты бежала на континент?
Она мотнула головой.
— Я забралась в бордель, украла одежду матроса и устроилась на каперское судно, направлявшееся в Средиземное море. Несколько дней спустя на нас напали берберийские пираты.
Их старый капитан отвел меня в сторону и содрал мои усы. Я думала, мне конец. Однако мое переодевание его позабавило и восхитило. И с тех пор я плавала в его команде.
— Но твои золотистые волосы…
— Многие христиане плавают под берберийскими флагами. В отличие от английских каперов мы сами себе хозяева.
— Так почему же ты вернулась?
— Хотела передать деньги моим родным, но проклятый жирный боров забрал их все.
— Так что Московская компания… просто хитрость, чтобы пройти через таможню?
— Вот именно.
— Ну, в таком случае можно сказать, что ты заставила меня тратить время понапрасну.
— Наоборот…
Марло поднял брови.
Елена покачала головой.
— Сначала бумаги.
— Справедливо.
Он остановился перед аркой, служившей входом в огромное кирпичное здание. Его единственная башня уходила далеко вверх, а ее шпиль венчал металлический кузнечик.
— Добро пожаловать на Королевскую Биржу. Приют всего, что только можно купить за деньги.
— Ты привел меня делать покупки? Разве ты не понимаешь, что меня могут схватить в любую минуту и привязать у Причала, — сказала она. Пиратов и контрабандистов привязывали к сваям Причала палача во время отлива и оставляли захлебываться.
— Фантазии, мисс Елена. Товары из-под полы продаются не только в темных закоулках.
Оживленный двор здания, украшенный статуями былых английских королей, кишел торговцами и покупателями. Проталкиваясь сквозь густую толпу в глубину двора, они проходили мимо продавцов стеклянной посуды, свечей, украшений. У скопления книготорговцев Марло остановился перед рыжим веснушчатым человеком, прислонившимся к массивной мраморной колонне. Это был Кит Миллер, мастер подделок.
— А! Мой другой любимый Кит, — сказал рыжий, ухмыляясь. — Не прошло и десяти минут, как я распродал все твои элегии до последнего экземпляра. Хотя утроил цену. К твоим услугам, чего бы тебе ни требовалось.
— Удостоверение личности для дамы.
— Дамы?
Елена под прикрытием ладони отодрала часть уса.
— Так-так, — сказал Миллер, уводя их в свою палатку. — Ну, вы пришли куда надо. — Из ящика под столом он извлек пергаментные листы и другие необходимые принадлежности. — Вы подобрали себе какое- нибудь имя?
— Ли Андерсон, — сказала Елена. — Я к нему привыкла.
Тремя разными чернилами Миллер заполнил надлежащие пропуски и прижал все необходимые печати.
— Ну вот, — объявил он с гордостью, — мы готовы для магических чар.
С этими словами он разложил листы на земле, несколько раз наступил на них, затем собрал и отдал Марло.
Когда они вышли на улицу, Елена потянулась за своими новыми документами, но Марло поднял их высоко над головой.
— Накорми меня досыта, — сказала она, — и я расскажу тебе все, что знаю.
ВЕСТМИНСТЕР — СУМЕРКИ
Два петуха с налитыми кровью гребнями и с привязанными к ногам острыми шпорами кружили друг вокруг друга, обмениваясь настороженными взглядами. Несколько мгновений спустя они взвились в воздух. Захлопали крылья, заработали железные когти, во все стороны полетели пыль и перья.
Прислонясь к ближнему дереву, Роберт Поули следил, как сотни монет переходят из рук в руки. Его взгляд скользил по освещенным факелами лицам над деревянной изгородью, опоясываюшей арену. Зрители потрясали кулаками и вопили, подбодряя петуха, на которого поставили свои деньги.
Обернувшись, он увидел, что к нему приближается его патрон. Лесок сразу к югу от Сент-Джеймсского дворца, где ежедневно устраивались петушиные бои, был излюбленным местом Сесиля для подобных встреч. Укромное и в удобной близости от его кабинета в Уайтхолле.
— Ты говорил с ним? Приказал покинуть Англию?
