— Еще нет. Когда я раньше сегодня побывал в Скэдбери-Хаусе, он уже ушел. Уолсингема там тоже не было.
— Комиссия отправила четырех констеблей. Ты должен добраться до него первым.
— Пытки?
Сесил кивнул.
— Топклифф вернулся. Вчера он взялся за Томаса Кида.
— За Кида? — удивленно повторил Поули. — За трусливого тихоню, стряпающего пьесы? Он не из тех, кто устраивает беспорядки.
— Констебли обыскали его жилье. И как будто нашли документ с еретическими утверждениями. Кид утверждал, что никогда прежде его не видел, сказал, что, наверное, он остался после Марло — до недавнего времени они жили вместе. Кроме того, он ссылался на чудовищные утверждения Марло, сказал, что Марло имеет привычку подшучивать над Святым Писанием и чернить святых. Например, он говорил, что Христос и святой Иоанн…
— Что?
— Делили неестественную любовь.
Смущение Сесиля вызвало у Поули усмешку.
— Другой доносчик сообщил, что Марло проповедует атеизм. Заявляет, что способен привести больше разумных доводов в его пользу, чем любой священник в Англии — в поддержание веры. Этот доносчик сказал, что его самого слова Марло склонили к атеизму. — Сесиль помолчал. — Тут есть хоть капля правды?
Поули нахмурился.
— Возможно. Марло всегда был склонен богохульничать.
— В любом случае я не сомневаюсь, что этот документ подброшен, что кто-то интригует против него, — мрачно сказал Сесиль. — Предупреди его. Добейся, чтобы он уехал хотя бы на несколько месяцев.
— А с Кидом вышло скверно, — сказал Поули, глядя в никуда. — Ни в чем не повинная пешка… и хорошо пишет к тому же. Его «Испанская трагедия» мне очень понравилась. — Он умолк, потом посмотрел на Сесиля. — Будь я другим человеком, думаю, я пожалел бы его.
ЛОНДОН — СУМЕРКИ
Елена проглотила последнюю ложку телячьей похлебки.
— У моего капитана договор с англичанином из Московской компании.
Марло чуть не поперхнулся глотком вина.
— Уже шесть месяцев он снабжает англичанина сокровищами Востока, товарами, которые мой капитан забирает у португальских купцов. Англичанин платит нам оружием.
Никакого Северо-Восточного прохода, понял Марло. Кто-то просто использует корабли «Московии» для собственной контрабанды, обрекая при этом на смерть многих своих соотечественников. Пиратские корабли незамедлительно используют это оружие против английских моряков. Да и наверное, оно уже так использовалось.
— Этот контрабандист точно из Московской компании?
Елена кивнула.
— Он так говорит. И из любезности к моему капитану он приказал капитану одного из кораблей Компании доставить меня сюда, будто собственного матроса.
— Его имя?
Елена покачала головой.
— Ты его видела?
— Перед тем, как подняться на наш корабль, он потребовал, чтобы никого из команды на палубе не было.
— Черт побери!
— Но я слышала его голос. И хорошо запомнила.
— Может пригодиться. Послезавтра в Гринвичском дворе будет маскарад, хочешь пойти туда со мной?
— За пару шиллингов, — сказала Елена и нахмурилась. — Но зачем тебе знать, кто он? Не понимаю, чем это может повредить твоему другу-вкладчику?
— Ну, видишь ли…
— Зубы Божьи, ты шпион!
Марло невозмутимо и неторопливо допил свое вино.
Затем, когда она выхватила из сапога нож и с молниеносной быстротой вскинула руку, он сказал:
— Кем бы я ни был, я уже обещал, что не выдам тебя. И не выдам. К тому же тебе выгодно…
— Шпион, который держит слово? — перебила Елена. — Вот уж никогда не поверила бы.
Марло пожал плечами.
— Я привык удивлять людей.
Елена опустила нож.
— Не знаю почему, но, по-моему, я тебе верю. И пожалуй, пока не стану тебя убивать.
— Конечно, не станешь.
— Извини?
— Я слишком тебе нравлюсь.
Елена обмакнула два пальца в свое вино и брызнула каплями в лицо Марло.
— И к чему ты клонишь? — спросил Марло, зачерпывая ложку похлебки.
— Узнаешь в свое время, если так. И вот что, Кит. Еще одно. Англичанин? Он был особенно доволен одной вещицей, которую ему предложил мой капитан. Сказал, что теперь это самое его драгоценное сокровище.
— И что это было?
— Статуэтка с рубинами вместо глаз.
— Человеческая фигура?
— Нет. Дракон, вырезанный из нефрита.
15
БЕЛГРЕЙВИЯ, ЛОНДОН — 5 ЧАСОВ 16 МИНУТ ПОПОЛУДНИ. НАШИ ДНИ
— Что-нибудь отыскалось? — осведомилась Кейт у Макса. Она только вышла из станции метро «Виктория», направляясь к Медине. За полчаса до этого, установив личность взломщика, она попросила Макса проследить какие-нибудь новые прибавления к его банковским счетам — а вдруг он получил аванс?
— За последний месяц ни на один из его оффшорных счетов никаких денег не поступало, — сказал Макс. — Я проверил и его электронную почту. Ничего с этого адреса Нефритового Дракона.
— Он мог прибегнуть к услугам посредника. Ты не отправишь мне фамилии всех, кто связывался с ним по электронной почте или по телефону после находки манускрипта?
— Лады.
Остановившись у Белгрейв-сквер, Кейт еще раз посмотрела на фото взломщика Медины годовой давности, последние, какие ей удалось найти. Предположив, что он был Котом, а Кот принадлежал к «реактивной элите» — ведь все эксперты считали, что он был знаком с планировкой богатых домов, которые грабил, — Кейт отправилась в библиотеку и пролистала подшивки светских журналов. И довольно быстро наткнулась на снимок взломщика Медины с друзьями в Монако.
Тридцатипятилетний Саймон Тревор-Джонс… Взломщик действительно оказался реактивно летающим по свету аристократом. Бароном. Но вот относительно его внешности интуиция Кейт ее обманула. Она ожидала увидеть сногсшибательного красавца, даже в духе Джеймса Бонда, чего не могли ни подтвердить,
