отнюдь не восхищает.
— Простите, что побеспокоила вас. Но просто это мой первый день в Лондоне, а прежде я никогда не путешествовала одна…
— Ничего, — сказала женщина, слегка смягчаясь.
Еще раз восторженно оглядевшись, Кейт повторила фразу, которую испробовала на двух предыдущих прохожих.
— Но, конечно, ребята из соседнего колледжа постоянно забираются сюда по ночам.
— Ну нет, — отозвалась женщина. — После темноты тут патрулируют полицейские с собаками.
Дуб королевы, увидела Кейт, давным-давно рухнул. Догнивающий обломок ствола длиной около десяти футов покоился на земле, окруженный чугунной решеткой.
В нескольких шагах оттуда Медина лежал на траве. Когда Кейт подошла к нему, глаза у него остались закрытыми.
— Просыпайся, Спящая Красавица, — сказала она, опускаясь возле него на колени.
Протянув руки, он опрокинул ее на себя.
— Как сошло? — спросил он, улыбаясь лишь на несколько дюймов ниже ее лица.
— Лучше некуда, — ответила она, высвобождаясь. — Пошли.
За руку Кейт подвела его к широкой странной формы яме.
Овражек, словно выдавленный корабельным килем.
— Вот тут, Сид, мы и будем копать.
— Каждую ночь на протяжении месяца? — спросил он сухо. Овражек был ярдов сто длиной, если не больше.
— Указания неясны, но, по-моему, копать придется только в двух местах.
— Это можно.
— Угу. А теперь перекусим и обсудим, как мы за это возьмемся.
БЕЛЬВЕДЕР «ПУНТА КАННОНЕ», КАПРИ — 2 ЧАСА 34 МИНУТЫ ДНЯ
— Где она? — спросил де Толомеи, входя в свою наблюдательную комнату.
— В Восточном Лондоне, — ответил его помощник. — В Гринвиче.
— Команда скоро отправится?
— Да, синьор. Через пару часов.
26
ЛОНДОН — ВЕЧЕР, МАЙ 1593
По Стрэнду медленно двигались две фигуры. Одна хромала, опираясь на крепкую палку, вторая замедляла шаг, чтобы держаться рядом.
На хромце был черный плащ и плоская шапка того же цвета. Густые седые волосы, длинная клочковатая борода, в левой руке — деревянный, выкрашенный красной краской крест. У его более молодого спутника поверх простой одежды был повязан белый фартук, а в руке он нес глиняный кувшин.
Дойдя до крыльца кирпично-бревенчатого дома, принадлежавшего отцу Роберта Сесиля, Марло своей тяжелой палкой постучал в дверь.
Она приотворилась, и в щель выглянула молоденькая служанка.
— Кто вы такие?
— Лекарь, голубушка, — ответил Марло. — Меня призвали нынче утром.
— Зачем? — испуганно спросила она.
— По слухам, идет чума.
Служанка ахнула от ужаса.
— Я принес крест для двери, — продолжал Марло, — и привел аптекаря с настоем, чтобы все вы остальные, даст Бог, избежали миазмов.
— Мумия, — добавила Елена, поднимая кувшин. — Прах покойника. Добавляешь четыре унции в восемь унций вина…
Служанка метнулась назад, затем несколько секунд спустя вновь появилась с другой служанкой — судя по всему, своей сестрой, — и бок о бок они помчались прочь по улице.
Усевшись на крыльце. Марло и Елена выждали, чтобы дом опустел.
— Похоже, Кит, он не хранит письменных свидетельств сделки, — сказала Елена, задвигая ящик. Прочесывание приемной Сесиля раньше вечером оказалось столь же бесплодным.
Они обыскали все уголки в спальне Сесиля и уже почти час обшаривали его кабинет.
— Может, и так. Но, конечно же, он сберег нефритового дракона, которым его вознаградил твой капитан.
Елена сидела, прислонясь спиной к стене. Она кивнула.
— Он говорил о нем так, что не думаю, чтобы он его продал. Но у человека с его положением должен быть загородный дом. Более надежный, чтобы…
— Бьюсь об заклад, он предпочитает иметь его рядом, — перебил Марло, заглядывая под висящую на стене карту. Затем начал водить пальцами по деревянным панелям. — Может, одна из панелей прячет…
— Остановись! Погоди! — возбужденно потребовала Елена. — Погляди вниз!
— Они ободраны, я знаю, — сказал Марло, оглядывая свои сапоги. — Я как раз собирался…
— Нет. Под ними.
Он стоял на небольшом ковре яркой расцветки. Египетский мамелюк, подумала Елена.
— В зале, в парадной комнате, в спальнях дорогие ковры уложены на скамьях и комодах, — напомнила она. — Словно их считают слишком дорогими, чтобы по ним ходить. А тут…
— Ну конечно же, — пробормотал Марло и опустился на колени.
Вместе они скатали ковер, и обнаружились три половицы чуть короче остальных в комнате. Вытащив из сапога свой нож, Елена приподняла их, открыв углубление… и деревянный сундучок.
Сундучок опирался на толстые ножки. Спереди и по бокам его украшали искусно вырезанные цветы. Подняв гладкую отполированную крышку, они увидели только кроваво-красный бархат, собранный складками. Марло сунул руку внутрь. Первым он развернул веер из павлиньих перьев, инкрустированный сапфирами и изумрудами. Елена достала из-под складок бархата сверток и обнаружила изящную шкатулочку слоновой кости и набор ножей тоже из слоновой кости.
Затем последовали несколько изделий из турецкого фарфора со сложными узорами — сочно-синего, охристого и цвета зелени морской волны, а также золоченое блюдо с рисунком лотоса, многоцветная плевательница перегородчатой эмали и бережно завернутый в бархатный лоскут нежно-зеленый нефритовый дракон с глазами из рубинов. Все это покоилось на ложе из драгоценных камней величиной с яичко малиновки.
— Безмерный клад в каморке тесной, — вздохнула Елена.
