Роберт Силверберг
Бездна
Земля же была безлюдна и пуста, тьма над бездною, и
Дух Божий носился над водою.
У океана нет сострадания, нет веры, нет закона, нет памяти. Его непостоянство человек может себе подчинить лишь непреклонной решимостью и неусыпным, твердым, ревностным бдением, в котором, наверное, всегда было больше ненависти, чем любви.
Голубизна была вверху и — совершенно иная, но тоже голубизна — внизу, две огромные недоступные бездны. Казалось, корабль повис между обеими пропастями, не касаясь ни одной из них, неподвижный и пребывающий в абсолютном покое. Но на самом деле он находился на поверхности безбрежной глади, там, где и должен быть.
Вот уже четыре дня, днем и ночью, судно упорно продвигалось вперед, уходя все дальше от Сорве в неизведанные просторы моря.
Шел пятый день путешествия… Вальбен Лоулер вышел на палубу флагманского корабля. День еще только зарождался. Доктор с удовольствием потянулся и поглядел вокруг: из воды по обоим бортам высовывались сотни длинных серебристых морд. «Это что-то новенькое», — подумал Лоулер. Кроме странных тварей, на поверхности появилось и еще кое-что. Прежде всего изменилась погода. Ветер стих, море застыло неподвижно, стало не просто спокойно, но исполнилось каким-то особым молчанием, напряженным, предельно наэлектризованным и готовым взорваться в любое мгновение. Паруса поникли, лениво болтались канаты. Тонкая острая линия сероватой дымки разрезала небо, подобно пришельцу из какой-то другой части мира.
Лоулер, высокий стройный мужчина средних лет с фигурой и изяществом движений, присущими только настоящему атлету, широко улыбнулся, взглянув на создания, чьи морды торчали из воды. Они выглядели настолько уродливо, что почти очаровывали своей безобразностью. «Зловещие твари», — мелькнула мысль у доктора.
Он глубоко ошибался. Зловещие — да, но отнюдь не звери. В их отталкивающих глазницах сиял холодный отблеск мысли. Еще один вид разумных существ в этом мире, хотя их и без того было предостаточно. Твари производили столь страшное впечатление именно потому, что они не являлись животными. Создания выглядели действительно весьма отвратительно — узкие головы и продолговатые трубчатые шеи навевали самые мрачные мысли. Они напоминали огромных металлических червей, высовывающихся из воды. У них, без сомнения, весьма проворные челюсти, мелкие, подобные зубьям пилы, и, вероятно, столь же острые зубы, десятки зубов, сверкающих в лучах солнца. Эти существа казались настолько злобными, что ничего не оставалось, как восхищенно и с опаской рассматривать их.
Какое-то мгновение Лоулер созерцал воображаемую картину: он — за бортом и плещется рядом с этими «милыми зверушками». «Интересно, сколько бы мне удалось продержаться на плаву? — мелькнуло в сознании Вальбена. — Скорее всего, не более пяти секунд. А затем — покой, вечный покой… О, черт! Ну и приятные же мысли меня посещают! Суицидальная фантазия, порожденная непроснувшимся мозгом. Конечно, это несерьезно».
Естественно, Лоулер не принадлежал к числу людей, склонных к самоубийству. По крайней мере, если бы он этого жаждал, то давно бы свел счеты с жизнью. Что бы там ни приходило в голову спросонья, в данный момент доктор застраховал себя от всякого рода депрессий, невротических состояний и прочих неприятностей с помощью особых химических веществ. Небольшой глоток успокоительного зелья из трав, который Вальбен приготовил собственноручно, — и никаких проблем! Лекарство окружало его, по меньшей мере на несколько часов, непробиваемой броней спокойствия, позволявшей смотреть в глаза стае зубастых чудовищ и при этом широко улыбаться. Быть врачом — быть Доктором, единственным во всей их группе, — это действительно очень большое преимущество.
Лоулер перевел взгляд на Сандиру Тейн, стоявшую у фок-мачты, опершись на ограждение. В отличие от Вальбена, эта высокая худощавая брюнетка выглядела опытным исследователем океана, совершившим множество путешествий по островам и преодолевшим огромные расстояния. Она знала море. Доктор же находился вне своей стихии.
— Ты когда-нибудь видела нечто подобное? — поинтересовался Лоулер.
Сандира подняла глаза.
— Это драккены. Жуткие уроды, не правда ли? Но хитрые и ловкие при этом… Проглотят вас целиком, не моргнув глазом, только дайте им такую возможность. Нет, даже не возможность, а просто намекните об этом, и они не замедлят воспользоваться подвернувшимся шансом. Нам очень повезло, что мы — здесь, а бестии — там.
— Драккены, — повторил Вальбен. — Я никогда не слышал о них.
— Они с севера. В тропиках встречаются не так уж часто. Да и не в этом море… Полагаю, сии твари решили устроить себе что-то вроде каникул.
Узкие зубастые морды, длиной в половину человеческой руки, поднимались над поверхностью воды, подобно обнаженным смертоносным мечам. Лоулер различал под зеркальной гладью изящные лентообразные тела, сверкающие, точно отполированный металл, и исчезающие где-то в глубине. Время от времени из морской пучины появлялся плоский камбалообразный хвост драккена или мощная перепончатая клешня. Яркие огненно-алые глаза всматривались в Вальбена с такой пристальностью, что становилось не по себе, и кожа покрывалась холодным потом. Твари общались между собой, издавая звуки высокого тона, напоминающие грубый и оглушительный лай или скрежет затачиваемого топора.
Откуда-то появился Гейб Кинверсон и подошел к перилам, заняв место между доктором и брюнеткой. Пришедший мужчина, крупный и мускулистый, с грубоватым обветренным лицом, принес с собой принадлежности своей профессии: набор крючков, леску значительной толщины и длинную удочку.
— Драккены, — пробормотал он. — Какие же они сволочи! Однажды я возвращался с десятиметровым морским леопардом и привязал его к своей лодке… Так пять этих тварей сожрали мою добычу, не успел я и глазом моргнуть… Ни черта не мог поделать с ними.
Кинверсон захватил в горсть с десяток сломанных механических рыбешек и бросил их в воду. Зубастые бестии бросились к месту падения, словно заметили настоящую приманку. Они собрались стайкой, их тела почти наполовину всплыли над поверхностью. Твари попытались схватить брошенные предметы, оглашая все вокруг неистовыми лающими звуками. «Приманка» скользнула мимо них, погружаясь в глубины океана.
— Они, случайно, не могут взобраться к нам на борт? — поинтересовался Лоулер, тревожно оглядываясь по сторонам.
Гейб расхохотался:
— Нет, док. Не переживайте, Драккены не наделены такими возможностями. Так что нам крупно повезло.
Противные твари — их, наверное, болталось в море не меньше трех сотен — еще пару часов следовали за кораблями, двигаясь без особого усилия с той же скоростью, что и суда. Они, пронзая воздух своими злобными мордами, ни на минуту не прерывали бесконечную череду жутких «комментариев» при помощи лающих звуков. Но к середине утра Драккены исчезли, просто внезапно скрылись из виду все разом и больше уже не появлялись.
Немного позже, после ухода «конвоя», поднялся ветер. Команда дневной вахты суетилась у снастей. Далеко на севере собралась черная грозовая туча, разместилась немного ниже слоя облачности грязного цвета и исторгла из себя темноватую сеть дождя, который, как казалось наблюдателям, даже не долетал до
