из всех принцев. Элидат, Стазилен, Дивис — были первыми претендентами на трон, если бы возникла необходимость заменить лорда Валентайна. Эти трое представляли собой сердцевину внутреннего ядра. Случилось что-то важное, подумал Хиссун. Возможно, старый Понтифик, наконец, умер. Или, возможно, Коронованный.
'Пусть это будет Тиверас,— молил Хиссун.— О, пожалуйста, пусть это будет Тиверас!'
Элидат сказал:
— Все здесь, мы можем начинать.
С печальной улыбкой Дивис сказал:
— Что случалось, Элидат? Кто-нибудь увидел двуглавую милуфту, летящую на север?
— Если ты спрашиваешь, не настало ли время дурного предзнаменования, тогда моим ответом тебе будет — да, настало,— угрюмо сказал Элидат.
— Что же произошло? Скажи нам, Элидат? — спросил Стазилен.
Элидат постучал согнутым пальцем по стопке бумаг на столе.
— Два важных события. Первое, свежие сообщения пришли из западного Зимроеля, и из них нам стало известно, что положение там намного серьезнее, чем нам представлялось. Весь сектор Ущелья материка разрушен, по-видимому, от Мазадоны или близлежащих к ней мест до точки, расположенной где- то западнее Дулорна, и беда продолжает распространяться. Посевы продолжают гибнуть от загадочных болезней, нарастает громадная нехватка основных продуктов питания, и сотни тысяч людей, а возможно, и миллионы, начали мигрировать к побережью. Местные власти делают все, что в их силах: они организовали поставки продуктов из других зон, еще не затронутых эпидемией, так, по-видимому, еще не подверглись разрушениям земли вокруг Тил-омона или Нарабала. И в Ни-мои и Хинторе все еще относительно спокойная обстановка, но расстояния так велики, а ситуация такая неожиданная, что пока сделано еще очень немного. В зоне бедствия возник так же какой-то особенный религиозный культ, что-то касающееся поклонения морским драконам.
— Что? — воскликнул Стазилен, от удивления его лицо побагровело.
— В это трудно поверить, я знаю,— сказал Элидат.— Но в сообщении говорится, что распространяются слухи, что якобы драконы — это боги и они предопределили конец света, какая-то глупость…
— Это не новый культ,— тихо сказал Хиссун.
Все трое повернулись к нему.
— Ты знаешь что-нибудь об этом? — спросил Дивис.
Хиссун кивнул:
— Мне приходилось слышать о драконах-богах, когда я жил в Лабиринте. Насколько мне известно, это учение всегда проповедовали тайно, какая-то смутная, никогда не воспринимавшаяся всерьез мифическая религия. И только представители низших сословий перешептывались об этом за спинами дворянства. Кое-кто из моих друзей был немного знаком с этим верованием, возможно, кое-кто знал и побольше, но сам я никогда не интересовался этим. Я помню, что как-то в детстве упомянул матери о том, что мне поведали приятели, и она сказала мне, что это опасная чепуха и я должен держаться в стороне от этого. И я так и делал. Думаю, это пошло от лименов, ведь это очень старое поверье, и постепенно оно распространялось в нижних уровнях общества, в подземелье, так сказать, а теперь, я полагаю, оно всплывает на поверхность из-за всех обрушившихся на нас бед.
— И что же является основным в этой вере? — спросил Стазилен.
— В первом приближении это то, что уже сказал Элидат, что драконы когда-нибудь выйдут на сушу, возьмут под свой контроль государства и покончат со всеми страданиями и мучениями.
— Какими страданиями и мучениями? — сказал Дивис. — Я ничего не слышал о великих страданиях и мучениях где-либо в нашем мире, если только ты не имеешь в виду брюзжание и хныкание формодеев, а они…
— Ты думаешь, что все живут так, как мы в Горном Замке? — задал вопрос Хиссун.
— Я думаю, что никто не мучается от беспросветной нужды, что все достаточно обеспечены, что наши люди в нашем государстве счастливы и процветают, что…
— Все это правда, но только отчасти, Дивис. Ведь ты не будешь возражать против того, что есть такие, кто живет в замках, и такие, кто очищает дороги от лошадиного навоза. Есть такие, кто владеет большими поместьями, и такие, кто просит подаяния на улицах. Есть…
— Избавь меня от прописных истин. Я не нуждаюсь в лекции о социальной несправедливости.
— Тогда прости, что докучаю тебе,— огрызнулся Хиссун.— Я думал, что ты хочешь узнать, откуда взялись люди, которые ждут, чтобы водяные короли избавили их от лишений и боли.
— Водяные короли? — спросил Элидат.
— Морские драконы. Так их называют те, кто поклоняется им.
— Закончим об этом,— сказал Стазилен.— Итак, голод в Зимроеле, а также вызывающий беспокойство культ, распространяющийся среди низших слоев,— это и есть те два важных сообщения, о которых ты хотел нам рассказать?
Элидат покачал головой.
— Это две части единого целого. Второе важное сообщение, касается лорда Валентайна. Я узнал от Тунигорна, который очень встревожен, что у Коронованного было что-то вроде откровения во время его посещения матери на Острове и он сейчас находится в состоянии крайнего подъема духа, в очень необычном состоянии, в котором он, кажется, почти полностью непредсказуем.
— Что за откровение? — спросил Стазилен.— Ты знаешь?
— Находясь в трансе, в который ему помогла впасть Леди,— сказал Элидат,— он имел видение, показавшее ему, что беды в сельском хозяйстве Зимроеля, есть не что иное, как проявление божественного недовольства.
— А кто бы мог подумать иначе? — воскликнул Стазилен.— Но что в этом…
— По словам Тунигорна, Валентайн теперь считает, что и болезни, и нехватки продуктов, которые, как мы теперь знаем, намного серьезнее, чем казались по первым сообщениям,— имеют специфически сверхъестественное происхождение…
Дивис, медленно качая головой, насмешливо фыркнул.
— …специфически сверхъестественное происхождение, — продолжал Элидат,— и в действительности, являются наказанием Божьим за наше плохое обращение с метаморфами в глубине веков.
— Но в этом нет ничего нового,— сказал Стазилен.— Он давно говорит об этом.
— Не совсем так,— ответил Элидат.— Тунигорн говорит, что со дня его откровения он держится очень замкнуто, видится только с Леди, Карабеллой и иногда с Делиамбером и толковательницей снов Тизаной. Слит и Тунигорн практически не имеют к нему доступа, а когда это все-таки случается, он их принимает только затем, чтобы обсудить повседневные вопросы. Все мысли его, говорит Тунигорн, заняты какой-то грандиозной новой идеей, каким-то, с точки зрения Коронованного, поразительным проектом, который он не желает обсуждать с ними.
— Это совсем не похоже на Валентайна, каким я его знаю,— сказал Стазилен сумрачно.— Он может быть каким угодно, но неразумным он быть не может. Похоже, что какая-то лихорадка овладела его мозгом.
— Или снова произведена тайная подмена,— сказал Дивис.
— Чего же боится Тунигорн? — спросил Хиссун.
Элидат пожал плечами.
— Он и сам не знает чего. Он думает, что Валентайн вынашивает какую-то странную идею, такую, какой он и Слит, скорее всего, воспротивились бы. Но он держит свои мысли в тайне.— Элидат подошел к глобусу и постучал по яркому красному шарику, который отмечал местонахождение Коронованного в это мгновение.— Валентайн еще на Острове, но он скоро вернется на материк, он высадится в Пилиплоке и по составленному ранее расписанию должен пойти вверх по Зимру за Ни-мою и далее в охваченные голодом западные области. Но Тунигорн подозревает, что Валентайн передумал, и так как его преследует мысль, что наши страдания — это возмездие Бога за прежние прегрешения, то, возможно, он планирует какое-то
