стволов готовы были мгновенно вспыхнуть.
— Вот это место, капитан, — сказал посыльный.
Еремайл увидел отделенное перегородкой ущелье, узкое в начале и гораздо шире внутри, с текущим посередине ручьем. В сгущающихся сумерках поместье — огромный белый дом, крытый зеленой черепицей, — производило впечатление; за ним тянулось необъятное засеянное поле. У входа в ущелье стояла вооруженная охрана. Еремайл с беспокойством заметил, что это не просто фермерское ополчение, а настоящая стража, видно, хозяин ощущал себя как минимум герцогом.
Еремайл спешился и шагнул к охранникам, державшим энергометы наготове:
— Капитан группы Еремайл хотел бы повидать Айбала Каттикауна.
— Каттикаун ожидает Властителя Стиамота, — последовал холодный ответ.
— Властитель Стиамот занят в другом месте. Здесь его заменяю я. Я командую этим округом.
— Нам приказано пропустить только Властителя Стиамота.
— Передайте своему хозяину, — сказал Еремайл устало, — что Венценосец шлет свои извинения и просит изложить, обиды капитану Еремайлу вместо себя.
Казалось, охранник остался равнодушным к услышанному, однако чуть погодя повернулся и вошел в ущелье.
Еремайл следил, как он не спеша идет вдоль ручья и исчезает за густым кустарником, окружающим площадку перед домом.
Прошло порядочно времени; ветер переменился, донося жаркие вспышки из зоны огня, дымный пласт черного воздуха резал глаза и горло. Еремайл чувствовал, как сажа оседает в легких. Но отсюда, из этого укромного места, сам огонь не был виден.
Наконец, так же неторопливо, вернулся охранник.
— Каттикаун примет вас, — объявил он.
Еремайл кивнул, подзывая, водителю и своей охране, но стражник Каттикауна покачал головой:
— Только вы, капитан.
Посыльный обеспокоенно взглянул на Еремайла, но тот махнул рукой, отсылая его.
— Ждите меня здесь, — распорядился. — Не думаю, чтобы я задержался надолго.
Он последовал за охранником по дорожке к дому.
От Айбила Каттикауна он ожидал столь прохладной встречи, как и от его охраны. Но Еремайл недооценил учтивости провинциального аристократа, которую следовало предусмотреть заранее.
Каттикаун приветствовал его теплой улыбкой и проницательным взглядом, а затем, подхватив под руку, проводил в свое жилище, которое оказалось скудно меблированным, зато вся обстановка была изящной и красивой. В сводчатом потолке выступали балки из выдержанного в маслах черного дерева, высоко на стенах развешаны охотничьи трофеи, мебель массивная и, очевидно, старинная, Все дышало архаичным духом, как и сам Айбил Каттикаун. Он был рослым — много выше хрупкого Еремайла — и широкоплечим. Массивное тело театрально увеличивал тяжелый плащ, выкроенный из шкуры ститмота, который он носил непринужденно. Лоб высокий, густые темные волосы свисали тяжелыми локонами, глаза черные, губы — тонкие. Этот Айбил производил внушительное впечатление своей внешностью.
Усадив Еремайла, хозяин наполнил бокалы каким-то игристым янтарным вином и сказал, когда они пригубили:
— Итак, вы собираетесь сжечь мою землю?
Еремайл вздохнул:
— Боюсь, нам придется сжечь всю провинцию целиком.
— Идиотская затея. Наверное, самая дурацкая за всю историю человеческих войн. Знаете, как ценится продукция нашего округа? Знаете, сколько поколений тяжкого труда ушло на строительство наших ферм?
— Вся зона — от Милиморна до Синталмонда — последний оставшийся в Альханроеле очаг сопротивления метаморфов. Венценосец хочет, наконец, покончить с войной, а это возможно, лишь выкурив Меняющих Форму из потайных нор в здешних холмах.
— Есть иные средства.
— Мы испробовали все, — ответил Еремайл, — но это ни к чему не привело.
— Вот как! А вы пытались дюйм за дюймом идти по лесам, выискивая их? Разве вы перебросили сюда всех солдат Маджипуры, чтобы провести такую операцию? Конечно, это слишком хлопотно. Гораздо проще выслать летателей и все сжечь.
— Война перемолола уже несколько поколений.
— И Венценосец горит желанием закончить ее, — кивнул Каттикаун, — за мой счет.
— Венценосец отличный стратег, — не согласился Еремайл. — Он разбил опасного, почти непостижимого врага и обезопасил Маджипуру для человеческих поселений — всю, кроме вашего округа.
— Мы и сами неплохо справлялись с окружающими нас метаморфами, капитан. Однако мы не устраивали резни. Я в состоянии справиться с ними. Не настолько они опасны, чтобы сильно угрожать нашему благоденствию, как это, кажется, делает ваше правительство. Ваш Венценосец глупец, капитан.
Еремайл сдержался:
— Будущие поколения восславят его, как героя из героев.
— Очень похоже, — согласился Каттикаун. — Люди подобного сорта обычно и превращаются в героев. Я заявляю, что нет необходимости разорять целую провинцию, чтобы окружить несколько тысяч оставшихся аборигенов. Уверяю вас, это близорукое и опрометчивое решение усталого военачальника, который торопится вернуться к наслаждениям Замка Горы.
— Ничего нельзя изменить. Решение принято, от Милиморна до Хэмфиси все уже пылает.
— Я это заметил.
— Огонь подбирается к вашему поместью. Возможно, на рассвете здесь будет уже опасно. В течение дня летатели зажгут не только здешний район, но и потянут линию на ют до самого Ситалмонда.
— Представляю, — спокойно сказал Каттикаун.
— Эта местность станет адом. Мы просим вас уйти, пока еще есть время.
— Я уже выбрал, капитан. Я остаюсь.
Еремайл тихо вздохнул:
— Мы не сможем нести ответственность за вашу безопасность, если вы так поступите.
— Никто и никогда не отвечал за мою безопасность, кроме меня самого.
— Поймите, вы погибнете и погибнете ужасной смертью. У нас нет возможности проложить линию огня так, чтобы не затронуть ваше поместье.
— Я понимаю.
— Значит, вы хотите, чтобы мы вас убили?
— Ничего подобного я не прошу. Боюсь, нам не понять друг друга. Вы деретесь на своей войне, я охраняю свой дом, и если огонь вашей войны вторгнется на мою землю — для меня очень плохо, но это не будет убийством. У каждого свой путь, капитан.
— Вы странно рассуждаете. Вы погибнете в результате наших действий, и ваша смерть будет на нашей совести.
— Я остаюсь здесь по собственному желанию, после того, как был вовремя предупрежден, — возразил Каттикаун, — так что моя смерть будет лишь на моей совести.
— А жизнь ваших людей? Они ведь тоже погибнут?
— Здесь только те, кто выбрал сам. По доброй воле, их предупреждали. Трое ушли на побережье, остальные отказались, чем не доставили мне никакой радости. Но здесь наш дом. Еще бокал, капитан?
Еремайл отрицательно качнул головой, потом передумал и протянул свой бокал. Наливая, Каттикаун спросил:
— Значит, переговорить с Властителем Стиамотом нет никакой возможности?
— Ни малейшей.
— Как я понимаю, Венценосец находится в нашем районе?
— Да, но до его ставки полдня пути. И, насколько я знаю, он недосягаем для такого рода
