– Змей, прием?
– Слушаю, Ингвар.
– Стоим в Сувук-Сала, торм-мозим райдов. Свьязались с нашими в Аксмесджите, там все на ушах стоят, из Судака успели доложить о потерявшемся автобусе. Дальнейшие распоряжен-ния?
– Пока оставайтесь на месте. Сами в Судак не рвитесь, ждите подкрепление.
– Понял, отбой свьязи.
Что все на ушах стоят, подтвердилось на ближайшей развилке. Из Судака в клубах пыли мчались полицейские и армейские машины. Я проводил их взглядом и, наконец, вернул пистолет в кобуру.
На автостанции шумели взволнованные туристы, пытались узнать, из-за чего не отправляются автобусы, грозились карами за опоздания на поезда и самолеты. Толпа слегка притихла, когда на парковку прибыл наш автобус. Минута – и все ринулись ко мне:
– Что произошло?
– Почему не едем?
– Там авария, да?
– Где вы шляетесь, у меня поезд!
Я молчал и не снимал шлем. Вокруг Дэйзи собралась не менее крикливая группа.
Выручили застрявшие на автостанции райды. Они оттеснили пассажиров, и мы с Лерой смогли закатить байки во внутренний дворик автостанции.
Шлем прикипел к голове, еле стянул чертову амуницию. Посмотрел на угрюмые лица парней. Кто-то сунул банку пива.
– Глотни.
Руки нещадно тряслись, банка выбивала дробь об зубы. Ни вкуса, ни алкоголя…
– Все погибли? – спросил высокий мужчина в куртке с нашивками Днепропетровского союза.
Я кивнул. Прокашлялся.
– Там без шансов. И люди из автобуса пропали.
Стал на ноги, почувствовал, как они подгибаются. Все-таки людей сопровождать – не железные чушки возить. Сильно меня задело. На трассу хватило выдержки, теперь организм брал свое. Нетвердым шагом приплелся к коммутатору, с третьего раза попал карточкой в прорезь.
В наушнике раздался голос Эльмиры:
– Змей, прием. Рейсы на Акмесджит будут следовать через Коктебель и Старый Крым.
– Понял. Новый рейс пока не беру.
– Понимаю. Оставайтесь на связи, канал тринадцать.
Вернулся к мотоциклу. Коллеги расспрашивали Дэйзи. Лера держалась молодцом. Невольно вспомнилась Алиана – все же хорошо, что ее здесь нет. Меньше поводов для волнения. Их и так скоро будет предостаточно.
– Кто сейчас выезжает?
– Мы, – ответил кто-то из «Галичан».
– С вами до развилки проедем, надо с автостанции выскочить, там не закончили… Дэйзи, ты со мной?
– Странный вопрос, Змей.
– Змей, – в разговор вклинился днепропетровец, – сделай все как надо. И… – он помолчал, – мы этого так не оставим.
– И сами будьте осторожны.
На развилке перед Тарак-Ташем разделились. Битком набитые автобусы свернули направо, а я и Дэйзи продолжили движение по Кефесскому шоссе.
Далеко не продвинулись – сразу же за населенным пунктом стоял кордон.
– Закрыто.
– Нам необходимо попасть в Сувук-Сув.
– Закрыто. Чрезвычайная ситуация.
– Я знаю. Мы ее и обнаружили.
– Не могу пропустить.
– Так свяжитесь с теми, кто может, – вскипел я. – Уверен, у вашего начальства как раз есть к нам вопросы.
Полицейский вытащил рацию и быстро заговорил по-крымски. Дэйзи нервно сжимала «Роршах». Интересно, пропустят нас или нет?
Байкерская этика велит останавливаться возле погибших. Мы этого не сделали – и теперь в сердце словно засела заноза.
– Ваш карта, – обратился ко мне представитель закона.
Я вытащил чип «Кырым Транспорт», полицейский сунул его в ридер.
– Луценко – вы?
– Да.
– А девушка?
– Романова, – ответила Дэйзи.
– Где Лицитис и Давыдов?
– В Сувук-Сала.
– Понятно. Пропуск назначаю сейчас, на месте ждет майор Мустафа Садри. И не думайте что-либо творить.
Я кивнул. Полицейский на листе блокнота черкнул пару строк, вырвал лист и протянул мне.
– Езжайте.
Миновали еще два кордона. У каждого нас останавливали, изучали бумажку, связывались по спутниковой рации и со скрипом пропускали. Вот нужный поворот, несколько машин перед ним. Суровые парни в камуфляже и с автоматами преградили дорогу. Я медленно достал бумажку-пропуск.
– Мы к майору Садри.
Старший кивнул.
– Мотоциклы оставьте тут. Идем.
Оставив байки на обочине, двинулись за военным. За поворотом картина почти не изменилась: автобус, мотоциклы, но тела убрали. На месте происшествия деловито сновали люди в форме.
Нас провели к автобусу. В нем царил беспорядок: перевернутые сумки, брошенные вещи и бутылки с водой. В водительском кресле расположился смуглый брюнет с майорскими погонами. Он просматривал что- то на планшете, подключив его к автобусной системе круиз-контроля. Наш проводник козырнул, отчитался на крымском. Я разобрал только фамилии. Майор поднял глаза. Его лицо казалось смутно знакомым.
Отпустив провожатого, он обратился к нам:
– Проходите, садитесь.
Я дернулся. Внутрь очень не хотелось. Пересилив неприятное ощущение, я зашел и сел на первое сиденье. Дэйзи расположилась через проход от меня. По ее лицу я не мог прочесть, нервничает она или нет.
– Хорошо, что сами пришли. В любом случае вас бы вызвали на допрос.
– Вообще-то наш долг – вернуться к погибшим товарищам, – проворчал я. – Если уж сразу не удалось исполнить все по кодексу. Я беспокоюсь о жизни пассажиров, потому…
– И правильно сделали, господин… Луценко, да?
– Можете называть меня Змей.
– Змей. Да. Расскажите, что вы увидели.
– Особо и рассказывать нечего.
Я пересказал майору наш путь от Эль-Бузлу, первые впечатления и действия.
– Мои ребята сейчас в Сувук-Сала. Разрешите им проехать сюда.
– Да, я распоряжусь.
– И еще, – я посмотрел капитану в глаза, – мы должны проститься с погибшими.
