Разъезжались из «Джазыбели» небольшими группами. У террористов могли быть осведомители среди местного населения, такую возможность нельзя сбрасывать со счетов. Нашу четверку определили в Капсихор, причем ближе к Шелену.
То ли речи Юстиниана подействовали так, то ли что-то иное, но я решил позвонить Алиане. Зачем? Сам не знаю.
«Аппарат абонента отключен или находится вне зоны досягаемости».
Ну что же. Время собираться.
Мы спустились к мотоциклам. Дэйзи сосредоточенно надевала шлем, Ингвар безмятежно проверял вооружение – для него нет разницы между рейсом и сегодняшней операцией. Юстиниан ожесточенно рылся в ноуте.
– Песню потерял, Змеюка, – сказал он, почувствовав мой взгляд. – Хорошая песня, мы всегда ее слушали перед экзаменами. Черт, ну где же она? Помню, переписывал. Вот всегда так, халява приходила, и вообще…
– Сань, поехали.
– Да. Угу. Ну где же она? А, ладно.
Дорога на Капсихор петляла по долинам. Самое начало трассы на Алушту, всего парочка особо крутых поворотов. По правую руку тянулись горы, освещенные половинкой луны. Из темных зарослей торчали каменные пики. Слева открылась долина. Внизу, в нескольких километрах, серебрилось безмятежное море.
Перед Капсихором, возле санатория, на обочине стоял байкер с красным фонариком. Мы притормозили.
– Из Судака? – осведомился он.
– Да.
– Двигайте за мной. Собираемся в этом дворике, чтобы не привлекать внимания в поселке. Санаторий опустел, все умотали из него.
– Оки. А ты кто будешь?
– Брайт, вольный.
Я всмотрелся в лицо мужчины лет тридцати пяти. Он ответил спокойным уверенным взглядом.
– Змей. Юс, Ингвар, Дэйзи.
Мы вкатили байки на стоянку перед главным корпусом санатория.
– Еще из Судака будут наши?
– Две группы.
– Хорошо. Пока отдыхайте. Пойду встречать.
Райд исчез. То есть стоял, а потом растворился в сумерках. Настоящий мастер.
Я перенастроил почтовую программу на ноуте, чтобы тексты сообщений сразу выводились на экран. Подумав, добавил еще и дублирование на коммуникатор.
Вскоре прибыла еще одна группа – уже знакомые «Галичане». Брайт исчез встречать последних.
Тихо тренькнул сигнал. Новости из столицы. Информация о заложниках в Шелене подтвердилась. Операцию проведет спецназ КСБ, байкеры останутся в резерве – перекрывать дороги. Что, собственно, сейчас и происходит.
– Скоро все решится, – пробормотал я, – уже очень скоро.
Подъехала и вторая группа. Вместе с ними появился и командир от КСБ – наш старый знакомый Мустафа Садри.
Время около четырех. Я затаился в кювете, байк спрятан в кустах за спиной. К Шелену его прикатили совершенно безумными тропинками через виноградники. Рядом – Ингвар и Макс. С другой стороны дороги залегли Дэйзи, Юстиниан и Джинджер. Брайт отправился со спецназом.
Звезды тускнели; то одна, то другая птица несмело пробовала голос. Штурм поселка должен начаться с минуты на минуту. В наушнике о чем-то переговаривались солдаты, они говорили даже не по-крымски, а на своем жаргоне.
Шелен лежал в полукилометре слева от меня. Небольшой поселок, сверху напоминавший букву «Т»: вытянулся «перекладинкой» вдоль дороги на перевал и входит в долину «ножкой».
Ноги ощутимо замерзли: поселок располагался в горах и по ночам тут совсем не жарко. Я чуть-чуть пошевелился и снова приник к земле. Наверняка в Шелене точно так же мерзнут часовые наших противников.
В наушнике раздался голос Мустафы Садри:
– Капсихор, готовность два.
Оружие наизготовку. Сейчас начнется.
– Капсихор, готовность один.
В наушнике раздались короткие команды вроде «чек, чек».
Долетел звук автоматной очереди. Началось.
В темноте сложно что-либо разобрать. Смутные фигуры, перебегающие от одного дома к другому. Крики. Между двумя ударами сердца помещается несколько выстрелов и пара взрывов. Один из ближних домов загорелся, пламя вырвалось из окна и уверенно охватило крышу. Короткие неразборчивые команды шумели в эфире. Я совершенно не представлял, как можно ориентироваться в дымной мешанине и не подстрелить вместо врагов своих. Хорошо, что спецназ выполнял эту операцию, а не байкеры.
Мы бы тут все остались.
Загорелись еще два строения, непохоже, что жилые – какие-то сараи. К человеческим крикам добавилось блеяние овец, лай собак и еще черт знает, кто там вкладывал голос в какофонию. Гремел мегафон, вероятно, что-то вроде: «Сдавайтесь, вы окружены». Общий ритм задавался выстрелами. Эхо многократно возвращало звуки. И только ветер невозмутимо нес в долину ароматы горных трав.
Я крепче сжал автомат и прищурился. Характер перемещений изменился: теперь чаще от поселка отделялись группы по пять-семь человек. Очевидно – выводили заложников.
Выстрелы начали стихать. В наушнике голос Садри произнес:
– Капсихор, готовность два. Завершаем.
Переглянулся с Ингваром. Латыш ни на секунду не изменил выражения лица и позы. Железная у прибалта выдержка. А я в последний раз так нервничал, наверное, на первом свидании. Дурацкое сравнение, но что поделать – даже два года назад перед встречей с Хардвулфом и Сумраком трясло меньше.
Домашние животные все еще паниковали, но человеческих криков больше не слышалось. Всех успокоили… или упокоили. Кому как повезло. Вдалеке послышалось стрекотание вертолета.
– Капсихор, отбой. Операция завершена.
Каэсбэшникам потребовалось чуть больше десяти минут.
– Садри, прием, – обратился я к майору. – Что с заложниками?
– Живы почти все. Относительно целы. Вопросы потом. Можете сворачиваться.
Пришлось замолчать, хотя вопросов хватало. Сколько из похищенных эти «почти все»? Всех ли террористов положили? Есть ли раненые среди спецназа?
Узнаем позже. Быть может.
Я встал, потянулся и пошел забирать байк. Из противоположного кювета вылезли райды и, посмеиваясь, двинулись через дорогу к виноградникам. Когда я добрался до «Кавасаки», раздался громкий треск.
Стена одного из стоящих возле дороги сараев отвалилась, и из клубов пыли на трассу выскочили три мотоциклиста. Они тут же открыли стрельбу.
Мир стал черно-белым, когда я увидел, как оседает Дэйзи и падает Юс. Автомат в руках Ингвара выплюнул злобное белое пламя, две черные фигуры слетели с байков. Третий развернулся и, виляя, помчался в сторону Шеленского перевала.
– Садри! – заорал я, запрыгивая на мотоцикл. – Садри! Один уходит!
«Кавасаки» выскочил на дорогу. Где-то сзади вновь кричали – не разобрать. Я сосредоточился на спине удирающего террориста.
