«Как же их выпустили, как?» – бился в голове вопрос в такт подвываниям мотора.
Байк стонал, эта дорога не была его стихией. Лязгали зубы, глаза слезились от ветра – шлем я оставил у поселка.
Террорист оказался неплохим ездоком. Он уверенно продвигался по горной трассе. Я заметно отставал.
Где-то впереди должны быть наши – но к тому времени, скорее всего, уже будет дан отбой и за дорогой следить перестанут.
«Кавасаки» взревывал и трясся, мелькали кусты, слева в темноте струилась речушка Шелен, а где-то за горами готовилось встать солнце. Красный огонек мотоцикла террориста не приближался, но и не удалялся. Повороты выматывали. Байк придется чинить, но все не имеет значения, пока человек, стрелявший в Юса и Дэйзи, жив.
Дорога понемногу шла вверх, близился перевал и серпантин. Быстрый взгляд на ноут – сквозь желтые и красные огни предупреждающих надписей проглядывал резкий поворот направо почти на сто восемьдесят. Его уже было видно и без ноута. По сути, мы поедем навстречу друг другу – и я буду ниже.
Газ на полную. Заднее колесо «вело», похоже, крепления доживают последние минуты. Террорист резко затормозил, его байк поднял тучу пыли и рванулся вверх. В тот же момент я выхватил «беретту» – и не зря, в руке противника появилось оружие.
Палец нажал на спусковой крючок.
Звук выстрела пришел со стороны.
«Кавасаки» потерял колесо и обиженно сбросил меня в кювет. Кувыркаясь, улетел по склону и хлюпнулся в речку. Я перекатился, мысленно чертыхаясь от боли.
На дороге тихо.
Я осторожно бросил камешек в сторону. Никакой реакции.
Рискнул выглянуть. Мотоцикл врага лежал на боку, колесами ко мне. Террориста не видно, хотя, вроде, ботинок торчит.
Не сразу, перебежками, выбрался из кювета. Все та же тишина. Прокрался вдоль дороги, выглянул за поворот. Мотоцикл придавил ездока. Тот не шевелился. Убит или притворяется? Не стоит проверять.
Надо лишь прицелиться и выстрелить.
Эхо заметалось по долине, гильза звякнула о камень.
Я подошел к террористу. Сомнений не оставалось – он мертв. С дырой в голове не выживают. Я смотрел в лицо человеку, стрелявшему в моих друзей. До сих пор не знаю, живы они или мне предстоит накрывать их лица флагом Конфедерации. Из-за него уже погибли невинные люди. Из-за этого человека сломан мой байк.
Я смотрел в лицо Рахмата, младшего сына Вахида Садри.
Небольшой теплоход рассекал волны Черного моря. Сибусы – морские автобусы – пользовались завидной популярностью. Я стоял у бортика, курил и смотрел на медленно проплывающий берег: пляжи, горы с рыжевато-зелеными зарослями, и серые зубцы Ай-Петри. Лето подходило к концу, сезон завершался. На пляжах все меньше ярких пятен зонтиков, полотенец и купальников, в кафе и клубах официанты перестали крутиться шарикоподшипниками бизнеса, получив немного времени на отдых. Цены понемногу тянулись вниз, и солнце заходило все раньше. Скоро осень. Еще месяца полтора в Крыму будет людно, а дальше жизнь на полуострове замрет до нового сезона, озарившись яркой новогодней вспышкой.
Кто-то дотронулся до меня. Я обернулся. Дэйзи. Приобняла здоровой рукой. А левая все еще забинтована – девушка очень неудачно упала, спасаясь от пуль Рахмата. Хотя, можно сказать, легко отделалась. Юсу пришлось тяжелее – ему попали в бок, и Сашка провалялся несколько недель в больнице. Выписали его два дня назад. Впрочем, пусть так, ведь пройди пуля немного выше…
– Вот и все, – Дэйзи щурилась из-за солнечных бликов. – «Отпуск» закончился.
– Хочешь уехать раньше?
– Нет, как договаривались – через неделю-полторы. Руку разработаю, да и Юс неловко сидит, ты же видел.
– Видел.
– Вот и погуляем без напряга. А то я вас знаю – так бы и просидели на базе или в пабе. Крым надо увидеть. Он вообще-то совсем другой. Обычно.
Лера задумалась. То ли вспоминала своего цивила, то ли погрузилась в совсем уж дальние глубины памяти. Она права: без ее участия мы бы не выбрались на морскую прогулку. У Юса на ноуте слишком много игрушек и всякой другой всячины, он в информационных залежах неделями копаться может. Мне достаточно пляжа. Ингвару… понятия не имею. Временами его спокойствие пугает.
Дом, правда, пришлось сменить. Через день после операции во двор заглянул Вахид. Осунувшийся, заметно поседевший. Долго молчал, потом сказал:
– Тебя не виню – ты делал, что должен был. Но видеть не могу. Лучше уходите по-доброму.
Пришлось собраться и найти другое место обитания – ближе к автовокзалу, дальше от моря, не столь удобное. Впрочем, работа все равно пошла наперекосяк: я долго давал показания самым разным чинам и чиновникам, в то время как Ингвар в больнице отгонял от ребят беспардонных репортеров. Только через полторы недели нас оставили в покое.
Контракт я отрабатывал на пару с Ингваром в составе днепропетровцев. Лечение Дэйзи и Юса оплатили крымчане, а нам пришлось крутиться без выходных, чтобы команда не влетела в штрафы. Справились.
– Змей.
Я вздрогнул, проморгался. Дэйзи чуть заметно улыбалась. Если не знаешь, что крошечные морщинки в уголках глаз означают улыбку – не поймешь.
– Идем к парням.
– Ага, идем.
Мы зашли в крытый салон. Люди за столиками, чай, кофе, пиво. Ингвар, подперев голову кулаком, тоскливо уставился на Сашку. Тот разглагольствовал, помахивая кружкой. Пустой, но Юстиниана это не смущало.
– Вот я тебе и говорю – все спланировано заранее. Понимаешь? О, вот и наши пришли. Ну как, надышались свежим морским никотином?
– Еще бы, – ответил я, устраиваясь возле латыша. – О чем спор?
– Смотри.
Сашка подвинул свежую газету с крупным заголовком передовицы: «Аресты продолжаются».
– Змеюка, ты в курсе, что безопасники уже кучу народа арестовали? Причем не каких-то там Ахмедов и Мамедов. Пара депутатов меджлиса, один мулла, несколько военных из высшего состава. Некоторых осведомителей взяли, типа лесника из Сувук-Сува, который информацию о дороге сливал. Чистка страшная. Кое-кто оперативно за границу подался, прям как в лучшие годы, ей-ей. И что все это значит?
Юстиниан обвел нас горящими глазами. Ему бы на площади выступать.
– Что все было устроено с ведома больших начальников, – Дэйзи пожала плечами. – Новость открыл.
– Цветочек, вот ты правильно все сказала! Дай я тебя поцелую… Черт, больно.
Сашка потер нос, куда его щелкнула Дэйзи, и, наконец, позволил официанту забрать кружку.
– Конечно, все было известно наверху. Все сходится: и утечка информации, и долгие поиски, и странное поведение спецназа во время штурма.
Я насторожился:
– Объясни.
– Змеюка, ну вот с чего им выпускать лидера терроров? То, что у него нервы не выдержали, и он рванул напролом – чистой воды случайность. Рахмат был лидером той группы – это даже Каримыч, бедняга, признал. Думал, сын просто увлечен байками, гоняет целыми днями, а тут на тебе. Ты статейку почитай на досуге, я тебе еще инфы подкину. По косвенным такое всплывает, у КСБ тоже рыльце в пушку.
Логика в словах Юса была. Но я все равно не понимал сути.
– Тогда зачем все это устроили? Захват заложников…
