перехватить знамя популярного курорта, но потерпели неудачу. Азовскому морю все же не сравниться с Черным, а небольшой Ялте под Мариуполем – с богатым крымским городом.
Восемь человек на шести байках промчались по недавно отремонтированной трассе. Один из предыдущих мэров за счет городского бюджета подлатал дорогу, как утверждали злые языки, к себе на дачу. Впрочем, нас это не волновало – главное, по ней можно проскочить даже вечером.
Юс постучался в один из частных домов и долго беседовал с кем-то через закрытую дверь. Наконец, хозяин сдался и продал немного дров. Потом мы вписались в небольшой дом отдыха: разбросанные на берегу моря домики. В магазине смели с прилавка сардельки и пиво. Вскоре на пляже, уже потрескивая, горел костерок и готовился ужин. У Ингвара в кофре нашлись шампуры, на них и насадили продукцию местного мясокомбината. Продавщица уверяла, что именно в этих сардельках есть мясо, поскольку ее кошка только их и признает.
Спарк пытался вести себя развязно, но на фоне талантливого Юстиниана он смотрелся как провинциальный клоун Рональд. Ингвар, как всегда, отмалчивался, Дэйзи таинственно улыбалась и тихонько беседовала о чем-то с Виктором и Крисом. Аля слегка затравленно переводила взгляд с одного человека на другого.
В какой-то момент обстановка стала откровенно тяготить, да и не поговоришь с Алькой при солирующем Романе. Я встал, бросил: «Разомнусь немного», прошелся по берегу, чтобы ослабить голоса расстоянием. Сел на песок. Где-то далеко играла музыка, видимо, работала одна из последних дискотек сезона. Закрыл глаза и представил, что передо мной не Азовское море, а Черное, и вокруг прохладная крымская ночь. Так и сидел, слушал плеск волн.
Надо поговорить с Алианой. В этот раз я должен ей все объяснить, другого шанса не будет. Нападение, как ни кощунственно об этом говорить, пришлось кстати. Теперь она хоть немного представляет, чем мы занимаемся. Хотя, если меня спросить, хотел бы я, чтобы так произошло, – отвечу: «Нет».
Я больше почувствовал, чем услышал легкие шаги. Сказал, не открывая глаз:
– Присаживайся, Аля.
Открыл глаза, обнаружил сидящую на корточках девушку.
– Как ты узнал, что это я?
– Просто узнал.
Она несколько секунд молчала, затем вновь заговорила:
– Я сегодня так испугалась.
– Я тоже, – ответил ей в тон. – За тебя.
– Спарк бы меня защитил.
Я усмехнулся. Достал сигарету, закурил. Выпустил струйку дыма.
– Не думаю. Не хочу говорить о нем плохо. Он хороший байкер. Правильный. Сразу же бросился защищать… груз.
– Не говори так!
– Почему? Я говорю, как есть.
– Ну конечно! Всегда у тебя находится, что сказать. Я, мол, чистенький, это все вокруг нехорошие. Всегда так! Папа тебе заплатил за мое возвращение? – резко сменила она тему.
– Заплатил, – не стал я скрывать.
– Я напишу записку, что не хочу возвращаться. Отдашь ее отцу и получишь свои деньги.
– Я приехал не за этим.
– А за чем?
– За тобой.
– За мной? О, как интересно! С какого перепуга? Ах да, кажется, кое-кто все время говорил, как я ему нужна, а потом этот кое-кто заглянул, попрощался и смотался в Крым. И меня не взял, а я ведь просила, давно, а ты чего-то наговорил про дорогу и еще всякое разное и не взял. – Распаляясь, Алиана начала повышать голос и последние слова почти выкрикнула. Наконец-то мы добрались до истинной причины злости.
– Вспомни, что я тогда сказал, – как можно безучастнее попросил я.
– Не помню!
– Хорошо. Тогда напомню. Я сказал, что на дороге очень опасно. Как на дороге опасно – ты увидела сегодня.
Девушка вздрогнула. Я продолжил:
– Из года в год ситуация не улучшается. Кучу денег вбухивают в борьбу с криминалитетом, но конвои по-прежнему грабят. Порой возникает ощущение, что экономика теперь держится только на этих нападениях…
Алиана скривилась:
– Хорош читать лекции.
– Угу. А еще тогда я говорил, что ты мне очень дорога. И что я не хочу рисковать тобой.
– Неужели ты бы меня не защитил? – спросила Аля с надменностью, за которой таился испуг.
– Аля… Пойми одно. Байкер, выполняющий контракт, прежде всего думает о грузе. Он должен его доставить – на карту поставлены вовсе не деньги, а его честь. И честь всего сообщества байкеров. Я ехал в Крым не отдыхать, а работать. Каждый день мы сопровождали автобусы от Акмесджита до Судака. Четыре рейса в день туда-обратно. По жаре.
– Ну, я же тебе говорила: осталась бы на Берегу. В Судаке – так в Судаке. Не лучшее место, но…
Опять не слышит. Придется идти с козырей.
– Аль, скажи, ты за новостями хоть как-то следила? Об инциденте с заложниками знаешь? Весь Крым на ушах стоял.
– Да, видела в ленте. Говорят, черные это сами…
Я затушил сигарету.
– Сами? Ну-ну. Дядька, у которого мы жили, сына потерял. А трупы байкеров мы нашли. Чуть раньше бы – там и остались вместо этих ребят.
Алиана оторопела:
– Погоди… это ж было…
Кажется, теперь она различила слово «Судак» и связала одно с другим. Побледнела. Я перехватил инициативу:
– Пустой автобус и мертвые байкеры. Знаешь, тогда я еще подумал: «Хорошо, что Алианы тут нет». Выбор между мгновенной смертью и положением заложника у террористов – очень хреновый. Быть может, ты знаешь, что байкеры принимали участие в освобождении людей?
– Слышала… Что-то было такое.
– Вот как раз под Шеленом мы и были. Не из-за высоких побуждений. Банальная месть. Око за око. Мы должны были поддержать честь байкеров, тех, кто сражается до конца. Вот мы и дошли до конца.
Я вспомнил жуткий рассвет над долиной, пожары, выстрелы, падающих Юса и Дэйзи, безумную гонку по разбитому перевалу и похожую на Алиану девушку среди заложников. Наверное, это все отражалось на лице: Аля смотрела на меня, как загипнотизированная. Я тихонько закончил:
– Хоть в меня и вдалбливали, что основное – выполнить свою работу, но если бы случилось что на дороге – я бы не защищал груз. Конкретно – я бы не защищал беспомощных людей. А защищал бы тебя. Наверное, из меня вышел плохой байкер.
– Не говори так! Неправда, ты хороший байкер! – Аля неожиданно взяла меня за руку. – Но я все равно не понимаю, почему мы не могли доехать до Крыма. Ты бы меня оставил на море, а сам бы ездил…
Девушка всхлипнула. Или мне показалось? Нет, в лунном свете сверкнула влажная дорожка на щеке.
– Аль, теперь я знаю, что, наверное, можно было. Повезло с жилищем, хотя могло быть и хуже. Видел я, в каких конурах жили другие райды, экономили на всем. Но оставить тебя на попечение даже нашего действительно хорошего Вахида Каримыча – нельзя. Они там совсем другие, понимаешь? Я в дороге постоянно думал бы о тебе. А нас за невнимательность сильно наказывают.
Алиана вытерла щеку и тихим голосом сказала:
