Леонардо да Винчи и Братство Сиона

iste над портиком и Par се signe tu le vaincras над чашей со святой водой — состоят из двадцати двух букв каждая. Обычно латинская фраза пишется как Terribilis est hie locus — это изменение, а также лишнее lе во французской фразе, видимо, введены для того, чтобы во фразах было по двадцать две буквы. Причина для использования чисел одиннадцать и двадцать два весьма существенная: и то и другое является «Главными числами» в оккультизме. Они особо важны и в каббалистических теориях. Здесь же имеется любопытный неортодоксальный узор из четырех объектов, два располагаются внутри и два — вне церкви: исповедальня, которая находится прямо перед алтарем; сам алтарь; статуя Нотр Дам де Лурд (с надписью: «Раскаяние! Раскаяние!»), установленная снаружи на перевернутой балке вестготов, и «Распятие» в маленьком саду, созданном трудами самого Соньера.

Эти четыре объекта не только образуют совершенный квадрат, но и несут в себе символическое послание. Исповедальня и надпись «Раскаяние» говорят о покаянии, и они направлены лицевой стороной, соответственно, к алтарю и Распятию, символизируя спасение. Таким образом, каждая пара, видимо, символизирует духовное путешествие, путь или посвящение от покаяния к прощению и затем к спасению[410]. Все это столь тщательно исполнено, что какое-то послание должно быть. Не пытался ли Соньер сказать, что прощение и спасение можно найти и вне церкви? А нет ли здесь еще чего-нибудь, намекающего на нечто, связанное с фигурами, которые символизируют покаяние и раскаяние — с Иоанном Крестителем и Марией Магдалиной?

Фраза «Раскаяние! Раскаяние!» предположительно была сказана Марией Магдалиной, когда она явилась как видение в Ла Валетт. Из двух девушек, которым было явление, одна была пастушкой по имени Мелани Кальвет, родственницей Эммы Кальве. (Эмма изменила написание своего имени после того, как стала оперной певицей.) Некоторое время явление в Ла Валетт могло затмить такое же явление в Лурде, но католическая церковь решила, что это была фальсификация. Однако явление в Ла Валетт широко пропагандировало движение иоаннитов/Нондорфа/Винтры. Соньер тоже одобрительно писал об этом явлении[411].

Знаменитое убранство церкви само по себе вряд ли служит указателем местонахождения сокровищ. Соньер нашел что-то, но вряд ли стал бы украшать свою церковь кодированным указанием места, где оно было. Более вероятно, что убранство должно скрыть что-то или по меньшей мере сделать заявление, которое будет понято только другим посвященным. Лучшая аналогия — и в этих обстоятельствах наиболее подходящая — это убранство комнаты масонской ложи. Для непосвященного различные символы, использованные в таком храме, круги, квадраты и другая символика непонятны, не могут быть расшифрованы и никогда не сложатся в цельную картину того, о чем масоны хотят сказать. Надо знать философию учения, историю и секреты, чтобы понять, для чего все это сделано.

Многие замечают в убранстве церкви символы различных оккультных и тайных обществ — розенкрейцеров, тамплиеров и франкмасонов. Роза и крест на возвышении явно символы розенкрейцеров. Одна из наиболее часто упоминаемых аномалий в изображении Крестного Пути заключается в том, что на восьмой остановке Иисус (без усилий несущий крест) встречает женщину в накидке вдовы, обнимающую маленького мальчика, закутанного в шотландский плед. Считается, что это намек на франкмасонов, которые называют себя «Дети вдовы». (Возможно, имеет значение и то, что Восьмой дом астрологии управляет таинствами секса, смерти и возрождения — и оккультными науками.) Черно-белый шахматный пол и синий потолок с золотыми звездами напоминают стандартное убранство масонской ложи.

По нашему мнению, одним из наиболее важных элементов всей церкви является первое, что видит посетитель при входе. Поврежденного недавно вандалами демона у двери всегда называли «Асмодей» по имени демона, традиционно охраняющего сокровища, хотя ничего в изображении демона не связывает эту статую именно с этим чертом. Но мы обсудили этот вопрос с Робертом Хоуэллсом, управляющим одной из самых знаменитых книжных лавок оккультной литературы и знатоком оккультной символики, исследования которого тайны Ренн-ле-Шато отличаются научным подходом, здравомыслием и далеко идущими выводами. Он пояснил, что, согласно древней иудейской легенде о строительстве Храма Соломона, когда царь боролся с демонами, защищая работы от их вмешательства, один из демонов, Асмодей, был «связан» тем, что его заставили носить воду, единственный элемент, с помощью которого им можно было управлять[412]. Такие легенды включены и в учение масонов, и присутствие такого символа в церкви Соньера, где Асмодей несет воду под надписью: «Этим знамением ты победишь его», не может быть простым совпадением. А украшения чаши со святой водой — ангелы, саламандры, чаша с водой и демон — вместе составляют классические четыре элемента: воздух, огонь, воду и землю, что является существенной частью любой оккультной работы.

Если мы правильно поняли символизм Асмодея, то весьма любопытным представляется то, что изображение демона и крещения Иисуса явно должны рассматриваться вместе. Демона укрощают водой, а не происходит ли то же самое в сцене, где Иоанн льет воду на Иисуса? Затем мы видим, что изменен обычный порядок двух букв греческого алфавита альфы и омеги, первой и последней, которую обычно ассоциируют с Иисусом. Следовало бы ожидать, что альфа будет начертана под Иоанном, предшественником, а омега — под Иисусом, кульминацией. Но здесь сделано прямо наоборот.

Большое количество образов, связанных с Храмом Соломона, как внутри, так и вне церкви может говорить и о масонах, и о тамплиерах. Некоторые усматривают символику в лишних буквах надписи Par се signe tu le vincras, начертанной между четырьмя ангелами и демоном. Совершенно лишнее lе, меняющее смысл фразы, является тринадцатой и четырнадцатой буквами надписи, что может быть истолковано как год 1314, когда был сожжен Жак де Моле, вождь тамплиеров.

Вся эта символика была тщательно исследована десятками компетентных ученых, и в результате появилось не меньшее количество различных толкований. А ответы могут быть очень простыми и на удивление очевидными. Действительно, символика церкви Ренн-ле-Шато никогда не была тайной для тех, кто знаком с масонским учением. Она свидетельствует лишь о том, что привязанности Соньера были масонскими. Это подтверждается и выбором скульптора для изображения Крестного Пути и других статуй — некого Гискара, который жил в Тулузе. Его дом и студию, эксцентрически разукрашенные, до сих пор можно видеть на авеню де Колонн в этом городе. Гискар был известным франкмасоном, который, несмотря на это, специализировался на церковном декоре. Другие его работы можно найти по всему Лангедоку. Интересен тот факт, что в церкви Иоанна Крестителя в деревне Гоуза, находящейся у подножия холма, на котором стоит Ренн-ле-Шато, имеются аналогичные скульптуры Крестного Пути, но уже черно-белые и без аномалий, столь заметных в церкви Соньера.

В своей книге о Ренн-ле-Шато Жан Робин заявил, что масонство Соньера подтверждают данные архивов епархии[413]. Однако франкмасонство состоит из нескольких отдельных течений. К какому из них принадлежал Соньер? И здесь знающие французские ученые пришли к полному согласию: он принадлежал к Исправленному Шотландскому Обряду, тому течению «оккультного» франкмасонства, которое ведет, по их заявлениям, свое происхождение от Ордена Тамплиеров.

Антуан Каптьер, внук звонаря Соньера, который стоит в центре исследований Ренн-ле-Шато и дела Соньера, сказал нам: «Мы знаем, что он принадлежал к масонской ложе. Его послали в место, где хранилось что-то (значимое). Он что-то нашел. Но, повторю, он не был один. Он не работал в одиночку»[414]. Позднее он при разговоре был более точен: Соньер был связан с Исправленным Шотландским Обрядом, но добавил: «Это не секрет». К такому же выводу пришел Жерар де Сед, который исследовал это дело тридцать лет. Де Сед верит, что символика Девятой остановки Крестного Пути прямо указывает на ступень посвящения Chevalier Bienfaisant de la Cite Saine — эвфемизм «Тамплиер»[415].

Есть и другое доказательство членства Соньера во франкмасонской организации. Его выбор статуй святых, не считая Магдалины, исследователи обсуждали очень широко: среди них Святой Жермен, святой Рок, два Антония — из Падуи и Отшельник — и над кафедрой — Святой Лука. Алан Фера указал, что вместе с фигурой в виде «М» на полу церкви они составляют в виде акронима слово «Грааль»[416].

Символ роза-крест на возвышении и многократные изображения Храма Соломона указывают в