взрослого человека.
Хреновины, повизгивая движками, обстоятельно выбирали позицию, но пока им ничего не нравилось. Группа Меченого предусмотрительно не высовывалась из-за укрытия, и теперь становилась понятна причина их вялого ответного огня.
За деревьями мелькнула фигура в экзоскелете, и пулемет отреагировал мгновенно, полоснув очередью по цели.
Та едва успела скрыться за деревом, из которого пули М240 выступали видимый даже отсюда веер опилок.
Но и это было еще не все.
Слева между деревьями осторожно пробиралась еще одна хреновина. Вместо гусениц она имела пару гибких, подвижных ног, соединенных платформой, на которой, как слепая собака носом, водил пачкой стволов все тот же «Миниган М134М», который в настоящее время, похоже, заменил современным американским ковбоям шестизарядный «Кольт» времен Дикого Запада.
— Опаньки, как мы вовремя, — прошептал мне на ухо Клык. — Блин, только я свою пушку Призраку оставил, не люблю ножами махать, когда что-то сзади болтается. Как думаешь, они автономные или ими кто-то управляет?
Я показал глазами на молодого щуплого спецназовца, почти целиком поместившегося в яме, полуприкрытой от нас кустами. Очкастый парень вообще сидел спиной к полю боя и увлеченно тыкал пальцами в обычный iPad, словно компьютерную игрушку гонял. Только убивать в той игрушке предполагалось не нарисованных врагов, а самых настоящих людей.
Но парня это мало интересовало. Он был по уши увлечен игрой, ведь охота на людей — что компьютерных, что реальных — всегда остается одним из самых увлекательных занятий, а на экране нарисованную кровь невозможно отличить от настоящей.
Игрока прикрывал мордатый негр с М-16 в руках, расположившийся в соседней яме и зорко глядящий по сторонам. Оба «зеленых берета» сидели лицом в мою сторону, и это было нехорошо. Отработаю «игрока» — бдительный негр может успеть среагировать. Уберу негра — юноша может одним движением пальца успеть дать команду своим роботам, и тогда моя задумка погибнет вместе со мной и всей остальной группой Меченого.
Я показал Клыку глазами на обоих и прошептал.
— Сможешь по-тихому?
— Не вопрос, — прошептал сталкер, извлекая из ножен пару своих стальных тезок. — Лови гостинчик, пиндосина!
Короткий взмах рукой — и негр, выпучив глаза, попытался вытащить торчащую из горла деревянную рукоять. Но «Клык» вошел слишком глубоко в шею и наверняка застрял между шейными позвонками. Безрезультатно дернувшись еще пару раз, спецназовец пустил на воротник камуфляжа струйку розовой, пузырящейся слюны и безвольно сполз на дно ямы.
Клык метнул второй нож. Узорчатый клинок расколол правое стекло очков юного компьютерщика и глубоко вошел в глаз. На сенсорный экран частой дробью закапала кровь — не нарисованная, а самая настоящая, увидев которую, возможно, корректировщик боевых роботов призадумался бы насчет того, насколько бывает больно людям, в плоть которых вонзается сталь или горячий свинец. Но увидеть он уже ничего не мог даже уцелевшим вторым глазом. Давно подмечено, что тех, кто пришел воевать по глупости или недомыслию, война щадит, и они умирают сразу, не мучаясь от ран, сепсиса, перитонита и приходящих во сне навязчивых призраков тех, кого они убили…
Лишенные корректировщика, роботы замерли, недоуменно поводя стволами туда-сюда. Сейчас они очень живо напоминали собак, оставшихся без хозяина.
Спецназовцы, почуяв неладное, подобно роботам, принялись озираться по сторонам, пытаясь понять, что случилось. Но времени на это я им не дал.
СВД уже лежала у меня в руках, и целиться мне было не нужно — пехотинцы лежали фактически прямо передо мной, словно мишени в городском тире, и без разницы было, из чего стрелять по ним с такого расстояния — из пистолета или из смертоносной снайперской винтовки — в любом случае не промахнешься.
Пока «зеленые береты» сообразили, что с тыла их быстро и планомерно отстреливает снайпер, половину отделения я уже отработал. Оставшаяся половина принялась палить во все стороны, один из спецназовцев вскочил и бросился в лес. Но из-за дерева мелькнул черный клинок — и голова в каске покатилась в кусты. А тело само пробежало еще несколько шагов, прежде чем, выронив винтовку, споткнуться и рухнуть на землю, щедро окрашивая красным серую траву Зоны.
Трое оставшихся спецназовцев, наконец, поняли, откуда стреляют, развернулись на сто восемьдесят градусов и сосредоточили огонь на дереве, за которым я укрылся. Что ни говори, парни хорошо знали свое дело и получали свои деньги от Дяди Сэма не зря. За соседним деревом охнул и схватился за рукав Клык. На его куртке чуть выше левого локтя мгновенно расплылось темное пятно.
— Черррный сталкер вас побери! — пробормотал Клык, быстро вытаскивая из кармана свернутую резиновую ленту — непременную спутницу, как профессионального солдата, так и любого жителя Зоны. Перекинув ленту через бицепс, он сноровисто затянул узел и улыбнулся:
— Ничего, нормалек, прорвемся.
И словно убедительная точка в конце его фразы мне под ноги упала граната, с виду смахивающая на нашу РГД-5, только немного вытянутая и больше похожая на куриное яйцо, окрашенное в оливково-серый цвет.
Думать было некогда, и я бросился вперед, чуть не столкнувшись с Клыком. Но в последнее мгновение я успел выдернуть из-под его живота американский подарочек и отправить его обратно. Трюк неочевидный, срабатывающий примерно один к ста, ведь профессиональные вояки не бросают гранаты сразу, а отсчитывают пару секунд перед броском. Делают они это именно для того, чтобы противник не успел понять, что отлично обойдется без презента с той стороны, и не попытался вернуть его владельцу. Но, насколько я помнил ТТХ штатовской М61, задержка у нее составляла от четырех до шести секунд, и я очень надеялся, что сейчас сжимаю в руке именно задумчивый вариант осколочного «киндер-сюрприза».
Не везет только тем, кто ничего не делает. Нам повезло.
Граната разорвалась в воздухе, хлестанув осколками по деревьям, кустам, трупам, боевым роботам и оставшимся в живых «зеленым беретам». Не теряя времени, я высунулся из-за дерева и двумя выстрелами из СВД довершил уничтожение живой силы противника.
Но я не учел, что на поле битвы осталась еще и неживая сила, как оказалось обладающая собственным агрессивным интеллектом.
С края поляны по нашей позиции заработал «Миниган», и я получил полную возможность оценить мощь современного потомка знаменитого пулемета доктора Гатлинга.
Кусты вокруг меня мигом превратились в труху, какой-то микроскопический острый сучок рассек кожу на подбородке не хуже опасной бритвы. При этом я спиной ощущал, как шквал свинца целенаправленно перепиливает ствол дерева, чтобы добраться до меня. Умная машинка, этот робот, который умеет с тупым упорством добиваться своей цели, — именно такая тактика зачастую оказывается выигрышной, причем не только в бою.
Со своего места я видел край опушки, и это единственное, что мне оставалось, — рассматривать кусок пустого места, густо заросшего травой, так как пошевелиться я не мог без риска получить десяток пуль в высунувшуюся наружу конечность. И я видел, как по этому пустому месту ползет Японец со скоростью, невообразимой для обычного человека. Его тело словно не имело костей, струясь по траве, вжимаясь в нее, становясь с ней одним целым. Я ни разу не видел, чтобы человек мог проделывать подобное.
Японец по совершенно открытому месту полз к яме, в которой валялся труп корректировщика, убитого Клыком. Он сильно рисковал — если б роботы его заметили, от него через мгновение не осталось бы и мокрого места. Но «Миниган» на ножках был слишком занят процессом выковыривания меня из-за дерева, а низкорослые пулемет с гранатометом, наверно, просто не могли засечь его из-за кочек, усеивающих опушку.
Короче, у него получилось. Японец дополз до ямы, взял в руки iPad, стер рукавом с сенсорного экрана еще не успевшую свернуться кровь и несколько раз ткнул пальцем в его поверхность.
