невесомой.
Михаил подал ей плащ и они вышли в сгущающуюся темноту.
— Не уверен, что это было так уж интересно, — сказал он, — но по крайней мере теперь, читая газеты, вы будете представлять, как выглядит Дантон Гольдман или Олег Зяблик.
Как только они остались вдвоем, к Михаилу опять вернулся его чуть покровительственный тон, так бесивший Галю. «Он так уверен, — с раздражением подумала она, — что я успела запомнить, кто такой Гольдман или этот… Зяблик». Галя вообще плохо запоминала лица; эта ее особенность изрядно мешала ей при ее работе, но она ничего не могла поделать — вероятно, виной тому была ее близорукость.
Они сели в машину. Михаил, как и обещал, за руль, Галя — рядом. Сейчас, когда в его голосе опять появились иронические нотки, а на губах — улыбка, она опять испугалась за свою машину. Но сама она была слишком неопытным — или слишком дисциплинированным — водителем, чтобы вести машину выпив.
— Где вы живете? — спросил Михаил.
Галя назвала адрес и приготовилась объяснить дорогу.
— Я знаю, — прервал он ее со все той же улыбкой. — Я вообще довольно неплохо знаю Москву.
Он мягко развернулся, выехал из ворот Планетария, и «девятка» заскользила по ночным московским улицам.
Как только они тронулись, давнишние страхи оставили Галю: машина двигалась плавно, словно это была не «девятка», а новейшая иномарка. Михаил вел ее уверенно, на высоких передачах. Галя засмотрелась на его мужественный профиль, на крепкие руки, будто бы небрежно опущенные на руль. Внезапно ей захотелось прижаться к нему, положить голову на широкое плечо. «Что со мной происходит?» — подумала она.
Михаил вел машину молча, сосредоточенно глядя на дорогу. Галя тоже молчала — ей не хотелось нарушать тишину этих прекрасных мгновений. Только когда они уже приближались к ее дому, она вдруг вспомнила, что забыла спросить Михаила, откуда он знает ее, почему он решил обратиться именно к ней. Некоторое время Галя колебалась, не зная, как подойти к этой теме, потом наконец решилась.
— А почему вы обратились именно в нашу фирму? — небрежно спросила она.
Михаил чуть повернул голову в ее сторону и в беглом свете уличных фонарей Галя вновь увидела его зеленые глаза, будто сияющие во тьме. Сердце ее учащенно забилось.
Михаил улыбнулся.
— Что вы, Галечка, все о работе да о работе. Неужели нет других тем для разговора?
Это был отказ от ответа, Михаил отклонил ее вопрос, как что-то несущественное. Гале почудился в этом какой-то вызов — мало кто из ее знакомых решался так смело разговаривать с ней. Но странным образом резкость слов смягчалась интонацией, мягкой, почти нежной. Галя почувствовала, как участилось ее дыхание. Под взглядом этих глаз она чувствовала себя маленькой и беспомощной.
Но она не собиралась так легко сдаваться. Годы работы в бизнесе приучили ее к ведению переговоров даже с самыми строптивыми собеседниками — так что даже теперь Галя не хотела оставить поле боя за Михаилом.
— Другие темы, конечно, есть, — стараясь быть холодной сказала она, — но, все-таки, кто порекомендовал вам «Наш дом» и меня лично?
— Ваш дом? — переспросил Михаил, словно не понимая, — вы же сами назвали мне адрес, когда мы сели в машину.
На повороте он взглянул ей прямо в лицо и его белозубая улыбка на секунду ослепила Галю. Она почувствовала, что ей хочется его ударить. Нет сомнения — он специально издевается над ней. Но зря он думает, что все будет для него столь просто! Наверное, Михаил привык к тому, что девушки смотрят на него как зачарованные — так вот, она не из таких! Если она позволила отвезти себя на эту «презентацию», то это еще не значит, что она будет терпеть его издевательства.
— Довольно! — воскликнула Галя, теряя контроль над собой, — вы прекрасно понимаете, о чем я вас спрашиваю. Отвечайте, или я выйду из машины!
Она резко схватила его за плечо и, даже сквозь застилавший ей разум гнев, почувствовала все тот же мгновенный разряд, побежавший по всему ее телу от кончиков пальцев. Она сильнее сжала колени и закусила губу.
— Если вы меня будете так дергать за руку, Галина Андреевна, то не то что вы, но и я, Галочка, не выйдем из машины, а выползем из нее. После аварии, — пояснил он на всякий случай.
Впрочем, пояснения уже были ей не нужны. «Галина Андреевна» и «Галочка», словно специально сведенные в одной фразе, взбесили ее. Ее подозрения переросли в уверенность: Михаил специально пригласил ее на вечер, чтобы посмеяться над ней на обратном пути. А может быть, может быть он не случайно отказывается сказать, откуда он знает про «Наш дом»? Может быть на самом деле он подослан конкурентами, чтобы разузнать… — впрочем, что может разузнать клиент в риэлтерской фирме кроме того, что и так известно всем работающим в этой области? Впрочем, может они надеялись, что ему удастся заставить ее разговориться? Как бы не так! Теперь уже она не скажет ни единого слова. Метнув на Михаила гневный взгляд, Галя замолчала.
Впрочем, молча они ехали недолго. Взвизгнули тормоза и машина остановилась у галиного подъезда. Галя протянула руку за ключами зажигания, но Михаил опередил ее. Секунда — и ключи, чуть сверкнув, исчезли в его большой ладони.
— Отдайте ключи! — со сдержанной яростью сказала Галя.
— Хватит дуться, — примирительно сказал Михаил, — вы сами-то не догадались откуда я знаю про этот «
Галя с изумлением посмотрела на него. Сейчас, когда она, как выражался Алеша, «дожала клиента», она чувствовала легкую усталость — минута, и все разрешиться, тайна раскроется. Все-таки было бы гораздо интереснее, если бы Михаил так до конца и отказывался бы сказать, откуда он знает ее.
Михаил достал «Голуаз», щелкнул «зипповской» зажигалкой и с удовольствием закурил, продлевая паузу.
— Сами вы, Галя, мне про вашу фирму и рассказали.
— Вам? — переспросила Галя со все возрастающем недоумением.
— И мне тоже. А найти адрес было, как вы понимаете, делом получаса. Газета «Экстра-М», ну, и так далее.
— Я не понимаю, — Галя запнулась, — когда я могла это вам рассказать?
Михаил выпустил дым в полуоткрытое окошко и почти с нежностью сказал:
— Да вчера, когда Ира Бойко вас расспрашивала, когда же еще!
Кровь бросилась Гале в лицо. Как же она могла вчера не заметить Михаила? Все проклятая близорукость и пижонское нежелание надевать очки, отправляясь в гости — все лица, чуть дальше метра расплывались для нее в неясное пятно. Но голос, голос — как она могла забыть его!
— А почему вы сразу не сказали? — сердясь сама на себя спросила она.
— А я думал, что ты меня специально не узнаешь, — и Михаил снова улыбнулся.
От его улыбки повеяло все той же леденящей усмешкой, которую так ненавидела Галя.
— Я не помню, чтобы мы с вами разговаривали вчера, — с подозрением сказала она.
— Неудивительно, — окурок описал за окном сверкающую дугу, — я вчера к тебе даже и не приближался. Твоя, если я не ошибаюсь, одноклассница Смирницкая очень ревнива!
— Вика? — вырвалось у Гали, — а причем здесь она?
— Ну, — улыбнулся Михаил, — я ведь все-таки пришел с ней, как-никак.
В ярости Галя нажала на ручку дверцы. Однако центральный замок был заблокирован. Проклиная ей же поставленную охранную систему, Галя развернулась к Михаилу и крикнула:
— Открой, выпусти меня немедленно!
Не сводя с нее изумрудных глаз и со все той же улыбкой на губах Михаил медленно поднес руку к замку и открыл дверь. Едва сдерживая слезы Галя выбежала на улицу.
Мерзавец! Как он насмеялся над ней! Разыграл ее как девочку, как школьницу! То-то они с Викой повеселятся над ней! Бежать, бежать немедленно! Как она только могла поверить ему, купиться на его манеры, вкрадчивый голос, зеленые — будь они прокляты! — глаза.
