стали холмами, поросшими травой, либо просто сравнялись с землей.
– Все, мужики, привал, – сказал Снайпер. – Иначе не дойдем.
– А далеко еще? – поинтересовался Данила, с облегчением снимая с плеча ремень пулемета.
– Не поверите – меньше полутора километров, – улыбнулся Снайпер.
– Так, может, дойдем? – спросил Фыф, несмотря на то что его слегка пошатывало от усталости.
– Э, нет, – покачал головой Снайпер. – Еще неизвестно, что нас впереди ждет. Поэтому отдыхаем до рассвета, а завтра – последний рывок.
– Завершающий, – поправил его Фыф. – «Последний» звучит слишком трагично. Как бы не сглазить.
– Пусть будет завершающий, – согласился Снайпер, первым входя в темный подъезд…
…Дом был пуст, как скорлупа съеденного ореха. Данила с товарищами обследовали его сверху донизу, но не нашли ни единой живой души – только кучи мусора и мертвые, высохшие побеги вьюна валялись на полу темных помещений, в которых когда-то давно жили люди.
Привал устроили в одной из квартир первого этажа. Сухой хворост из побегов ползучего растения, почему-то не прижившегося в этом месте, послужил отличным топливом для костра и подстилкой для лежанок, благо его здесь было просто немерено.
Снайпер поровну разделил между спутниками последние питательные таблетки и всю воду из единственной фляги.
– Так, может, воду-то побережем? – спросил Данила. – После твоей таблетки реально пить не хочется.
– Рухнешь от обезвоживания, – сказал Снайпер. – Так что пей. Если дойдем, то на складах всё должно быть. Если нет – то без разницы, есть у нас вода или нету ее…
– Я первый дежурю, – безапелляционно заявил Фыф после нехитрого ужина. – В плену у собакоголовых отоспался.
И, прихватив свой «Кедр», вышел наружу, чтоб свет от костра не мешал разглядеть гипотетического врага, приближающегося к месту привала.
Данила рухнул на свою импровизированную лежанку в полной уверенности, что как только его голова коснется скатанной в рулон куртки, то он сразу же провалится в сон. Но, как это всегда бывает по закону подлости, сон не шел. Вместо него пришли мысли, причем довольно странные. Данила даже удивился – с чего бы это такое лезет в голову, но извечное свойство человеческой натуры поделиться своими мыслями с кем-нибудь еще, заставило его тихонько позвать:
– Снайпер, слышь? Ты не спишь?
– Говори, – раздалось с той стороны костра.
Данила погипнотизировал немного спину напарника, не соизволившего повернуться, но потом понял, что Снайпер просто не хочет лишний раз тревожить обожженную руку, и выдал то, что пришло в голову:
– Слушай, а как бы ты хотел умереть?
– Хммм…
Спина по ту сторону костра все-таки шевельнулась. Снайпер медленно повернулся к собеседнику. В отблесках костра на его усталом лице, заросшем трехдневной щетиной, особенно выразительно выделялись глаза – грустные и задумчивые. Таким Снайпера Данила еще не видел. Обычно его лицо было бесстрастным, а глаза холодными и ничего не выражающими. И вот поди ж ты…
«А он все-таки человек. Такой же, как я, и… о черт, о Фыфе я тоже уже думаю как о человеке. Хотя внешность ли определяет, человек твой спутник или законченный урод?»
– Не такого вопроса я ждал, – медленно проговорил Снайпер.
– А… какого?
– Думал, ты спросишь насчет конечной цели путешествия. Например, зачем она мне теперь, когда путь назад отрезан.
– Ну, это понятно, – сказал Данила. – Настоящий воин всегда идет к намеченной цели вне зависимости от обстоятельств. Если, конечно, у него не появится другой цели, более важной. В этом смысл жизни воина, и это отличает его от ремесленника или пахаря.
– Интересно, – хмыкнул Снайпер. – А тогда почему вы идете со мной? От обязательств истинных ли, придуманных ли ты свободен, так как мы столько раз спасали жизни друг друга, что я уже счет потерял. Ствол ты получил еще более крутой, чем тот, о котором мы говорили вначале…
– Ну, если это не предлог избавиться от нас с Фыфом, – немного обиженно перебил Снайпера Данила, – то я вот что скажу. У нас с ним сейчас нет достойной личной цели, и поэтому идти нам особо некуда. А твоя цель красивая и… настоящая. И давай на этом закончим.
Снайпер усмехнулся, слегка шевельнув дыханием языки костра.
– Да нет, парень, есть у тебя цель. Только не осознал ты ее пока.
– Это какая такая цель? – удивился Данила, аж на локте приподнялся.
– Своим помочь. Тем, что в Кремле остались. Как я понял, без помощи им долго не протянуть.
– Опять ты за своё, – буркнул Данила, ложась обратно. – Они от меня отказались. Нет у меня больше никого, кроме тебя, Фыфа и пулемета.
– Ошибаешься, – качнул головой Снайпер. – Это друг твой от тебя отказался и воины, которые ему в рот смотрели. Но не община.
– Они бы тоже отказались, – горько сказал Данила. – На кой им второй раз за неудачника выкуп платить?
– Это ты неудачник? – поднял брови Снайпер. – Ну, ты сказал, парень. На войне всякое бывает, и плен – это еще не крест на солдате. Тем более если он смог из него выбраться самостоятельно. А ты сделал это. Выходит, крест на себе поставил ты, но никак не твоя община.
– И… что мне теперь делать? – спросил разведчик, сбитый с толку словами напарника. – Назад идти?
– Пока назад идти рановато, – медленно ответил Снайпер. – И сам погибнешь, и своим не поможешь. Поэтому давай-ка сейчас поспим, а там видно будет.
Он почти уже вернулся в прежнее положение спиной к костру, но, прежде чем погрузиться в сон, бросил через плечо:
– А умереть я бы хотел как Генрих Второй.
– Как кто? – не понял Данила, который в древней истории был не особенно силен.
– Как Генрих Второй, – повторил Снайпер. – У него была хорошая судьба. Он был королем и умер от раны, полученной в честном поединке. Правда, в отличие от него, я бы предпочел умереть быстро. Все, спим, разведчик, а то и завтра до цели не дойдем.
И буквально через минуту задышал ровно и глубоко, как человек, погрузившийся в глубокий сон. А Данила еще долго не мог уснуть, размышляя о словах напарника, благодаря которым его личная трагедия неожиданно предстала совсем в ином свете…
– Подъем, разведка!
Данила с трудом разлепил веки, словно они были свинцовыми.
– Твоя очередь дежурить.
Над ним стоял Снайпер, довольно сильно потрясывая его за плечо здоровой рукой.
– Ну, ты здоров спать, не добудишься.
Данила рывком сел на куче хвороста и энергично мотнул головой, прогоняя остатки сна.
Потом глянул в окно, осознал, что розовые прожилки меж свинцовыми облаками есть предвестники рассвета, подобрал с пола пулемет и шагнул к дверному проему.
Фыф спал на месте Снайпера, разметав во сне глазные отростки и бормоча что-то безгубым ртом. «Кедр» лежал на его груди, поставленный на предохранитель и с отсоединенным магазином, но мутант продолжал с силой давить пальцем на спусковой крючок.
– Даже во сне война парня не отпускает, – сказал Снайпер, укладываясь на место Данилы. – Ничего, привыкнет. Ты нам особо дрыхнуть-то не давай. Еще часа полтора – и командуй подъем, а то мы пару суток запросто придавим, только дай волю…
Разведчик вышел наружу, поежился от утренней прохлады, накинул куртку и еще раз огляделся. Вчера не до того было, под ноги смотрел в основном, чтоб заплетающимися конечностями не споткнуться обо
