Привкус крови и сырого мяса… Дали быстро провела тыльной стороной ладони по губам. Жирная алая полоса… Внутренности судорожно сжались от резкого приступа брезгливости. Женщина, взвыв, метнулась в туалет, к унитазу. Не удержавшись, рухнула на колени. И тут ее вывернуло. Рвало снова и снова. Много раз. Ли старалась не смотреть чем.
Выползла из туалета через час с лишним. Добралась до кровати, растянулась бессильно. Некоторое время могла только лежать, бездумно, почти бессознательно. И лишь затем заставила себя вернуться к недавно пережитому. Заставила себя размышлять.
Мир Дарины изменился. Он давно начал меняться, но, занятая поисками пути на запретный остров, Дали не отдавала себе в этом отчета. Сегодняшняя сцена будто сдернула пелену с глаз. Нет, это уже не добрая красивая сказка. Ее переделывали, подгоняли под жестокий стандарт современных игр. Наполняли привычной геймерам неограниченной жестокостью. Кто-то продолжал работать над проектом?
Чушь! Если бы это была тестовая сборка, лежащая в общедоступном хранилище, в такое поверить можно было бы. Но Ли запускала свою собственную копию игры! Скомпилированную месяц назад, еще до смерти Дани. И с тех пор неизменную.
А точно ли неизменную? Что если кто-то из «соратников» пробрался на ее комп и оставил подарочек — подменил ресурсные файлы?
Мысль показалась настолько здравой, что вопрос «Зачем это кому-то могло понадобиться?» у Ли не возник Вскочила с кровати, бросилась к компьютеру.
В логах операционки следов вторжения не было.
Могли они это как-то обойти? Наверное. Значит, придется делать сборку заново. А перед этим проверить исходные модули, нет ли и в них подвоха.
Ночь минула незаметно. За окном началось мутное ноябрьское утро. Затем — день. Дали все сидела за компьютером, тщательно перелопачивала исходный код, пытаясь найти незнакомые модули. К вечеру голодная, уставшая, с покрасневшими от напряжения глазами, она отключила сеть — для чистоты эксперимента — и запустила компиляцию…
Глава 13 Рембрандт
Рембрандт был уверен, что никогда больше не увидит ту женщину. Вычеркнул ее из своей жизни решительно и бесповоротно. Даже мысленно не называл по имени. «Та женщина» и никак иначе. И вдруг…
Звонок в дверь. Открыл.
— Ты?!
— Здравствуй. Нужно поговорить. Это очень важно.
— Ты еще посмела прийти? После того, что сделала?
— Я же говорю, мне нужно рассказать тебе очень важное. Касающееся не только нас двоих. Всех.
В душе Рэма боролись два желания. Первое — сказать что-то едкое, жестокое и резкое, как пощечина. Чтоб отшатнулась, убежала. Второе — надменно скривить губы. Захлопнуть дверь, не проронив больше ни звука. Слишком долго колебался, выбирал. А Дали не ждала. Шагнула в квартиру, отодвинув бывшего мужа плечом. Рембрандт не ожидал подобной напористости, посторонился. Тут же опомнился, кинулся следом.
Ли стояла посреди гостиной. Смотрела на карандашный портрет, висевший на стене.
— Такой ты ее, значит, видел…
Рэм нетерпеливо хмыкнул. Обошел женщину, стал так, чтобы спиной загородить рисунок
— Быстрее выкладывай, что у тебя, раз пришла.
— Спешишь?
— Спешу.
Теперь Дали увидела комнату целиком, а не только портрет соперницы. Зачехленная мебель, голые стены, какие-то обрывки на полу. Удивленно посмотрела.
— Ты что, переезжаешь?
— Да.
— Далеко?
— Далеко. Очень. — Рембрандт хотел этим и ограничить ответ. Но затем все же пояснил: — Предложили работу за океаном. Хорошую работу. Пока контракт подписал на пять лет, а там видно будет. Сегодня улетаю. Самолет через два часа, так что поторопись.
— Через два часа… — эхом повторила Дали. И, будто очнувшись, воскликнула: — А как же Даня?!
Губы Рембрандта сжались в узенькую полоску. Процедил:
— Дарина умерла. А ее мир, ее мечту поганят. Благодаря тебе, между прочим!
Дали опустила глаза.
— Я была не права. Я не знала…
— Не знала, что такое подлость? Да ну вас всех к черту! — Рэм махнул рукой, развернулся, шагнул к ведущей в спальню двери. — Все. Уходи. Мне пора такси вызывать.
— Рэм, подожди!
— Что еще?
Он все же оглянулся. Недовольно кривя губы, уставился на женщину.
— Рэм, работу над проектом нужно прекратить. Вообще никому больше нельзя входить туда…
— Поздно ты спохватилась…
— Не перебивай! — взвизгнула Ли. — Дослушай сначала! Этот мир — не игрушка! Он не менее реален, чем тот, в котором живем мы. Я не знаю, когда и как он возник, но он существует независимо от нашего желания. Мы лишь проделали двери в него. Мы вламываемся в чужой мир и ведем в нем себя как боги. Меняем его правила, законы. Считаем его жителей аватарами, входим в их сознание, управляем их поступками…Пока! А если они обнаружат нас, научатся управлять нами? Придут в наш мир, что будет тогда?
Дали выпалила все на одном дыхании. И замолчала, шумно глотая воздух.
И Рембрандт молчал. Словно другими глазами посмотрел на гостью. Увидел наконец не прежнюю Ли, сильную, уверенную, рассудительную. А стоящую перед ним женщину. Мелко дрожащие губы, заострившиеся черты лица, глубокие тени под глазами. В самих глазах какой-то нехороший, лихорадочный блеск Плечи то и дело нервно дергаются, пальцы не найдут себе места, тискают друг друга. Из-под рукава не по сезону хлипкой курточки выбилась марлевая повязка на левом предплечье.
Спросил:
— Что у тебя с рукой?
Ли сразу не поняла вопроса. Крепко зависла на своей волне. Лишь проследив за его взглядом, ответила:
— А… Это оттуда. Там война везде идет. Я вывалилась прямо в гущу боя. Выскочить не успела, задело.
Сомнений не оставалось, она больна. Так иногда случается с теми, кто слишком много времени проводит в вирт-мире. Сознание перестает замечать грань между реальностью и фантазией. Но чтобы такое случилось с Дали… Теперь Рэм смотрел на гостью с жалостью. По-хорошему нужно бы ее брать за руку и тащить к врачу. Мания далеко зашла, раз уж виртуальные раны бинтовать начала… Но время, время!
Он заговорил, стараясь быть убедительным:
— Ли, ты слишком много работала последнее время. Нужно отдохнуть, расслабиться. Может быть, стоит сходить к психоаналитику? К Крамеру, например. Он отличный специалист и нашу специфику знает. Поговоришь с ним, сразу спокойнее станет.
Дали едва не взвыла.
— Ты считаешь, что я все это выдумала?! Что у меня крыша поехала, да?! Так проверь! Ты давно
