Ученик якудзы

проникающий сквозь пустоту». В тысяча девятьсот тридцать седьмом году, когда японские солдаты вошли в Нанкин, китайское правительство бежало в ужасе. И цзяньчже, состоявшие у него на службе, справедливо решив, что теперь они свободны от своих обязательств, подобно ночным теням при свете костра растворились в огне войны. В мире много укромных уголков, в которых даже самый настойчивый преследователь не найдет неприметную тень. Тем более если тень не хочет, чтобы ее нашли.

Двое цзяньчже добрались до Америки. У них были простые китайские имена — Хуан и Хенг. Хотя, возможно, на самом деле их звали и по-другому. Воины-тени так часто меняют свои имена, что порой забывают настоящие.

Старик улыбнулся.

— Америка — страна бездельников. И, наверное, со временем тем цзяньчже стало просто скучно. Тогда они нашли одного недалёкого антрополога, неспособного отличить индейца от китайца, и преподали ему несколько уроков искусства воинов-теней, не объяснив при этом, для чего оно нужно и как этим искусством пользоваться.

Эти уроки настолько поразили антрополога, что у него хватило личной силы написать кучу книг об искусстве своих учителей, хотя, на мой взгляд, вполне хватило бы и одной. Кстати, многочисленные читатели тех книг до сих пор не могут понять, почему автор так часто употреблял в них термин «Воин», хотя ничему пригодному для войны Хуан и Хенг его так и не научили.

Старик рассмеялся мелким, дребезжащим смехом.

— Китайцы никогда не умели просчитывать свои действия на несколько ходов вперед. Когда их убежище начали разыскивать корреспонденты со всего мира, они предпочли сымитировать свою смерть, применив сюнкан саймин-дзюцу, искусство мгновенного гипноза. А весь облапошенный мир до сих пор продолжает искать бессмертие, о котором так красочно рассказал антрополог по фамилии Кастанеда. Причем искать там, где его в действительности нет.

— А… разве оно есть? — рискнул Виктор вставить слово в монолог разговорчивого японского деда.

— Конечно, — пожал плечами старик. — И для достижения этого есть много способов. Результат одного из них сейчас живет в тебе. Отец говорил, что ками, живущее в нем, раньше принадлежало Кога Сабуро, великому воину, основателю клана Кога, впоследствии ставшего кланом Якудзы под названием Сумиёси-кай.

Старик погрустнел.

— Это называлось дзикидэн — способом прямой передачи. Потомки либо лучшие ученики великих Мастеров убивали свои души и получали в наследство гораздо лучшую замену — ками своих учителей. Для того чтобы, многократно приумножив их достижения своими деяниями, передать его дальше, своим потомкам.

Только в дешевых романах Мастер быстренько тренирует ученика, и тот сразу же начинает крошить врагов сотнями. Настоящий Воин воспитывается многие годы. В Средние века Японию сотрясали войны. В каждой войне умирали сотни людей, в том числе и Воинов моего клана. А для того чтобы воспитать Безупречного Воина, порой не хватало нескольких десятилетий.

За год человека можно научить правильно ходить. Второй год он учится не падать при ходьбе. За третий год, если у человека есть способности, возможно, он научится бегать. Далее потребуется не меньше десяти лет для того, чтобы он освоил несколько ударов и один-два вида оружия.

У моих предков не было столько времени. Клан был бы истреблен сотни раз, пока Мастера воспитали новых воинов взамен погибших. Поэтому, когда ребенку исполнялось пять-шесть лет, дед убивал душу маленького внука, у него на глазах делая себе сэппуку. Тем самым он напрямую передавал ребенку свои навыки и своё ками. После этого требовалось меньше года для того, чтобы ребенок превратился в непобедимого синоби. Жаль только, что мы знаем лишь основное. Тонкости ритуала прямой передачи ныне утрачены.

Позже самураи тоже стали взрезать себе животы, не очень представляя, зачем они это делают. Секрет прямой передачи кланы синоби хранили пуще всех остальных секретов бессмертия…

Старик замолчал на мгновение, уставившись в пол. После чего поднял глаза на Виктора.

— Мой отец был последним японцем, который знал, как осуществить способ прямой передачи. Но я был далеко, мой брат выполнял свою миссию, и в результате у отца не нашлось Безупречного ученика, достойного принять его ками. Синоби всей Японии много лет ждали, что он найдет в себе силы вернуться из страны Токоё. Мы уже устали ждать. И вот появился ты…

Ступни перестали болеть. Вернее, Виктор их уже не чувствовал.

Но это было неважно.

Бывают моменты в жизни, когда происходящее становится важнее чего бы то ни было. Даже самой жизни.

— Но я не помню никаких ритуалов! — воскликнул Виктор. — Если мне что и вспоминается, так только во сне. Или же когда планка падает… то есть бешеным когда становлюсь…

— Ты вспомнишь, — тихо сказал старик. — Твоё прошлое последовательно вело тебя к цели — и привело сюда. Ветры синоби никогда не дуют бесцельно. Все происходящее неслучайно. Как и промах Масурао, пославшего удар в твой переднесрединный меридиан и прорвавший плотину, поставленную кем-то на пути твоей Ки[44]. Годом раньше ты бы умер от такого удара. Сейчас же каждое движение природы по отношению к тебе преисполнено особым смыслом.

— Ничего себе промах, — проворчал Виктор. — По-моему, как раз то, что надо.

— Сокуси, точек мгновенной смерти, не так уж много. К тому же я видел — Масурао бил с выбросом энергии в точку суйгэцу, которую вы называете солнечным сплетением. Это был смертельный удар. И ками моего отца отклонило его.

— Но, может, Масурао все-таки промахнулся? — с сомнением в голосе спросил Виктор.

— Масурао уже несколько лет не промахивается, — ответил старик. — Я вижу — все происходящее ясно указывает на то, что тебе необходимо подготовить своё тело согласно традициям синоби клана Сумиёси-кай. От этого никто не проиграет. Вспомнив всё, ты вернешь нам ритуал прямой передачи, а сам получишь навыки, которых нет и никогда не будет ни у кого из белых людей.

— Изучать искусство синоби для того, чтобы вспомнить ритуал?

Старик покачал головой.

— Не только. В твоем случае изучение боевых практик не более чем средство для достижения контроля над совершенным ки-ай, высшим состоянием сознания, которое порой посещает тебя. Не уверен, что этому можно обучить кого-либо, но оно наверняка пригодится тебе в дальнейшей жизни. Как уже не раз пригодилось до этого.

— Помимо всего прочего те, кто меня сюда заманили, еще и денег обещали, — проворчал Виктор. — Лишь бы я разобрался со своим ки-ай и их научил, как достичь того же.

— Я знаю твою историю, — кивнул старик. — Похоже, ты должен был попасть в школу клана Ямагути-гуми, которые никогда не видят дальше своего носа. Но Сагара решили иначе.

— Это те, которые «приходят из пустоты и уходят в пустоту, не оставляя следов»? — изумился Виктор, припоминая слова Александры. — Так они ж вроде не более чем легенда.

— Благодаря этой легенде ты сейчас здесь, — сказал старик. — Видимо, в мире что-то сдвинулось, и те, кто следит за Равновесием, решили, что ты можешь на него повлиять.

Старик ухмыльнулся.

— Хотя в твоем случае есть более легкий путь. У любого человека в жизни всегда есть выбор. Ты можешь ничему не учиться, и думаю, что вскоре ками моего отца само начнет решать свои проблемы, пользуясь твоим телом. А вместе с ними и проблемы клана. Короче говоря, ты словно будешь сидеть в кресле кинотеатра и наблюдать происходящее со стороны. При этом самому тебе ничего не надо будет делать. Ты даже боли не почувствуешь, если с твоим телом что-то случится, — чего не могу обещать, если ты согласишься на обучение. Предупреждаю заранее — это будет очень больно. Про трудности я даже не говорю…

…Вам случалось когда-нибудь принимать решения? Не повседневные типа купить или не купить