– …что ты из секты Белых Самураев, – смущенно проговорил Курт.
– Можно с этого места поподробнее? – попросил Виктор.
Курт пожал плечами.
– Говорят, что где-то существует секта, которая противостоит Черному Ордену. Их воспитывают в самурайских традициях, делая из них непобедимых убийц. Но, похоже, это только легенда.
– Не думаю, – пробормотал Виктор.
Понемногу все вставало на свои места. Если такая секта действительно существует, вполне логично предположить, что она могла заслать убийцу в Японию для того, чтобы ликвидировать потенциальную угрозу Равновесию в лице Виктора. Однако эта угроза Равновесию сама ликвидировала убийцу на последнем этаже Башни Испытаний. Но никто не может гарантировать, что таинственная секта Белых Самураев не повторит попытку.
Однако Курт на его слова внимания не обратил.
– «Красная капелла» не была легендой, однако недавно ее остатки истребили полностью. Оно и немудрено – здесь, под землей, сложно затеряться. Несмотря на то что БТМами изрыт почти весь материк…
Украшенный серебристыми черепами гемод внезапно шевельнулся. Резиновый рот раскрылся, выплюнув хриплое:
– Обед окончен! Прекратить прием пищи! Встать! Сдать посуду! Все на работу!
Разбросанные там и сям группы людей, больше похожих на кучки шевелящихся лохмотьев одежды, засуетились, жадно дохлебывая на ходу из мисок остатки биомассы.
В руке гемода появился продолговатый предмет.
– Быстрее! – прохрипел он.
Люди торопливо составляли миски в продолговатый приемник передвижной кухни, напоминающей бетономешалку на воздушной подушке.
Виктор уже понял, что местные механизмы обходились без колес, используя неизвестный вид энергии, в результате которой машины двигались быстро, плавно и совершенно беззвучно.
Один из людей, сидящих на каменном полу прислонившись к стене боком, не пошевелился.
Гемод сделал шаг к нему.
– Встать!
Продолговатый предмет в его руке шевельнулся – и выплюнул длинный телескопический жгут с утолщением на конце.
– Встать, свинья!
Повинуясь легкому движению руки, плеть с неожиданной силой хлестнула сидящего по спине. Человек дернулся – и неуклюже повалился вперед. На том месте, где он только что сидел, расплывалась большая темная лужа.
– Посмел умереть… – пробормотал гемод.
Виктору показалось, что в его ничего не выражающих глазах отразилась работа… нет, не мысли. Механизма. Машины, подыскивающей инструкцию, соответствующую моменту.
– Вены вскрыл, – в ужасе прошептал Курт. – Упокой Господи его душу. И спаси нас.
– А мы тут при чем? – осведомился Виктор.
– Теперь каждого десятого отправят на кухню…
В голосе Курта слышался страх.
– Посуду мыть?
– Нет, – покачал головой Курт. – Посуду кухня моет сама лучше любого человека или гемода. Это называется децимация. Каждого десятого из отряда, в котором был самоубийца, разложат на биомассу. Заживо. А это занимает несколько часов… И был он в нашем отряде. Сейчас гемод вызовет зондеркоманду и…
Гемод тем временем нажал на кнопку. Хлыст с легким шипением убрался обратно в рукоять. На камни упало несколько капель крови и кусочек мяса, вырванный из плоти концом хлыста, – продуманное орудие пытки, заползая обратно в рукоять, очищало само себя.
Обстоятельно засунув за пояс хлыст, гемод потянулся к обыкновенному с виду свистку, болтающемуся на груди.
Но завершить движение не успел.
– Неправильно это, – сказал Виктор, текучей молнией устремляясь к гемоду, стоящему к нему спиной.
Сейчас он не думал.
Мыслей не было.
Просто противно стало – какая-то тварь, лишь отдаленно смахивающая на человека, распоряжается людскими жизнями.
– Неправильно это, – повторил Виктор, протягивая руки вперед и берясь за голову в каске.
Подбородок гемода был гладким, каким не положено быть подбородку взрослого мужчины. А еще у него не было запаха.
«Даже манекен пахнет гипсом и краской…»
…Не верьте тем, кто говорит, будто убить человека непросто. На теле человека огромное множество уязвимых зон. Порой достаточно укола иглой, тычка карандашом, спичкой или пальцем для того, чтобы оборвать тонкую нить жизни. Надо лишь
Виктор знал. Вернее, знал глава древнего клана Воинов Ночи, научившийся передавать свои навыки через время. Тот, с кем Виктор объединил свою душу.
Но убить человека – это одно. Убить тварь, лишь похожую на него внешне и созданную для того, чтобы убивать людей, – совсем другое.
У твари был крепкий позвоночник, не иначе сработанный из стали. Поэтому свернуть шею гемоду не получилось. Получилось лишь слегка повернуть голову, хотя рванул Виктор со всей силы и от души.
Виктор мог бы поклясться, что в глазах гемода мелькнуло недоумение. Похоже, что нападали на него впервые. И с приемами рукопашного боя знаком был биоробот весьма поверхностно. Потому его руки метнулись к наиболее привычному оружию – хлысту. Который – Виктор уже видел эту штуковину в действии – при достаточной сноровке в ближнем бою мог оказаться намного лучше любого другого оружия. Плевок такого хлыста – и с близкого расстояния утяжеленный конец пробьет голову не хуже свинцовой пули.
Кожа под пальцами была нереально гладкой и резиново упругой. Но все-таки это была кожа. Под которой напряженными тросами натянулись мышцы.
Пусть синтетические, но мышцы!
Дернувшиеся в попытке протолкнуть в легкие глоток воздуха…
Гемод дышал. И это значило, что внутри у него все устроено так же, как у человека. Пусть крепче, пусть совершеннее и долговечнее, но по тому же принципу.
Душить было долго… Словно в замедленном фильме, краем глаза Виктор видел, как пальцы гемода обхватили ручку хлыста, как напряглись под форменным кителем мышцы руки…
Пальцы Виктора, скрюченные, словно орлиные когти, сомкнулись на шее гемода, обхватили кадык – и вырвали его из резиновой плоти, заодно разорвав трахею.
Тварь захрипела.
Ее тело дернулось с ужасающей силой, сбросив с себя Виктора, – и вдруг, внезапно обмякнув, мешком повалилось на каменный пол. Темная, почти черная кровь толчками била из шеи, закрашивая серебряные черепа на петлицах кителя.
Виктор брезгливо отряхнул пальцы и наклонился за автоматом. Его глаза встретились с широко открытыми глазами гемода. В них все еще слабо плескалось стремительно затухающее изумление.
Виктор выпрямился и передернул затвор МР-40. Старая машинка, знакомая по старым фильмам. Конечно, воевать с такой штукой против всей Антарктиды, набитой фашистами словно термитник термитами, перспектива не особенно радужная. Но для потерявшего силу синоби и это хлеб.
– Хлыст возьмешь? – спросил Виктор у Курта, испуганно жавшегося к стене вместе с толпой других узников.
Но в глазах заключенного было столько животного ужаса, что Виктор не стал дожидаться ответа.
