– Ну и не надо, – сказал он, подобрав хлыст. Потом снял с трупа ремень вместе с подсумком под три запасных магазина и кинжалом в ножнах. Судя по весу, подсумок был полным. Уже неплохо. Мародером Виктор себя не ощущал. Забрать оружие у убитого в честном бою врага никогда и никем за грех не считалось.
Перепоясавшись ремнем, Виктор перехватил автомат поудобнее и огляделся.
Кругом камень. Тоннель впереди, тоннель сзади. Далеко впереди глухо грохочет БТМ, вгрызаясь в породу. Позади – выход из тоннеля, надежно блокированный отрядом охраны человек в десять и полугусеничным бронетранспортером «Ханомаг» с торчащим меж стальных щитков стволом пулемета, красноречиво направленным на этот самый выход. Так что будь ты хоть сто раз супермен, но на открытой местности против пулемета и десятка автоматов с одним МР-40 особо не повоюешь.
Мелькнула мысль – переодеться в китель гемода и попытаться выиграть несколько секунд до того, пока охрана не начнет делать из него решето. А там, глядишь, и удастся автоматчиков перекосить. Но броневик… К тому же, взглянув на китель, залитый уже впитавшейся синтетической кровью, Виктор отбросил эту идею. Вот если бы помимо кухни еще и передвижная прачечная имелась, тогда, глядишь, можно было и попробовать.
Кухня? А что кухня? Тихоходная хреновина, мало похожая на броневик. Вон повар-водитель из таких же заключенных скрючился на своем месте, переводя затравленный взгляд с трупа гемода на автомат в руке Виктора и обратно. Скрыться за машиной, когда она будет выезжать из тоннеля, и попробовать пробиться? Маловероятно. Да и водилу подставлять неохота. Его ж первого в дуршлаг превратят.
– Ты лучше сдайся, парень, – посоветовал кто-то из толпы. – А то и сам погибнешь, и нас заодно с тобой в биомассу переработают.
– Они и так и так переработают, – невесело хмыкнул Виктор. – Днем раньше, днем позже – какая разница? А сдаться – оно всегда успеется.
И направился в тоннель, заполненный плотным облаком серой каменной пыли, сквозь который тщетно пытались пробиться ядовито-желтые лучи переносных прожекторов.
БТМ ревела где-то впереди. Судя по тому, что Виктор успел услышать от заключенных, водителям буровых машин приходилось несладко. По двенадцать часов они безвылазно сидели в своих кабинах, прямо на месте глотая консервированную биомассу из тюбиков и справляя нужду под себя, в подсоединенные к живому телу специальные приемники биотуалетов. Правительству Новой Швабии требовались новые территории и полезные ископаемые, и потому гораздо дешевле было переработать на биомассу оглохшего и ослепшего от всепроникающей каменной пыли водителя, заменив его другим, нежели лишний раз останавливать бур БТМа для того, чтобы человек мог отдохнуть…
Еще немного – и дрожащую от рева машины пыль, висящую в воздухе, можно было бы разгребать руками. В серой завесе наметился темный контур огромного агрегата.
Вероятно, до модернизации это был тяжелый танк, что-то типа «королевского тигра». Потом с «тигра» снесли башню, навесили на него мощный бур, а водительское место для улучшения обзора переместили назад, заключив его в сферу из толстого прозрачного материала – то ли стекла, то ли пластика. Сейчас машина больше напоминала не танк, а осовремененный крепостной таран, в кабине которого скорчилась трясущаяся от вибрации человеческая фигурка.
Виктор приблизился к машине и сразу понял, что докричаться до водилы будет непросто – оглушительный грохот бура, вгрызающегося в породу, заглушил бы даже рев голодного тираннозавра. Более того, на голове водителя имелись большие черные наушники. То ли для защиты барабанных перепонок от рева и грохота, то ли для восприятия команд извне, то ли и для того и для другого одновременно.
Виктор вытащил из-за пояса хлыст, без особой надежды на успех направил его на кабину и нажал на кнопку.
Хлыст выстрелил, утяжеленный конец долбанул в кабину, отскочил от наклонной стенки. Рукоять ощутимо рванула пальцы – и это было единственным результатом эксперимента. Виктор в сердцах хлестнул хлыстом по кабине. Бесполезно. Зазомбированный тряской и грохотом водитель, похоже, реагировал только на привычные раздражители. Типа отрывистой команды в наушниках. Или…
Виктор с сомнением посмотрел на автомат. Потом перевел взгляд на кабину.
Понятное дело, очередь в упор по кабине водила вряд ли проигнорирует. Да только останется ли он целым-невредимым вместе с кабиной после той очереди?
Тогда что?
Параллельно буру к терзаемому машиной разлому скальной породы тянулся гофрированный шланг, подающий воду для охлаждения трущегося о камень металла. Тот шланг Виктор и избрал в качестве мишени.
МР-40 коротко тявкнул. Из пробитого шланга в кабину плеснуло струей, смывшей с лобового стекла толстый слой каменной пыли.
Машина дернулась, будто живая. Бур надрывно скрежетнул о камень – и остановился. Ошарашенный водила переводил взгляд с пульсирующей струи воды на рычаги управления и обратно, пытаясь сообразить, что произошло.
Виктор пальнул снова – на этот раз в потолок пещеры.
Теперь его услышали.
Водитель развернулся всем телом и уставился на Виктора глазами круглыми, как у лемура.
Виктор красноречиво повел стволом автомата. Мол, вылезай, друг ситный, приехали.
Водитель не заставил себя ждать. Тяжелая створка кабины, щелкнув, отвалилась в сторону.
– Что вам нужно? – белыми губами прошептал водитель, поднимая руки вверх.
– Для начала нужно, чтобы ты объяснил, как управлять твоей хреновиной.
– А?
– Наушники сними, – посоветовал Виктор. И для наглядности похлопал себя по уху.
Со второго похлопывания парень понял, что от него требуется, и стащил с головы черные блямбы. Его руки тряслись от страха.
– И чего вы все здесь такие шуганые? – удивился Виктор, залезая в кабину и усаживаясь рядом на соседнее сиденье. – Хуже смерти-то все равно ничего не будет. Ладно, хватит трястись, рассказывай, что здесь к чему.
Рассказ был недолгим. Рычаги поворота, рычаг перемены передачи, педали сцепления, тормоза и газа. В общем, ничего сложного. Почти как в легковушке, только вместо руля – набор рычагов.
Постукивая зубами, водитель начал было объяснять назначение манометров-термометров на приборной доске, но Виктор его остановил:
– Спасибо, любезный. Все, что мне надо, я узнал. А теперь разверни-ка свою бандуру – и до свидания.
– Т-то есть как «до свидания»?
– То есть иди гуляй на все четыре стороны. Только давай побыстрее, а? А то со временем, чувствую, у меня совсем плохо.
Водитель не рискнул возражать. Сосредоточенно сопя, он вновь завел машину, освободил бур и, ловко орудуя рычагами, развернул БТМ на сто восемьдесят градусов.
«Вряд ли у меня так получится, – подумал Виктор. – Хотя мне так и не надо. Тоннель прямой как стрела. Главное – набрать скорость…»
Водитель сидел на своем месте сгорбившись и положа на колени натруженные руки.
«Не иначе, пули в висок ждет, – подумал Виктор. – Эх, довели народ фашисты! Что-то с этим вопросом реально надо решать».
А вслух сказал:
– Иди, парень. Удачи.
Ни слова не говоря, водитель покинул кабину. И сел у каменной стены, как до этого Курт и остальные узники, обхватив голову руками.
– Сломали вас тут, ребята, – вздохнул Виктор, трогая машину с места. – Хотя… наверно, за полвека это уже стало нормой для тех, кто здесь родился. И ничего с этим не поделаешь.
БТМ медленно набирал скорость, грохоча по каменному полу стальными гусеницами. Десять
