идеальном гонщике - очень быстром, выносливом и с неугасимой жаждой борьбы. Но может, таким был Фиттипальди? Эмерсон случайно оказался на фабрике Lotus в Хезеле, когда Чэпмен выезжал из гаража на своем Elan 2+2. 'Он крикнул: 'Привет Эмерсон, я хочу, чтобы ты провел пару тестов в Формуле 1', а у меня от страха челюсть отвисла. Но я постарался выглядеть спокойным: 'Никаких проблем, просто позвоните мне'.
Чэпмен действительно позвонил, и Эмерсон провел тестовый день, который он никогда не забудет. На частном самолете Чэпмен привез его в Сильверстоун. Риндт там тестировал Lotus 72 для Зандвоорта, а в боксах ждала машина, на которой он одержал победу в Монако - Lotus 49. Йохен проехал пару прогревочных кругов и кивнул Колину: 'Машина в порядке, Эмерсон может садиться'. Поскольку бразилец намного ниже Йохена, пришлось поменять сиденье и педали, и лишь после этого сбылась детская мечта Эмерсона - он сидел в машине Гран-при.
Фиттипальди был удивлен - и обеспокоен: 'Чэпмен всегда работает на самом краю и того же ожидает от своих подчиненых. Если я буду ехать медленно, то разочарую его - если же я буду ехать слишком быстро, то, возможно, разобью машину. Быстро и надежно - это сложно. А трасса опасная и скользкая'.
Когда Эмерсон тронулся из боксов, он чувствовал себя 'как король. Первые круги прошли как во сне'. Через десять кругов он остановился в боксах: 'У машины избыточная поворачиваемость'. Йохен ухмыльнулся: 'Я знаю, что ты можешь сделать: дай больше газу!'. Фиттипальди последовал совету своего кумира, 'и Йохен пришел в такой восторг, что лично показал мне таблицу с временем'. Мария-Хелена сфотографировала Риндта с черным табло: 1:22,8 - в Гран-при 1969 года этого хватило бы для места в четвертом стартовом ряду, между Зиффертом и Кариджем.
Таким было положение дел, когда Чэпмен приехал в Зандвоорт. Планы Риндта об отставке были секретом, который Йохен, Нина, Колин и я хранили в себе. Лишь только очень дружески, по отношению к Lotus, настроенной рыжей журналистке Присцилле Фиппс (сейчас она под псевдонимом Элизабет Хэйвард пишет книгу о Фиттипальди) Чэпмен позволил себе намекнуть: 'У меня в руках уже следующий чемпион мира, но его я назову только тогда, когда придет время'. После этого Гран-при Голландии Риндт оплакивал под лавровым венком своего погибшего друга Пирса Кариджа, какое-то время он даже подумывал о немедленном уходе и Нина тоже была шокирована. 'Ради бога, как вы можете ехать дальше, когда видите огонь, и не знаете, спасся ли ваш товарищ или беспомощно зажат под обломками?', спросила она одного из гонщиков. Профессионал ответил жестко: 'Я знал. Запах был такой же, как в Руане в 1968 году, когда горела Honda Йо Шлессера'. Нина побледнела. Йохен услышал последний обрывок диалога, возмутился, и чуть было не кинулся на того, другого, гонщика с кулаками.
В этом безжалостном бизнесе часто требуются гонщики на замену. Фрэнк Уильямс предложил Фиттипальди освободившееся место. Эмерсон полетел в Женеву, нашел Йохена и попросил у него совета. Это был серьезный разговор.
'Трудное решение для тебя', - сказал Риндт 24-летнему гонщику, 'на данный момент тебе было бы лучше всего у Уильямса. Но для твоего будущего будет лучше, если ты пойдешь в Lotus'.
Чэпмен хотел приковать к себе Фиттипальди трехлетним договором. Но Эмерсон соглашался подписать только до конца 1971 года, 'потому что невозможно предугадать, что будет с Lotus'. А мне он признался: 'Мне очень плохо платят'. Чэпмен впервые дал ему стартовать в английском Гран-при. Незаметно и скромно Эмерсон и Мария-Хелена въехали в боксы Брэндс Хэтч. 'Почему старик не оставит Эмерсона до будущего года?' - спросил меня главный механик Эдди Деннис. Когда после тренировки Чэпмен и Риндт спешили к частному самолету, Эмерсон спросил босса: 'Когда завтра мне нужно быть на месте? И когда приедете вы?'. 'Зависит от воздушной обстановки', - на ходу бросил ему Чэпмен.
В телевизионной кабине рядом со мной комментировал восторженный отец Фиттипальди: стартовав с 21-го места, Эмерсон занял восьмое - в двух кругах позади Риндта, который выиграл, потому что у Брэбэма закончился бензин.
В Хоккенхайме Фиттипальди был уже 14-м на тренировке и четвертым в Гран-при. Но его первые три очка остались почти незамеченными в общем восторге: 'It's Jochen!' орал выпрыгнувший на трассу Чэпмен. Йохен вылез из машины свежим, деловито, а Эмерсон довольно сильно шатаясь: 'Lotus 49 требует так много физических усилий, теперь я постепенно начинаю понимать, что Йохен пережил в Монако'. Вечером, на вечеринке, механик Lotus Дэйв Симмс шепнул мне, что 'старик' сегодня сказал: 'Для меня Фиттипальди - это новый Стюарт'. Джеки согласился с этим в Цельтвеге, где из-за остановок в боксах Эмерсон откатился на 15-е место - 'Он быстр'. Потом была Монца.
В четверг вечером я повстречал в углу паддока одинокого Эмерсона. Монцевские толпы ему не досаждали, пока еще они его не знали. 'Я здесь еще никогда не был', сказал Эмерсон, 'потому что в Формуле 3 я избегал гонок со слип-стримом: это слишком опасно'. На следующий день бразилец попал в аварию: 'Я ехал за Джунти, когда в зеркалах заднего вида внезапно возник Сертиз. Я сместился в сторону, хотел его пропустить и промахнулся мимо точки торможения в Параболике. Задняя часть машины Джунти вдруг выросла передо мной'. Он затормозил - слишком поздно. Заднее колесо Ferrari стало трамплином, катапультировавшим Lotus в деревья. 'Моя ошибка', - сожалел Эмерсон, вернувшись в боксы. А Чэпмен ругался.
В субботу, в 12 часов, Эмерсон подписал договор на следующий год в частной команде Йохена в Формуле 2. Четыре часа спустя его друг и пример для подражания разбился: снова в Параболике. В наступившем полном хаосе я вдруг столкнулся с Эмерсоном. Он испуганно спросил, что случилось… и отвернулся с глазами полными слез. 'Я еще раз повидал Йохена в больнице, а потом немедленно поехал в аэропорт, но до понедельника все рейсы были раскуплены'. Два дня Эмерсон провел с Марией-Хеленой в миланском отеле и сражался с отчаяньем: 'В автоспорте бывают чудесные, но бывают и ужасные дни. Приходится мириться с возможностью катастрофы', - сказал мне Эмерсон позже. 'Гонщики должны быть сумасшедшими, возможно, мы такие и есть. Если начать размышлять… но размышлять нельзя'.
После трагедии в Монце Чэпмен заменил сомнительные полые тормозные валы на сплошные и увеличил их диаметр сначала на 0,06, потом на 0,08 дюйма. Майлсу, Фиттипальди и Виселлю приказали явиться на тесты в Шеттертон, но Майлс отказался. Таким образом, Эмерсон отправился в Уоткинс Глен нoвым лидером команды Lotus. Тяжелый грипп уложил его на два дня в постель. Дрожа и кашляя, он начал тренировку и достаточно сенсационно показал третье время после Икса и Стюарта. В воскресенье днем, за час до гонки, мы пошли из боксов механиков к радиобашне. Пока я готовил телефонный разговор, Эмерсон принес кофе: 'Did You say - with creme?'. В интервью он сказал: 'Я никогда не смогу заменить Йохена. Но сделаю все, чтобы помочь ему остаться чемпионом'.
Жаки Икс оставался единственным, еще имеющим шанс обойти Риндта по очкам. Поэтому приказ Чэпмена Фиттипальди был ясным: 'Что бы ни произошло, ты должен в любом случае оставаться перед Иксом'. Вначале Эмерсон был седьмым (позади Стюарта, Родригеза, Икса, Регаццони, Эймона и Оливера) и находил, что Lotus 72, в отличие от модели 49, 'mentally difficult' - управлять умственно опустошающе. У Оливера сгорел мотор, Регаццони и Эймону пришлось сменить шины… а Икс устремился в погоню за Стюартом, пока ему самому не пришлось заехать в боксы. Но через 2 минуты он поехал дальше. 55 круг: теперь Стюарт лидировал в 50-ти секундах перед Родригезом и 60-ти перед Фиттипальди, у которого вскоре на хвосте повис Икс, однако с отставанием на круг, чего Чэпмен не заметил - он, который никогда еще не ошибался в своих таблицах кругов.
'Дайте Эмерсону плюсовые сигналы до Икса', - возбужденно приказал он и начал замерять секунды. От моих возражений он отмахнулся: 'Забудь, они на одном круге'. Сигналы подстегивали Эмерсона дальше: вынужденный ехать быстро, он беспрерывно показывал 1:04, как на тренировке. Лидирующий Стюарт уже давно тянул за собой шлейф голубого дыма. На 83-м круге Джеки сошел, имея преимущество в 55 секунд. Теперь лидировал Родригез в 12 секундах перед Фиттипальди, но только до 99-го круга. Педро заехал в боксы на дозаправку. Эмерсон с огромным удивлением заметил сигнал 'P1' и начал 'гадать, что еще может произойти за оставшиеся девять кругов: сломается что-то? Хватит ли бензина?'.
Хватило. Наконец-то появился клетчатый флаг. Чэпмен прыгал на финишной линии и бросил навстречу Эмерсону свою фуражку. Фиттипальди подумал, что это сон: 'Я уже столько раз видел эту фотографию: Кларку, Хиллу, Риндту… а теперь он бросил фуражку мне'. 'Emerson who?', - спросил комментатор. 'Эмерсон - и как дальше?'
Всего лишь спустя 19 месяцев, после того как он вышел в Лондоне из самолета, Фиттипальди выиграл свой первый Гран-при. Раньше, чем кто-либо другой: всего лишь с четвертой попытки. 'Сегодня я ехал не для себя, а только для Йохена', - сказал мне Эмерсон.
Со слезами на глазах Чэпмен обнял своего нового победителя, который при виде микрофонов и камер 'внезапно забыл весь свой английский'. Зато Колин не забыл. 'Вы не боялись, что у вас закончится бензин?', - спросил маршал. 'Мистер Лотус' усмехнулся: 'Да, мы были на грани, но мы никогда не берем с собой слишком много'. Но победная вечеринка в Глен Мотор Инн прошла спокойно. 'Для Монцы нет утешения', - сказал мне Чэпмен, - 'ничто не может заменить потерю Йохена'.
Поздно вечером Эмерсон набрал номер 269-2885 в Сан-Паулу. 'Что это с вами обоими сегодня?', - спросил Фиттипальди-старший, 'Ты выиграл Гран-при США, а Уильсон гонку Формулы 3 за Coupe de Salons в Монлери'. Он с трудом скрывал свою гордость. По словам Эмерсона, обычно он всегда после гонки перезванивается со своим братом, 'но в этот раз Уильсон забыл дать мне свой парижский номер'.
Но не стоит забывать, какие проблемы свалились на Фиттипальди, Чэпмена и Lotus в 1971 году. Несмотря на Уоткинс Глен, после Монцы Колин частично утратил интерес к автоспорту, кроме того, он был занят финансовыми проблемами своего завода, и какое-то время вынужден был ежедневно ездить в Лондон.
'1971 год', - вспоминал Эмерсон, - 'стал для меня большим разочарованием, особенно начало сезона'. В то время как соперники проехали тысячи миль тестов, Lotus не тестировал вообще. 'Единственными нашими тестовыми заездами были официальные тренировки', - жаловался Эмерсон. 'Абсолютным профессионалам не нужны тесты, они и так все знают и умеют. А мне не хватает так много опыта, мне надо еще столь многому научиться. Но я не мог'.
Механики Lotus уходили один за другим, пока из всей чемпионской команды не остался один главный механик Эдди. Внезапно у Lotus 72 появились капитальные проблемы. 'У новых шин намного большее сцепление с дорогой, они клеятся к бетону. Подвеска начинает блуждать', - объяснил Фиттипальди. Он все еще считал Lotus 72 'самой остроумной машиной. Но не забывай: у других появились новые модели, а у Колина больше нет Йохена. Машина была бы просто фантастической, если бы у нее была обычная подвеска от Lotus 49'. И действительно, в 1971 году Чэпмен подумывал о том, чтобы вернуться от торсионов к пружинам. У Фиттипальди довольно часто ломалась подвеска 'но, слава богу, ничего не случалось с тормозными валами'. Каждый раз, когда на тренировке или в гонке Эмерсон парковал свой Lotus не в переполненных боксах, а незаметно на въезде на питлейн и механики бежали, чтобы откатить его в сторону, становилось ясно, что снова были 'некоторые проблемы'.
По официальной версии Чэпмен сказал, что 'нужно еще преодолеть шок от Монцы и дать двум молодым пилотам год времени', неофициально же он однажды пожаловался: 'Если бы только у меня был англоговорящий гонщик'. В то время как, по его собственным словам, швед Рейне Виселль 'никогда не решаюсь дойти до границы, мне нужны пара десятых секунды запаса, на случай, если что-то сломается', то Фиттипальди сражался с несломленным упорством.
В Кьялами у него взорвался мотор, когда он шел на шестом месте. В Барселоне два раза ломалась подвеска: на тренировке и в гонке ('мне повезло, что ничего не случилось'), в Монако ее усилили. И тут же Фиттипальди занял пятое место, едучи после 20-го круга без сцепления. Зандвоорт ему пришлось пропустить, потому что лежал в больнице со сломанными грудиной и тремя ребрами - жертва тяжелой дорожной аварии, вызванной каким-то идиотом за рулем. Перевязанный, с сильной болью, которую Эмерсон скрывал под улыбкой, он вернулся в 'цирк' в Ле Кастелле, сражался колесо к колесу с Зиффертом и Эймоном и занял третье место, равно как и в Сильверстоуне, хотя на тренировке сломалась подвеска, хотя механики по ошибке перепутали четвертую и пятую
