передачи, хотя блокировались тормоза и хотя на финише сломалась пятая (прямая) передача. На Нюрбургринге сломался стабилизатор, кроме того, вытекло масло.
В Цельтвеге Эмерсон сказал мне вечером перед Гран-при: 'Впервые после Уоткинс Глена Lotus 72 хорошо держит дорогу'. И действительно, он стал вторым, только Зифферт опередил его на 4,1 секунды. В Монцу Чэпмен не захотел посылать Lotus 72, опасаясь конфискации. Эмерсон попросил его разрешить хотя бы участвовать на газотурбинном Lotus 56. На тренировке сломались три тормозных диска, потом Эмерсона настигла его ежегодная монцевская авария: 'Я медленно выехал из Параболики, ехал вдоль стены боксов, поджидая аэродинамическую тень' - и в этот момент сломалась передняя подвеска, к счастью, на скорости всего лишь 50 км/ч.
Чэпмен дал Эмерсону с собой в Монцу набросок договора, но он колебался с подписью. Каждый день повторялся его утренний диалог с гоночным директором Lotus Питером Уорром. 'Good morning', - говорил Эмерсон. 'Ты уже подписал?' - отвечал Уорр. Эмерсон по секрету рассказал мне: 'Колин хотел бы эксклюзивно привязать меня к себе на два года и запретить участвовать в гонках спортпрототипов. При этом у меня есть предложения от Ferrari и Alfa. И еще одно от BRM'. Я заметил, что BRM предложили Иксу 80000 фунтов, Петерсону 60000, и с Регаццони оно тоже говорили, однако Икс и Регаццони уже продлили свои договоры с Ferrari. После этого Эмерсон снова подписал с Lotus и отказался от многих, очень многих лир от Ferrari. 'Так не пойдет, чтобы наш номер 1 в одни выходные стартовал за нас, а в следующие за соперников. Это вечная проблема с молодыми пилотами - они хотят все сразу', - сказал мне Уорр. Возможно, это верно для кого-то другого, но не для Эмерсона - он знает меру.
В Моспорте он занял седьмое место, но в Уоткинс Глене ему пришлось испить всю чашу до дна: вначале сломалась возвратная пружина педали газа, потом взорвалась задняя правая шина. 'Я увидел в зеркалах, как полетели обрывки резины', - вспоминал Эмерсон, когда мы вместе летели из Эльмиры в Нью-Йорк. Деловито, без драматизма, он подвел итог своему первому полному сезону в Гран-при, который он закончил шестым с 16-ю очками: для Lotus он оказался первым без единой победы в Формуле 1.
Но оставалась еще 'World Champion Victory Race' в Брэндс Хэтч. На последней тренировке у Эмерсона сломалась передняя подвеска. 'Тебе надо было бы ездить за BRM', - усмехнулся Йо Зифферт, - 'у нас ничего не ломается'. На следующий день Зеппи погиб, потому что, по словам гоночного директора Тима Парнелла, 'явно что-то было не так с машиной'. В беспомощном отчаянии, с мокрыми глазами Эмерсон вынужден был наблюдать за тем, как пожарники не могли подойти к горящему BRM. Сам пораженый до глубины души, он еще утешил молодого швейцарского журналиста Рожера Бенуа и умчался с Диттером Штаппертом в аэропорт, чтобы как можно быстрее улететь домой.
Работник на регистрации важно сказал: 'Ага, Фиттипальди, тот самый гонщик. Вы выиграли или Зифферт?'. 'Зифферт мертв', - тихо ответил Эмерсон. 'Что ж', - пожимая плечами, сказал человек в окошке, - 'такова жизнь'. - That's the way it goes. Он не мог сделать Эмерсону больнее.
Пролог 1972: Охота на Стюарта
После сезона 1971 года Колин Чэпмен потерял своего бледного конструктора Мориса Филлиппа: теперь он в Америке строит машину USAC для Марио Андретти. 'We love this guy', вскоре с энтузиазмом сообщил мне Марио. 'Большинство конструкторов говорят, что надо бы сделать то или это, если бы у нас было время. А Морису хватает времени на каждую мелочь'. Йохен Риндт сказал мне в 1970 году: 'Все, что происходит с Lotus 72 - это либо заслуга Чэпмена, либо вина Чэпмена'. Но Колин приписал отцовство Морису. Только в конце 1972 года в слоганы Lotus внесли поправку: 'Самое обидное в истории гонок, это то, что Lotus 72 навсегда останется связанным не с именем Чэпмена, а с Филлиппом'.
Чэпмен уже давно имел большие замыслы. Он планировал расширить производство легковых машин, выкинуть на рынок массивную, крепкую четырехместную модель и разделить две области: с одной стороны - супербыстрые, грациозные гоночные машины, а с другой - компактные серийные легковушки без гоночного имиджа. Для этой цели он посчитал полезным сменить имя, 'хотя Lotus я никогда не выпущу из рук'. Типичным для Чэпмена является то, что он получает деньги за то, к чему стремится и сам. Табачный концерн John Player, который спонсирует Lotus с 1968 года, заключил с Чэпменом новый договор на три года, купил имя машин Формулы 1, переименовал их в 'John Player Specials' и покрасил в черный цвет с золотой надписью.
'Неудобный цвет, чтобы поддерживать машины чистыми', - бурчит главный механик Эдди. Знаменитый фотограф Райнер Шлегельмильх находит, что John Player Specials 'невозможно осветить так, чтобы сверкал золотой цвет, они постоянно кажутся матово-черными'. Эмерсон Фиттипальди черный цвет не любит, - 'я думаю о Пикассо'. Лично мне, переплетенные как скрипичный ключ инициалы JPS на черном фоне напоминают концертный рояль.
Вторым спонсором Lotus стала, при посредничестве Ford, самая большая нефтяная компания Америки Texaco, единственная представленная во всех 51-м штатах США. Теперь Чэпмен и его команда работают одетыми полностью в черное, а на их черных ковбойских шляпах появились полоски тигровой шерсти.
Сколько John Players amp; Sons платит Чэпмену, остается секретом. 'Но это значительно больше, чем 100 000 фунтов в год', - сообщил один хорошо информированный источник. Это 10 миллионов шиллингов. Но голубая дымка John Players не единственная, опустившаяся на трассы Гран-при в 1972 году. Подталкиваемая в свое время еще Зиффертом, к 'цирку' Формулы 1 с широко распростертыми обьятиями приблизилась Marlboro. После сокращения рекламы сигарет на радио, телевидении и в газетах гоночные машины мощностью в 460 л.с. превратились в идеальный рекламный щит. Ежегодный рекламный бюджет Marlboro составляет 10 миллионов долларов, из них 3 миллиона инвестируются в автоспорт, только в BRM полмиллиона, то есть около 12 миллионов шиллингов.
В 1972 году Marlboro сильно оживила сцену Гран-при в небрежно-аристократическом стиле. Широкие вечеринки и развлекательные мероприятия так же хорошо работают на имидж, как и выступления красивых 'легионерш', например, Мисс Швеция или Мисс Финляндия или американская актриса по имени Нэнси, которая честно признавалась, что никогда не носит больше двух предметов одежды одновременно (к сожалению многих, в середине сезона ее уволили). Бывший спонсор BRM косметический концерн Yardley перешел к снова окрепшей команде McLaren. В Ferrari хорошие рекламные договоры, вероятно, есть у Жаки Икса (с Kent), Клея Регаццони (с Astor) и Марио Андретти (с Viceroy), но на самом деле ни один из них не курит. Ferrari же, как известно, поддерживает Fiat. 'Но нам требуется на Формулу 1 и прототипы в сумме меньше денег, чем Alfa Romeo на программу спортивных машин. Например, в наших машинах Формулы 1 нет ни грамма дорогого титана', - рассказал мне гоночный директор доктор Петер Шетти.
Ford, Goodyear и Elf по-прежнему финансируют команду Tyrrell с чемпионом мира Джеки Стюартом и Франсуа Севером. Когда Джеки однажды жил на 'Вилла д'Эсте' у озера Комо, фирма по производству игрушек Politoys пригласила всю семью Стюарт, забрала их на вертолете и одарила обоих сыновей, Пола и Марка, как на Рождество. Эту фирму Politoys заполучил в качестве спонсора Фрэнк Уильямс. Концерн по производству напитков Martini amp; Rossi поддерживает проект Формулы 1 Tecno братьев Педерзани. Лондонский миллионер Берни Экклстоун выкупил у Рона Торанака фирму Brabham, 'потому что для меня является захватывающим вызовом снова владеть командой Формулы 1'. Американская бензиновая фирма STP платит March примерно 80 000 фунтов - примерно пять миллионов шиллингов.
Когда я недавно болтал где-то в боксах с Жаки Иксом, он вдруг вспомнил 'очень хорошую фразу, которую я нашел в одной книге: The difference between men and boys is the price of their toys'. Разница между мальчиками и мужчинами в цене их игрушек, по мнению Жаки. 'Тогда у тебя две игрушки', - сказал я, ведь у Икса на каждом Гран-при есть запасная машина. Он широко улыбнулся: 'Да, и это очень дорогие игрушки'. В этом он прав: по расчетам Колина Чэпмена вывести машину Гран-при на старт обходится в среднем полмиллиона шиллингов за гонку. В эту сумму включены конструирование, тесты, зарплата гонщиков и т.д. Команда из двух человек обходится от 180 до 200 тысяч фунтов в сезон: около 12 миллионов шиллингов. Там, где не хватает спонсорских денег, платит гонщик: косвенно, если приведет в команду спонсора, или напрямую.
'Something must be wrong somewhere', - грустно сказал однажды Рейне Виселль на своем вежливом английском: в современной системе что-то не в порядке. 'Пять или шесть лучших гонщиков зарабатывают деньги, остальные должны платить за то, чтобы ездить', - таково мнение Рольфа Штоммелена. Оно слегка пессимистично. Давайте посмотрим на состав гонщиков Формулы 1 1972 года: из кого состоят команды?
Само собой, Джеки Стюарт ('я заключаю договор с Кеном рукопожатием, нет ничего письменного') и Франсуа Север получают в Tyrrell зарплату и проценты от стартовых и призовых денег. То же самое относится к пилотам McLaren Денни Халму и Питеру Ревсону, трио Ferrari Иксу-Регаццони-Андретти и одинокому пилоту Matra Крису Эймону, который считается самым высокооплачиваемым гонщиком Формулы 1 после Стюарта (если учесть, что Икс получает в Ferrari общую зарплату за Формулу 1 и гонки прототипов). Безусловно, так же и у Эмерсона Фиттипальди, зато его новый партнер в Lotus Дэйв Уокер хотя сам ничего не платит, но богатств тоже наверняка не зарабатывает. Здоровенный Уокер, который оставил в Австралии жену и двоих детей, по словам гоночного директора Питера Уорра, 'так хорошо послужил нам в течении двух лет в Формуле 3, что было бы очень нечестно теперь его вышвырнуть'. Тем более, что, как считают Чэпмен и Уорр, Виселль 'всегда ездит как в прошлом году. Если бы он был потенциальным чемпионом мира, то уже бы это доказал'. Когда Уокер подписал договор, то сильно обрадовался и сильно напился. В 'Пит стопе', темном, увешанном гоночными аксессуарами баре в Сохо
Труднее пришлось Ники Лауде чтобы забраться с мата Формулы 2 на трапецию Формулы 1. Но 23-летний уроженец Вены уже доказал своими рискованными денежными операциями (он всегда на одну машину опережал свой банковский счет), что он заложил бы душу дьяволу, лишь бы попасть в Формулу 1.
В октябре 1971 года директор Mаrch Макс Мосли, англичанин немецкого происхождения с глазами банкира, прилетел в Вену, встретился с Ники в 'Променаденкафе' на Рингштрассе и выложил образец договора: Лауда сможет проехать полный сезон в Формуле 1 в 1972 году, если заплатит 50 000 фунтов - больше трех миллионов шиллингов.
'Макс, дальше разговаривать бессмысленно', - остановил посетителя Ники, - 'у меня нет денег'.
'Давай еще раз все обсудим', - предложил Макс, внес там и тут исправления и подтвердил их буквами 'ММ'. Однако отговорить его от 50 000 фунтов не удалось. 'Извини Ники, но наш гоночный директор Алан Рис на это не пойдет'. На этом встреча закончилась, Макс должен был вернуться в Англию, а Ники лететь на гонку Формулы 2 в Альби. До Парижа они летели вместе и снова переговоры зашли в тупик.
В Орли Ники хотел уже распрощаться, но Макс сказал: 'Погоди, Ники, давай еще выпьем кофе'. И: 'Сколько ты можешь заплатить?' 35 000 фунтов ответил венец. Теперь Мосли согласился, и Лауда подписал… потому что давно уже объявили посадку на рейс в Альби. По возвращению домой Лауду ожидал неприятный сюрприз: Манфред Маутнер Маркхоф из 'Первой австрийской сберкассы', не называя причин, отказался от спонсорского договора. До 31 октября Ники должен был заплатить March 35 000 фунтов, или он вылетел бы из автоспорта.
Я хорошо помню эти дни, полные забот для Лауды, с бесконечным поиском и обиванием порогов пока в образе ангела-спасителя внезапно не явился
