что-то получалось, Макс в знак одобрения поднимал руку и торжественно произносил: «УДС», а Нил тут же добавлял: — «и С!» Потом они стукались кулаками, и оба были счастливы большой и малой победе. А побеждать было далеко не всегда легко, потому что надо было побеждать всегда самого себя. Дед заставлял маленького Нила бороться с ленью и страхом, жадностью и тщеславием. И к двенадцати годам Нил немало преуспел в дедовом учении, но пока не отдавал себе отчета, как сильно он оторвался не только от сверстников, но и многих взрослых.
Макс обычно оставлял в комнате мальчика множество головоломок, которые в самых неожиданных местах находил Нил и разгадать которые было не всегда просто, но страшно интересно.
«Что же, интересно, Макс приготовил на этот раз», — думал мальчик, оглядывая свою громадную детскую.
Но, обследовав все потайные уголки, так ничего нового и не обнаружил. Смутная тревога впервые охватила Нила, и он снова и снова принимался за поиски дедовских сюрпризов. Напольные шахматы стояли по местам, так что задача в этот раз отменялась, черного ящика с сюрпризом тоже нигде не было, а главное — не было никаких новинок, которые обычно появлялись к его приезду. Дед был на удивление прогрессивным стариком и выписывал самые передовые игрушки со всего света. А последнее время заставлял разбираться в сложных инструкциях самостоятельно, что было совсем не просто.
Нил совсем отчаялся и пошел включать комп, чтобы хоть как-то отвлечься от дурных мыслей. Тут пришлось удивиться, потому что на месте привычного монитора красовался предмет, похожий на аквариум своей абсолютной прозрачностью. Нил привычно потянулся к мышке, но нашел плоский пульт, с множеством кнопок с незнакомыми пиктограммами.
Осторожно мальчик начал нажимать на них, но никакого эффекта так и не получил. Тогда он принялся изучать сами пиктограммы, и в части из них неожиданно увидел знаки, похожие на знаки Зодиака. Но и это маленькое открытие ни к чему не привело. Нил, досадуя на самого себя, стал крутить пульт со всех сторон и сделал второе открытие: пульт ничем не соединялся с монитором. Но с одного торца немного светился. Нил отошел от экрана на несколько шагов и снова нажал на пиктограмму с изображением знака, похожего на рыбу. Экран вспыхнул и действительно превратился в аквариум, вернее, это было окно в подводный мир океана, потому что границ у монитора не было. Казалось, что вода необыкновенно изумрудно-голубого цвета вот-вот выплеснется и зальет все вокруг. Нил даже отпрянул назад, но не мог оторвать взгляд от экрана. Разноцветные рыбки замелькали в глубине, подводное дно менялось каждую секунду, как будто Нил плыл с аквалангом в океане. И уже через секунду весь реальный мир исчез, диковинные морские обитатели, казалось, вот-вот коснутся его, он даже отходил в сторону, пропуская плывущих прямо на него то гигантского омара, то страшилищу-мурену, то исполинскую черепаху. Нил даже повернулся назад, чтобы посмотреть ей вслед, но за спиной была все та же комната. А когда снова повернулся к экрану, то пульт тут же выпал из рук: громадная касатка гостеприимно распахнула перед ним зубастую пасть. Он поднял пульт, но с экрана монитора смотрели на мальчика лукавые дорогие глаза деда.
— Ну что, струсил маленько? То ли еще будет, когда разгадаешь все пиктограммы! На сегодня, пожалуй, хватит приключений, давай поговорим о другом… Сокрытие правды не всегда ложь и не всегда проявление трусости, а если это сокрытие не во вред, то оно в редких случаях может иметь место. Короче, дружище, такие дела, понимаешь, твой дед натворил… тебе самому ответ искать. Прости старика. Я тебе прежде не говорил. Я очень тебя люблю, мальчик мой! На моем столе, ты знаешь, папка мамина, посмотри, сам разберешься, кому еще показать. Ну, УДС!
И сжатый кулак деда, как точно показалось Нилу, привычно соединился с его кулачком.
— И С! — крикнул победно Нил, и в ту же секунду экран погас.
Нил открыл люк и на стальном шесте, насквозь проходившем через все три этажа, соскользнул вниз.
«Ну, Макс, в этот раз просто супер!»
Нил в три прыжка оказался в кабинете Макса Рабе.
Мальчик быстро отыскал папку для рисунков и, устроившись на «своем», — а у него действительно было в кабинете деда свое кресло, — для начала покрутил папку, не развязывая. «Ну, и папка, антиквариат прямо, наверное, это годы восьмидесятые», — подумал мальчишка и развязал тесемки.
На внутренней стороне папки рукой деда было написано: «НИЛ=?»…
Уже совсем стемнело, и мальчик в который раз перелистал рисунки, которые остались после смерти мамы. Но так ничего нового для себя не нашел. Он даже пересмотрел все рисунки вверх ногами, но это не дало никакой версии.
— Чему же равен НИЛ? — шептал он сам себе.
Тут один из портретов показался Нилу знакомым. Где же он мог видеть этого человека? Особенно глаза. Нет, было совершенно очевидно, что они уже встречались. Как настоящий сыщик, мальчик, увлеченный игрой деда, начал внимательно изучать рисунок, потом перевернул и увидел на обороте почти стертые буквы: НИЛ. Он опять внимательно посмотрел на портрет, но вспомнить, где он видел этого мужчину, так и не смог, да еще Тата стремительно вошла в кабинет и, заметив мальчика, тут же справедливо, как всегда, погнала его спать.
— Иду, Тат, иду. Я как раз постился здесь, — схитрил Нил и нежно прижался к ее лицу.
Он знал, что Тата понимает, что он не постился, и что она понимает, что он не врет, а просто так шутит.
— Все, иди, солома, а то с тобой начнем болтать, так и утро здесь встретим.
Она поцеловала обе макушки и заперла кабинет на ключ, но вынимать его не стала.
Нил, не спеша, поднялся на второй этаж и задумчиво направился к лифту. У дверей хромого гостя он остановился и постучал.
— Извините, у вас музыка играла, вот я решил навестить вас перед сном. Ну как нога себя чувствует? — заботливо поинтересовался мальчик.
— Заходи, нога себя чувствует, и это почти победа. Если ты мне немного поможешь, то мы проведем ее испытания на ходимость и проходимость.
Баренцев попытался встать, и Нил-маленький подскочил к нему, чтобы придержать, если что. Не хватало еще, чтобы гость опять свалился.
— Видишь, все почти нормально!
— Я рад, что обошлось, могло быть и хуже. Главное, конь не испугался в этот момент. — Мальчик поднял голову и снизу вверх посмотрел на Нила.
— Ты, прав, Нил-Нил. Раз могло быть хуже, но не случилось, значит, все как раз получилось хорошо!
Вдруг Нил-маленький отпустил руку и недоуменно отошел на несколько шагов от Нила-большого.
— Точно! Нил равен Нилу! Макс, я отгадал!!! Сейчас! — и мальчик выскочил из комнаты, оставив Нила в полном недоумении.
Забирая папку, он помахал деду рукой.
— И С, Макс! — решение есть!..
— Вот, — заговорщически произнес Нил-маленький, тихо без стука проскользнувший в комнату. И протянул папку.
— И что делать прикажете, сударь, с ней?
— Открывайте! Не бойтесь! Это фокус Макса.
Нил-большой открыл и увидел свой портрет, который много лет назад украшал стену комнаты Лиз в Ленинграде.
— Я догадался! Правда, не сразу, но потом, когда вас держал и свет так падал, то сразу узнал! Вы, конечно, постарели, но узнать пока можно. Вот и решение! Только не вижу пока смысла, что дед хотел сказать этим ну… НИЛ=НИЛ.
— Он хотел сказать, что ты мой сын, а я твой отец, а Макс мой дедушка.
Глаза у мальчика потемнели, с ужасом и изумлением он посмотрел на Нила, в ту же секунду океан вырвался из нового компьютера и поглотил его.
Утро выдалось сырым и туманным. Нил Баренцев заснул, когда еще не рассвело, но проснулся с первыми лучами. Ступать сначала было неприятно, но Нил потуже перебинтовал ногу и поднялся наверх.
