можно, но и просто необходимо срочно собираться, потому что частный самолет вылетает на большую землю через час.
Прощание было театрально бурным. Нил-Нил, весь затисканный и обцелованный новой бабушкой, был немного смущен и все же на прощание пообещал непременно приехать в гости и даже назвал Ольгу Владимировну бабушкой, свято веря, что такое обращение успокоит и обрадует новую родственницу. Но примадонна мгновенно покрылась пятнами и, приблизив к себе мальчика, прошептала:
— Дорогой мой, прошу тебя звать меня Олюня и никак иначе, а то я расстроюсь навсегда.
Мальчик равнодушно кивнул, но в душе не согласился с предложением. «Бабушка» все-таки звучало гораздо интереснее.
Нила всегда коробило, что мать давно соединила театр и жизнь в один большой одноактный спектакль, но с возрастом он уже перестал так раздражаться, как раньше. Когда мать пошла от дома к машине, в которую были погружены, как всегда, громадные чемоданы с совершенно бесполезными вещами, без которых она не представляла ни одно путешествие, сердце Нила защемило. Только в этот момент он заметил, как постарела его вечно молодая мама, как тяжело она стала ступать, как трудно ей держать спину и плечи, предательски сгибающие ее когда-то прямой стан.
— Мам, мы приедем, обязательно приедем! — крикнул Нил и, когда машина уже исчезла из виду, все так и стоял на пороге, пока мальчик не дернул его за руку.
— Давай прокатимся на яхте. И Тата возьмем. Ветер сегодня, что надо, может без мотора даже получится.
— А кто будет капитаном? — спросил Нил почти серьезно.
— Конечно ты! Я согласен на помощника, а матросом назначим Тата, а то она всегда была капитаном раньше, думаю, она не обидится, что мы ее разжаловали на время.
— Думаю, нет, если только на время — и только до старшего матроса.
Идея прокатиться по морю втроем Тане не понравилась.
— Понимаешь, Нил, ребенок перенес сильный стресс, доктор настаивал на покое. Может быть, просто погуляем по острову. Он вообще страдает повышенной возбудимостью. А после всего, что случилось, ему долго еще придется приходить в себя.
Нил даже не успел ответить, потому что мальчик гневно накинулся на Таню.
— С каких это пор ты стала называть меня ребенком! Я и не выходил из себя, поэтому приходить в себя мне не требуется! И почему ты так говоришь, как будто меня нет рядом. Это не честно, а еще друг называется. А если вы не хотите, то я и сам могу, без вас!
Нил-Нил развернулся и, прикусив от обиды губу, бросился в дом.
— Вот, я же тебе говорила, надо его поберечь. Сейчас и возраст переходный начинается. Надо время, что бы он привык жить без Макса и научился жить с тобой.
— Разберемся.
Нил обнял Таню и повел в дом.
С моря остров Танафос был похож на гигантскую темно-зеленую шляпу с полями, а редкие постройки — на значки, приколотые где попало туристом-великаном. Море, обманчиво-теплое, соблазняло окунуться в курчавые волны. Но желающих на острове в это время года уже не было.
— Вам нужна моя помощь, сэр? — Том грузил на яхту все необходимое для вояжа. — Погода в ноябре неустойчива, советую вам далеко не уходить от берега. Сегодня к вечеру обещали усиление ветра. Будьте осторожны, сэр.
— Спасибо, ты свободен. Я справлюсь сам, ведь у меня крутая команда! — Нил весело подмигнул сыну, мальчик просто светился от счастья.
Во все обещанные прогнозом три балла дул ровный зюйд-вест.
Прикинув маневр таким образом, чтобы мористее обойти мелкое место у северной оконечности острова, Нил пошел бейдевиндом… Кроме довольного, надувшегося грота, поставил пока только один фока- стаксель. Он сидел на мокрой от брызг шкиперской банке и, не глядя на компас, ненужный покуда в пределах видимости острова, легонько подправлял штурвалом, держа курс на условную точку горизонта, что сам наметил себе в полумиле от крайней оконечности суши…
— Приготовиться к повороту! — крикнул Нил. — Грота-стаксель ставить, спинакер готовить!
Он не сдержал удовлетворенной улыбки, глядя, как его старший матрос, ловко перебирая шкот, поднял огромный парусиновый треугольник, что тут же, поймав ветер, добавил яхте хода…
— Поворот, — крикнул Нил, инстинктивно пригибая голову….
И гик в полуметре прошел над его белой шкиперской фуражкой.
Не ожидая дополнительной команды, старший матрос с помощником капитана — забавно старающимся Нил-Нилом — перекинули оба стакселя…
Яхта накренилась, помчавшись под углом к ветру…
Вот парадокс, чем круче к ветру, тем быстрее!
Но Нилу не терпелось посмотреть на свою яхту в полном парусном вооружении.
— Приготовиться к повороту, пойдем фордевинд, спинакер готовить…
Какая красота, когда стаксели и грот развернуты бабочкой, а впереди огромным цветным пузырем надувается шелковый парашют спинакера!
— Помощника капитана просят в кают-компанию, сэр! — по-военному отрапортовала старший матрос. — Грог и солонина, сэр!.. Шоколадное молоко и сэндвичи с курятиной… — шепотом уточнила она капитану.
— Ну вот! — услышал и надулся Нил-Нил. Нил передал штурвал старшему матросу и, поощрительно похлопав Нил-Нила по спине, сказал:
— Молодцом, хороший яхтсмен из тебя получится, но теперь дуй вниз, надо набираться сил…
— Но здесь так красиво…
— На судне положено слушать шкипера, а иначе мешок на голову, ядро к ногам и за борт, — ответил Нил-большой и шлепнул помощника ниже спины.
Капитан вновь принял штурвал и отправил старшего матроса вслед за помощником. Вскоре снизу донеслась громкая музыка, и тут же из люка показалась вихрастая голова Нил-Нила.
— Иди, тебя Тата зовет, она классные сэндвичи приготовила! — крикнул он.
Нил поставил судно на авторулевой, еще раз окинул взглядом паруса и спустился вслед за сыном…
Нил-младший, наевшись и надышавшись морским воздухом, крепко спал за перегородкой, Нил- старший пил кофе, а Таня сидела напротив, подперев лицо руками, и молча смотрела на дорогое лицо.
— «Ты крутила мной, как хотела, но хотел ли я…» — ламбада, которая уже пелась на русском, тихо стучалась в стены яхтенного салона.
Нил поднял глаза и опять внутренне вздрогнул. «Какое-то наваждение. Почему я вижу в этой женщине Аню? Эта девчонка так и не выходит из головы. Определенно есть мистическое сходство. Или мне просто так хочется подсознательно. Все-таки правильно получилось. У нее быстро заживет девичья влюбленность, а мне урок на всю жизнь. Все равно ничего бы хорошего из этого не получилось. А Татьяна… это уже мой причал».
Нил встал и обнял Таню.
— Ты так громко думал сейчас. Наверное, обо мне. Давай, расскажи, что ты думал. Мне все интересно. И вообще, когда я рядом, я хочу, чтобы ты думал… Догадайся, о чем?
— Уже догадался.
Нил, как пушинку, поднял ее и перенес на диван.
— Как мы будем жить, я просто не представляю, тебе стоит только коснуться меня, и воля моя выключается. Я не могу ни говорить, ни спорить с тобой. Ты просто одурманиваешь меня.
— Ты хочешь признаться, что мне удается делать из тебя дурочку? Да, это дорогого стоит, кажется, за свою прошлую жизнь ты сама в этом деле уже дослужилась до черного пояса. А вообще-то я не из тех мужчин, которые выбирают себе в жены девочек с минусовым Ай-Кью.
Таня целовала Нила и как будто не слышала, что он ей говорит.
— Ты что, не поняла, о чем я тебе сказал?
