биту перед собой, как меч, держа руки на коленях. Фред Гедж обладал врожденным актерским талантом. Он не шелохнулся, когда Брюс приблизился к нему и обошел его кругом. Он сидел с закрытыми глазами и улыбался. Майор бросил взгляд на стеклянную дверь в разгромленную гостиную.
– Это тебе дорого обойдется, Фред.
– Существуют бесценные удовольствия, – ответил журналист, открывая глаза.
– У меня есть и другие дела, кроме как пасти тебя тут в такое время. Завязывай с этим раз и навсегда.
– Ты слишком рассудителен. Я иду до конца. До конца, старина!
– Ну, что нее, это заявление очень своевременно. Ты уже на конечной остановке.
– На конечной! Иди ты, знаешь куда… Я сам решаю, когда заканчивать.
– А ведь ты уже трезвый. Так что у тебя нет никаких оправданий.
– А вот и есть, потому что я как раз пьяный!
Брюс задумался, потом, повысив голос, спросил у Тессы, где находится вторая ванная комната. Она ответила, и Брюс тут же двинул ногой прямехонько в челюсть Геджу. Тот опрокинулся назад и отключился. Он потянул его за ноги через завалы битого стекла и фарфора. Геджу не хватит всей жизни в дерьмовом аудиовизуальном бизнесе, чтобы оплатить убытки.
Повсюду белый мрамор, сауна и великолепное старинное зеркало, разбитое точно посередине безупречным ударом. «Лучше бы Гедж занимался гольфом, у него для этого подходящая морда и настоящий талант», – подумал майор, открывая краны над ванной. Маленькое круглое и глубокое чудо с джакузи. Он пустил воду подходящей температуры, достаточно теплую, чтобы не вызвать термического шока у журналиста. Сковав Геджу руки за спиной наручниками, он макнул его лицом в воду, чтобы привести в чувства. Гедж пришел в себя и забормотал:
– Ах ты… Ах ты, сукин сын!
Брюс взялся за наручники и потянул. Заставив журналиста опуститься на колени перед ванной, он крепко взял его рукой за затылок. Надавил и целую минуту держал его голову под водой. Потом отпустил.
– Эй, кончай, мать твою! Что на тебя нашло?
– Давай еще раз. Теперь на пятнадцать секунд больше.
– Кончай! Я тебя другом считал!
– Я и есть твой друг, – ответил Брюс.
Но Гедж уже не мог ответить, потому что на сей раз его голова оставалась под водой ровно две минуты. На процедуру ушло не более пятнадцати минут. Лицо Фреда Геджа приобрело синеватый оттенок. Майор выпустил его, и тело журналиста медленно сползло на банный коврик. Брюс закурил и предоставил ему приходить в себя. Когда наконец Гедж смог зафиксировать на нем взгляд своих голубых глаз, его лицо выглядело измученным, но спокойным. Брюс навел на него сигарету и сказал:
– Фред, выслушай меня внимательно.
– Слушаю.
– У Тессы никогда не будет детей. Никогда. Ты меня слышишь?
– О чем ты говоришь? Она их не хочет!
– Она не может их иметь. В один прекрасный день она останется одна. Совершенно одна. Когда состарится. Когда типы вроде тебя прекратят ошиваться вокруг нее. Ты к тому времени будешь старым доходягой, мечтающим о женщине, примерно такой же роскошной, как она, только гораздо моложе.
– Я не знал.
– Но ты и сейчас этого не знаешь. Я тебе ничего не говорил, а ты ничего не слышал, Фред. Не советую тебе когда-либо распространяться на этот счет.
Гедж прищурился, как человек, не понимающий, о чем идет речь. Его лицо уже приобрело нормальный цвет, за исключением подбородка, ставшего красно-кирпичным. Он недоверчиво покачал головой.
– Никогда. Тебе ясно? – продолжал Брюс.
– Да, вроде бы ясно.
Брюс сделал длинную затяжку, потом посмотрел на свою сигарету. Потом поднял голову и сказал:
– Когда я покончу с тем гадом, я повезу тебя на Кубу.
– Что мы забыли на Кубе?
– Будем пить ром. Пойдем вдвоем в бордель. Это и есть мужская дружба, ведь так?
Ну да, почему бы нет? В этом что-то есть, Алекс.
Завезя Фреда Геджа домой, Алекс Брюс вернулся на работу. Виктор Шеффер разговаривал по телефону. Он совсем охрип, нос у него покраснел. Брюс дождался, пока он повесит трубку, и сказал:
– Что ты тут до сих пор делаешь? В такое время и в твоем состоянии ты должен баиньки в постельке;
– Всегда находится кто-то, кому повезло еще меньше, чем тебе. Саньяк вышел из кабинета Марсиаля Ложе. Почти что с воспалением легких. Майор просил меня проверить некоторые из его алиби. В отношении Жюдит, адвоката и стюардессы он уже оправдан. А ты сам что тут делаешь?
– Мне надо двигаться. Я зашел узнать, не звонила ли кому Мартина.
