– Как, бога ради, его понимать? Мне кажется, никто на свете не сможет разобрать, что он тарабанит, – сказала Кейт.
– Надо тренировать ухо. Ты быстро разовьешь слух и станешь понимать его, – ответил Нид. Затем он перевел несколько «тарабарских» отрывков для нее, и она стала улавливать смысл сказанного. Кроме того он тщательно объяснял ей основные правила и традиции аукциона. А в это время в центральный круг вводили быков, коров, телят, проводили торги и продавали по одиночке и группами.
– Что мы покупаем? – спросила она.
– Я хочу купить пару коров породы «ангус» для моего племенного стада. Куплю, если цена будет приемлемой.
– Но ведь Мет Диллон сдох, а у тебя еще нет другого быка.
– Я заключил соглашение с одним владельцем ранчо в Колорадо.
– Что за соглашение?
– На осеменение.
У нее расширились глаза.
– Ты шутишь. Ты что, хочешь сказать, что коров можно искусственно осеменить?
– Конечно. Это широко практикуется сейчас. Ты, кажется, маловато знаешь о животных.
– Конечно, мало. Я же городская девушка. Зато я знаю о людях. И, как я понимаю, у животных процедура искусственного оплодотворения такая же.
– В общих чертах. У коров большее внимание уделяется наследственности. Здесь генетика важнее, чем у людей.
– У меня всегда были хорошие оценки по генетике.
– Очень хорошо. Тогда ты сможешь вести для меня журналы и учет данных моего стада.
Они снова перенесли внимание на аукциониста и выставляемых коров. Корова, которая сейчас была перед покупателями в центре круга, кажется, была не особенно рада этому, и она вырывалась и мычала.
– Вшивый норов, – заключил Нид и вычеркнул ее из списка.
– Может быть у нее плохой день сегодня.
Он усмехнулся.
– Может быть. Но я не хочу рисковать. Я предпочитаю послушных коров.
– Надеюсь, что на женщин это не распространяется.
– Эге, – он подмигнул и потрепал ее по плечу. – Мне нравятся женщины с характером.
Ее бровь взмыла вверх.
– ЖЕНЩИНЫ?
Он похлопал ее по ноге.
– Извини, я хотел сказать, женщина. Одна. Единственная.
Ввели еще одну корову породы «ангус», и аукционист стал опять нести какую-то белиберду. На этот раз корова оказалась абсолютно послушной. Через несколько секунд Кейт прошептала:
– А эту ты не хочешь купить?
– Я уже начал торги за нее.
– Но ты же ничего никому не сказал.
– Я торгуюсь, как и все, постучав сбоку по носу. Вот так, – и он показал ей, а затем вдруг нахмурился. – Черт возьми!
– Что случилось?
– Я перебил свою собственную ставку на сто долларов.
Кейт закрыла рукой рот, пытаясь подавить смех.
Нид купил эту корову, заплатив на сто долларов больше, чем предполагал. Он также купил вторую корову и договорился об их транспортировке. Для этого он оставил на аукционе свой трейлер, и они уехали.
– Как тебе понравился аукцион? – спросил Нид.
– Ты знаешь, мне, как городской девушке, все было крайне интересно. Но почему ты не стал загружать их на трейлер сам. Они что, не поедут к нам?
– Я решил, что мы можем поездить по Остину, побродить, перекусить что-нибудь. Ты бывала в Остине?
– Нет.
– Здесь много хороших ресторанов.
– И мы туда пойдем одетые таким образом?
Она показала на свою рубашку и джинсы.
– Конечно. Здесь спокойная домашняя атмосфера. Я думаю, что тебе здесь понравится. В следующем месяце, когда все нормализуется и войдет в свою колею, мы приедем сюда на пару дней.
Он наклонился и поцеловал ее в нос.
– Что ты об этом думаешь?
Она с трудом изобразила улыбку на лице:
