испепелившая дотла всю площадь во время праздника. Все воины мгновенно разбежались, одни бросились в деревню, другие полезли по лестнице с ловкостью четвероруких.
В один миг дорога была расчищена.
— Скорее вниз! — крикнул Кхами.
Оставалось только последовать за Ло-Маи и малышом, которые помчались впереди. Джон Корт, Макс Губер, Лланга и проводник соскользнули по лестнице, не встречая препятствий. Пробежав под деревней, они оказались на берегу речки, быстро отвязали одну из лодок и влезли туда вместе с Ло-Маи и его сыном.
Но факелы уже запылали со всех сторон, и отовсюду сбегалось множество вагдийских мужчин, бродивших в окрестностях деревни. Раздавались яростные, грозные крики, их сопровождала целая туча стрел.
— А ну, — крикнул Джон Корт, — взялись за дело!
Вместе с Максом Губером они вскинули карабины к плечу, а Кхами и Лланга изо всех сил орудовали веслами, чтобы поскорее оторваться от берега.
Один за другим прозвучали выстрелы, и двое нападавших рухнули наземь. С воем и стенаниями толпа рассеялась.
И в этот момент лодку подхватило течение. Через несколько минут она скрылась под шатром огромных раскидистых деревьев.
Нет необходимости описывать, — по крайней мере в деталях, что представляло собой это плавание к юго-западной части Великого леса. Если и существовали другие воздушные деревни, то друзья ничего не узнали об этом. Боеприпасов им должно было хватить, пищу они станут добывать, как всегда, охотой, различные виды антилоп в изобилии водились и в соседних с Убангой регионах.
Вечером следующего дня Кхами причалил лодку к берегу под развесистым деревом. Это место он избрал для ночлега.
Джон Корт и Макс Губер не скупились на изъявления благодарности Ло-Маи, к которому они чувствовали самое искреннее расположение.
Что касается Лланги и малыша-вагди, то между ними завязалась настоящая братская дружба. Юный туземец как будто вовсе не ощущал антропологических различий, которые возвышали его над этим маленьким существом.
Джон Корт и Макс Губер хотели уговорить Ло-Маи, чтобы он сопровождал их до Либревиля. Возвращение по реке, бывшей, очевидно, одним из притоков Убанги, не предвещало трудностей, лишь бы не встретились на пути пороги и водопады.
Эту первую. остановку вечером шестнадцатого апреля они сделали, проплыв без передышки пятнадцать часов. По расчетам Кхами, позади осталось от сорока до пятидесяти километров.
Избранное для ночлега место всем понравилось. Разбили лагерь, поужинали. Ло-Маи решил бодрствовать всю ночь, охраняя общий покой, а прочие скоро заснули благодатным глубоким сном.
На рассвете Кхами быстро подготовился к отъезду, оставалось только вывести лодку на стремнину. Ло-Маи, держа за руку сына, стоял на берегу. Джон Корт и Макс Губер подали ему знак поторопиться.
Но Ло-Маи, покачав отрицательно головой, указал одной рукой на быструю воду, а другой — на лесную чащу.
Друзья настаивали на своем, их энергичную жестикуляцию нельзя было не понять. Им очень хотелось увезти Ло-Маи и Ли-Маи в Либревиль.
Лланга осыпал ребенка ласками, обнимал и целовал его. Он взял его на руки, намереваясь отнести в лодку.
Но Ли-Маи произнес одно только слово:
— Нгора!
Да… Его мать оставалась в деревне, и он с отцом хотел к ней вернуться. Это семья, и она нерушима.
Последние прощания… Ло-Маи с сыном снабдили пищей на обратную дорогу.
Джон Корт и Макс Губер не могли скрыть волнения при мысли, что они никогда больше не увидят этих милых существ, таких привязчивых и добрых, невзирая на принадлежность к низшей расе.
Лланга плакал навзрыд, слезы катились также по щекам отца и сына.
— Мой дорогой Макс, — сказал Джон Корт, — теперь-то вы верите, что эти бедные создания принадлежат к человеческому роду?
— Конечно, Джон! Ведь они умеют смеяться и плакать! А это главное отличие человека!
Лодка выплыла на середину реки, течение понесло ее вперед, и на ближайшем повороте Кхами и его спутники еще успели послать последний привет глядевшим им вслед Ло-Маи и его сыну.
Десять дней, с семнадцатого по двадцать шестое апреля, лодка спускалась по реке до ее слияния с Убанги. Скорость течения была велика, и по самым осторожным прикидкам они прошли от деревни Нгалы не менее трехсот километров.
Проводник и его друзья находились теперь в верхней части водопада Зонго, на той излучине реки, которую она образует, меняя свое направление на южное. Эти ревущие пороги непреодолимы, и, чтобы продолжить навигацию ниже по течению, необходимо перетаскивать лодку с вещами волоком.
Правда, местность позволяла идти пешком по левому берегу Убанги в этой пограничной зоне между независимым Конго и Французским. Но куда предпочтительнее этого тяжкого перехода была бы лодка. Она бы сэкономила и время и силы.
После водопада Зонго река Убанги судоходна до самого слияния с Конго. Лодки и даже пароходики здесь не редкость, они курсируют в этом регионе, где хватает и деревень, и небольших местечек, и заведений миссионеров. Пятьсот километров речного пути Джон Корт, Макс Губер, Кхами и Лланга покрыли на борту одной из тех крупных лодок, на помощь которым начинают приходить буксиры с паровыми двигателями.
Двадцать восьмого апреля они бросили якорь возле поселения на правом берегу. Отдохнув за время плавания, чувствуя себя в хорошей форме, они готовы были преодолеть последние девятьсот километров, отделявшие их от Либревиля.
Заботами проводника очень быстро организовали караван, и, двигаясь строго на запад, пересекли просторные конголезские равнины за двадцать четыре дня.
Двадцатого мая Джон Корт, Макс Губер, Кхами и Лланга вступили в факторию на окраине города, где их друзья, обеспокоенные столь долгим отсутствием путешественников, от которых не было вестей около полугода, встретили их с распростертыми объятиями.
Ни Кхами, ни юный туземец не расставались больше с Джоном Кортом и Максом Губером. Ведь Ллангу они усыновили, а верный гид привязался к ним всей душой за время долгого и опасного путешествия.
А как же доктор Йогаузен? И эта воздушная деревня Нгала, затерянная в безбрежных и мрачных лесах Убанги?
Ну что же, рано или поздно должна состояться экспедиция к этим диковинным вагди с целью более близкого контакта с ними, в интересах современной антропологической науки.
Немецкий доктор по-прежнему безумен, но если допустить, что рассудок к нему вернется и Йогаузена снова доставят в Малинбе, то… кто знает, не пожалеет ли бедняга о том времени, когда он царствовал под именем Мсело-Тала-Тала? И еще не окажется ли в один прекрасный день благодаря доктору это наивное племя дикарей под протекторатом[214] Германской империи?
Впрочем, вполне возможно, что и Британской…
Конец
--
