— Я ничуть не удивлен, что почва здесь более подвижна, чем в других местах. Во время сезона дождей грунтовые воды Мельгира настолько пропитывают землю, что она никогда не твердеет.
— Досадно, что невозможно обойти это место, — заметил капитан. — В поисках лучшей дороги мы потеряем много времени, а у нас на счету каждая минута. Так что маршрут менять мы не будем.
— Это уж точно, — согласился господин де Шалле. — Если Хаджар со своей бандой и вернется на триста сорок седьмой километр, то наверняка не этим путем.
Они двинулись в путь. Это было томительное и изнурительное путешествие. Причем надо было стараться не сбиться с курса, не попасть в ловушку. Слава Богу, смышленый Козырный Туз, бежавший впереди отряда, безошибочно чуял любую опасность. Лишь только под ним прогибалась, угрожая лопнуть, соляная корка, он тут же отпрыгивал назад и мчался к отряду, как бы предупреждая, что здесь идти нельзя. В таком случае все останавливались, прощупывали участок и искали обходных путей то справа, то слева. Иногда приходилось отклоняться от маршрута на полсотни и больше метров. И без того бесконечный путь становился из-за этого еще длиннее. Поэтому к вечеру следующего дня беглецам удалось преодолеть всего лишь полтора лье. Выбившись из сил, они присели на землю и стали держать совет — есть ли необходимость продолжать путь ночью? Капитан Ардиган прекрасно понимал, что у его товарищей уже почти нет сил двигаться дальше. Однако место, где они остановились, было мало пригодно для ночлега. Плоская равнина — без единого выступа. Ни малейшего углубления в земле, куда можно было бы собрать хоть немного воды, ни пучка травы. Редкие птицы быстро пролетали над этими местами, направляясь к ближайшим оазисам. Но что легко удавалось пернатым, было не под силу нашим героям. Добраться хоть до какого-нибудь укрытия, похоже, сегодня им было не суждено.
— Мой капитан. — Голос бригадира прерывался в пересохшем от жажды горле. — Мне кажется, есть такой уголок, где туарегам не удастся застать нас врасплох.
— О чем вы, бригадир? — с недоумением спросил капитан.
— Вон, смотрите. — Писташ протянул руку в направлении северо-востока. — Если я не ошибаюсь, в той стороне вырисовывается что-то вроде холмика с несколькими деревьями на вершине.
Все взоры устремились в сторону, куда показывал бригадир. Да, он не ошибался. Примерно в трех километрах отсюда, к счастью беглецов, действительно виднелся один из тех маленьких холмиков, которые арабы называют «тель». Три или четыре дерева украшали его вершину. Если капитану и его товарищам удастся достичь теля, то ночь они проведут в более-менее сносных условиях.
— Надо идти туда, во что бы то ни стало! — твердо сказал капитан.
— Тем более что мы и так несколько отклонились от своего маршрута, — добавил господин де Шалле.
— К тому же, возможно, в этой части шотта дно будет лучше для наших бедных ног, — заметил бригадир.
— Вперед, друзья! Последний рывок! — скомандовал капитан. Все последовали за ним.
— Я никогда не дойду! — то и дело повторял Франсуа.
— Дойдешь, если обопрешься на меня, — подбадривал его услужливый бригадир.
Прошли около двух километров. Солнце стало садиться за горизонт. Луна в первой своей четверти следовала за ним и вскоре тоже исчезла с небосвода. Сумерки на этой широте быстро сменяются полной тьмой. Надо было воспользоваться последними светлыми минутами, чтобы достичь теля.
Капитан и его товарищи шли размеренным шагом друг за другом. Однако продвижение замедляла почва. То и дело корка оседала под ногами, уступая место вязкой жиже. Иногда проваливались по колено, и выбраться было трудно. Франсуа, ступивший в сторону на полшага, вдруг ушел под землю по пояс. И если бы поблизости никого не оказалось, мог исчезнуть полностью.
— Ко мне!.. Ко мне! — кричал несчастный слуга.
— Держись, дружище! — отвечал ему Писташ. Он шел впереди Франсуа и первым ринулся на помощь другу. Но его опередил Козырный Туз. В несколько прыжков собака оказалась у ямы и, ухватив Франсуа за рукав, удерживала его, пока не подоспела помощь. Наконец Франсуа извлекли из болотной жижи, мокрого и грязного.
— Ничего страшного, дружище Франсуа, — утешал его Писташ. — Надо поблагодарить Козырного Туза. Если бы не он, мне пришлось бы тащить вас за бороду.
Дальнейшее движение вперед в течение следующего часа напоминало скольжение по льду. Беглецы рисковали провалиться на каждом шагу. Они брели по опасным местам, поддерживая друг друга, чтобы в случае чего прийти на помощь. В этой части впадины дно продолжало оседать, образуя огромную чашу, куда должны были стекаться воды, питающие шотт. Единственный шанс беглецов на спасение сейчас — достичь теля, замеченного бригадиром. Возможно, на нем почва будет потверже, и тогда ночь они проведут в относительной безопасности.
Продвигаться вперед в полной темноте было тяжело. Беглецы не знали, взять ли им влево или вправо, чтобы побыстрее добраться до цели. Капитан и его спутники брели наугад, и только случай позволил им не сбиться с пути.
Наконец Козырный Туз, в сущности единственный надежный проводник, залаял. Казалось, пес находится где-то в сотне шагов налево и на возвышенности.
— Холм там, — сказал бригадир.
— Точно, — подтвердил господин де Шалле, — похоже, мы несколько отклонились от курса…
Теперь уже никто не сомневался, что пес добрался до теля и своим лаем призывал людей присоединиться к нему.
Следуя на звук голоса Козырного Туза, беглецы наконец-то добрались до холма. Когда начался подъем, почва стала тверже, на ней ощущались пучки травы, колючей на ощупь. Но вот все оказались на вершине.
— Наконец-то, добрались! — радостно закричал бригадир, успокаивая Козырного Туза, прыгающего вокруг него.
Было примерно около восьми часов вечера, но темнота сгустилась настолько, что даже осмотреться не было возможности. Оставалось только расположиться на ночлег под деревьями. Но если бригадир, Франсуа и двое кавалеристов уснули сразу же, то инженер и капитан напрасно пытались забыться во сне. Волнения и беспокойства нынешнего дня, ожидание неизвестности завтрашнего не давали им сомкнуть глаз.
Они чувствовали себя как мореплаватели, потерпевшие кораблекрушение и выброшенные на необитаемый остров, не зная, смогут ли покинуть его. Удастся ли завтра найти дорогу у подножия теля? Не опустится ли дно шотта еще ниже и не придется ли им продвигаться к Голеаху по шею в болотистой жиже?
— Как вы думаете, далеко ли отсюда до Голеаха? — обратился капитан к господину де Шалле.
— Полагаю, что мы в двенадцати — четырнадцати километрах от него, — ответил тот.
— Мы прошли хотя бы полпути? — задумчиво произнес капитан.
— Несомненно, — сказал инженер.
Как медленно текли часы в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое апреля! Как завидовали капитан и инженер своим крепко спящим товарищам, которых не разбудил даже гром! Несмотря на наэлектризованную атмосферу, не было никаких признаков дождя. Набежавший ветер донес раскаты грома, нарушившие тишину. Ближе к полуночи к этим раскатам присоединились еще какие-то звуки, заставившие инженера и капитана насторожиться.
— Что это? — спросил капитан, приподнимаясь с земли.
— Не имею понятия, — отвечал господин де Шалле. — Может быть, дальняя гроза? Нет, такое впечатление, будто грохот доносится из-под земли.
Собственно, удивляться было нечему. Вспомним, что, когда проходили работы по нивелированию, инженер Рудер обнаружил, что поверхность Джерида подвержена колебаниям высокой частоты. Это не раз препятствовало работам. Колебания были отзвуками сейсмических[129] процессов, происходивших в недрах.
От подземного грохота проснулись также Франсуа, Писташ и спаги. Мощность звука нарастала. Внимание всех привлекло поведение Козырного Туза. Пес несколько раз спускался к подножию теля, что-то вынюхивая там. Когда он вернулся в последний раз, то был весь мокрый.
