Несмотря на желание сосредоточиться на работе, он все время думал о Кристине. Из случайной знакомой она превратилась в ощутимое препятствие, в некий эмоциональный тормоз в его четко распланированной на несколько месяцев вперед жизни.
Вместо того чтобы получать нужные показания от свидетелей, он представлял себе, как гладит ее грудь.
– К черту! – в конце концов не выдержал он. – Не начинать же все сначала.
Линк безуспешно пытался сосредоточиться на деле, но ее лицо и голос не отпускали его из своего плена, пока он не застонал в отчаянии.
– Опять плохое дело? – спросил Кевин Ландри, прерывая ход его мыслей.
– Да нет. С этим все будет в порядке.
– Тогда какие проблемы?
Он удобно устроился на своем уже привычном месте на диване. Каждую пятницу Кевин приходил вечером поболтать с Линком и обсудить накопившиеся проблемы.
– Не хочешь поговорить?
Линку очень нравилось, что этот парень, хотя и был моложе его возрастом, всегда искренне сочувствовал чужим проблемам и был готов в любую минуту прийти на помощь. Но он также понимал, когда лучше не приставать с советами. Линк знал, что многие любят поговорить за закрытыми дверями, вывернуть наизнанку душу, и не видел в этом ничего плохого, но сам он не умел это делать, причем он не боялся быть чересчур откровенным, а просто от природы был лишен такого качества.
Линк был готов, глядя на Кевина, выложить ему, что без ума влюбился в женщину, перевернувшую ему всю душу и что такое случилось с ним впервые. Не оттого ли, что она не поддалась его обаянию? Обыкновенно дамы сами преследовали его, но Кристина была исключением. Да она скорее сгорит в адском пламени, чем позволит что-нибудь легкомысленное!
Линк тяжело вздохнул.
– Кевин, ты когда-нибудь влюблялся?
– Естественно, – с усмешкой ответил он. – Раз в неделю.
Линк расхохотался.
– Да нет, я не об этом. Ты по-настоящему влюблялся когда-нибудь?
Кевин понял, что Линк говорит серьезно, и помрачнел.
– Да, – тихо сказал он, – один раз.
– Она тебя тоже любила?
– Думаю, какое-то время любила.
На лице у него появилась болезненная гримаса.
– А потом что?
– Ничего. Слишком мало у нас было общего, и терпения не хватило.
– Ты потом долго выходил из этого состояния?
– Ты хочешь спросить, когда я опять стал похож на нормального человека? Через полгода примерно. – Он помолчал. – Я ее до сих пор не забыл, – проговорил он тихо.
Но Кевин был не из тех, кто долго зацикливается на печальных воспоминаниях.
– Ты хочешь кого-то забыть?
– Вроде того, – Линк помедлил. – Хочешь послушать? Весь юмор в том, что я никогда такого не испытывал, а теперь вот не могу выкинуть ее из головы. Ей это совершенно безразлично. – Он посмотрел на Кевина, словно прося его о помощи. – Дурак я, правда?
– Ты, конечно, хочешь, чтобы я сказал «нет»?
– Хотел бы, да что толку?
– Найди другую женщину.
– У меня их и так было слишком много. Поверь, они ей и в подметки не годятся.
– Займись работой.
– Ничего не получается.
Кевин вздохнул.
– Линк, насколько я понимаю, у тебя есть выход. Или ты делаешь вид, что тебе на нее наплевать, и тогда она сама за тобой побежит.
– Не побежит. Она даже будет довольна.
– Тогда очаруй ее своим обаянием. Мне тут пришлось понаблюдать за тобой. У нас уже половина секретарш влюблены в тебя по уши и готовы организовать клуб фанаток. Остальные примкнут к ним, как только выйдут из обморочного состояния. Правда, правда. Еще не родилась женщина, которая могла бы долго противостоять воздыхателю с такой внешностью и таким умом.
– Спасибо, парень. Могу я пересказать ей твои слова? Может быть, она поверит?
– Думаю, ты можешь собрать отзывы наших прелестных дам, только вряд ли ей это нужно.
– В этом ты прав. Она считает меня юбочником, и мне никак не удается ей доказать, что больше всего мне нравится ее рассудительность.
Линк старался говорить, как бы посмеиваясь над самим собой, но было видно, что он по-настоящему задет. Он не лгал. Ему действительно хотелось где- нибудь посидеть с Кристиной и поговорить. Вновь и вновь он прокручивал в голове их единственный разговор, и чем дальше, тем больше восхищался ее прозорливым умом и великолепным чувством юмора. Он мысленно продолжал беседовать с нею, потому что ничего так не желал, как знать ее мнение обо всем на свете.
