приговора стало известно, что братьев Рорик в действительности звали Леон и Эжен Деграев, что они принадлежали к почтенному бельгийскому семейству и проявили себя как истинные герои, не раз доказав на деле свою храбрость и благонадежность. Тридцать семь человек было обязано им своим спасением, с риском для собственной жизни братьям удалось вырвать из когтей смерти экипаж норвежского корабля «Петер», пострадавшего во время бури.
Известно стало и то, что судьба не благоприятствовала им: принадлежавшее братьям паровое рыбацкое судно погибло от пожара в Остендском порту. Справившись кое-как с постигшей их неудачей, братья приобрели парусник, который тоже вскоре выбросило на берег. Тогда им пришлось поступить на службу и плавать на чужих кораблях, сменив при этом имя, чтобы не компрометировать свою мать.
С той поры положение их стало весьма шатким и, кто знает, быть может, из отважных героев они превратились в искателей приключений? В самом деле, нельзя оставить без внимания тот факт, что в 1891 году они объявили себя потерпевшими кораблекрушение, но это оказалось ложью. По правде говоря, хотя они и были повинны в этом небольшом моральном мошенничестве, которое вполне можно объяснить их образом жизни, из этого вовсе не следует, что именно они совершили серьезные преступления, вменявшиеся им в вину. Кампания, поднятая в прессе газетой «Ля жюстис», усилия комитета защиты, демарши, предпринятые королями Швеции и Бельгии, — все это заставило французское правительство смягчить меру наказания и заменить смертную казнь пожизненной каторгой.
В 1894 году многие задумывались над вопросом: а не стали ли братья Деграев жертвами судебной ошибки и не был ли их обвинитель сам причастен к тому преступлению, которое разоблачал? Чтобы успокоить общественное мнение, в 1897 году президентской милостью их наказание было ограничено двадцатью годами. Но злая судьба неотступно преследовала братьев. Леон отказался от предложенного ему администрацией каторги поста мастера, чтобы не превратиться в доносчика и не краснеть перед собственным братом. Его отказ не понравился начальству, и Леона решили наказать, отправив на самые тяжелые работы. 30 марта 1898 года он умер от дизентерии, и брат видел, как его тело бросили акулам. Так по крайней мере рассказывал Эжен, когда помилованный окончательно в 1898 году был встречен как мученик жителями Антверпена. Став коммерсантом, этот мирный буржуа писал воспоминания, собираясь издать книгу под названием «Каторга». Однако трудно не усомниться в их искренности, так как, вновь гонимый страстью к приключениям, он неожиданно исчезает, покинув жену и детей. В 1907 году Эжен служит в полиции Тринидада, затем его видели в Колумбии с кучей драгоценных камней: один американец уверял, будто он украл их у него. Обвинитель вскоре нашел смерть у себя в номере, в отеле, а обвиняемый был убит в камере!
Жюль Верн, разумеется, не мог предвидеть странную судьбу Эжена Деграева, как не мог предугадать и смерть Леона, случившуюся в 1898 году, когда 7 августа 1894 года, еще до того, как в «Ля жюстис» появилась статья, утверждавшая, что речь идет о судебной ошибке, писал об этом в письме брату.
Жюль Верн с неослабевающим интересом следил за процессом и поверял Полю свои мысли: «История братьев Рорик взволновала меня с самого начала, но я не хочу использовать ее». Взволнованное отношение писателя к этому делу не прошло бесследно, драма двух братьев, тесно связанных друг с другом и ставших, возможно, жертвами судебной ошибки, врезалась в его память. Марсель Море прав, полагая, что, находясь под впечатлением смерти своего брата Поля, писатель отразил в романе «Братья Кип» свои собственные чувства, представляя себе, как должны были бы страдать столь привязанные друг к другу братья Рорик, если они и в самом деле не были причастны к преступлению.
Обычно доказательство вины выпадает на долю обвинения, по иногда доказательство это столь шатко, что роли меняются и самому обвиняемому приходится искать доказательств своей невиновности, а это очень трудно и чаще всего даже невозможно.
Братьев Кип нельзя отождествлять с братьями Рорик, но несомненно одно, что их история, пусть совсем другая, была подсказана той, что приключилась с бельгийцами. Братья Кип оказываются в таком же точно положении.
Марсель Море отмечает, что братья Рорик, прибыв на острова Кука, объявили себя потерпевшими кораблекрушение и что эта деталь побудила автора назвать корабль, подобравший действительно пострадавших братьев Кип именем Джеймса Кука. Хотя не проще ли предположить другое, а именно, что единственной тому причиной было преклонение автора перед самим Джеймсом Куком; а выдумка братьев Рорик о кораблекрушении находит соответствие в несчастье, которое постигло «Вильгельмину» вблизи острова Норфолк, где и подберут братьев Кип.
Как бы там ни было, «Джеймс Кук» под командованием капитана Джибсона бросает якорь в Дунедине, где боцман Флиг Балт с помощью матроса Вина Мода вербует четырех негодяев, чтобы захватить судно, намереваясь при этом убить капитана, четырех оставшихся верными долгу матросов, а если понадобится, судовладельца Хавкинса и сына Джибсона, которых должны были принять на борт в Веллингтоне.
Если Флиг Балт — лицемерный мерзавец, то Вин Мод хоть и не лучше его, но зато умнее и гораздо хитрее. Оба они в бешенстве от того, что никак не представляется случай осуществить их планы. Судно, как и предполагалось, идет своим курсом до Порт-Праслина на архипелаге Бисмарка. По пути на острове Норфолк экипаж «Джеймса Кука» подобрал двух потерпевших с «Вильгельмины», это были братья Карл и Петер Кип, пассажиры затонувшего корабля.
В имени Петер Марсель Море усматривает напоминание о корабле «Петер», спасенном братьями Рорик. Вполне вероятно. Не менее вероятно, что имя капитана «Джеймса Кука» было выбрано в память Джибсона, погибшего на борту «Ньюораити».
Во время короткой стоянки в Кераваре Флиг Балт и Вин Мод убили на острове капитана Джибсона, завладев имевшимися при нем бумагами и мешочком с пиастрами. Шхуна пускается в плавание под командованием боцмана, она берет курс на Гобарт-Таун, конечный пункт своего назначения.
Карл Кип, капитан торгового флота, удивляется курсу, которым идет судно. Флиг Балт и в самом деле ищет Соломоновы острова, о которых идет дурная слава, надеясь с легкостью избавиться там от пассажиров и набрать бандитов.
«Джеймсу Куку» грозит гибель во время бури, а Флиг Балт так неумело ведет корабль, что Карлу Кипу приходится вмешаться, и судовладелец передает командовавшие ему. Ловко маневрируя, Карл спасает судно. Как только опасность миновала, Флиг Балт и Вин Мод незамедлительно поднимают бунт, который удается тут же подавить.
В Гобарт-Тауне начинается суд над мятежниками. Вин Мод был достаточно хитер, чтобы ничем не запятнать себя во время бунта, и затевает даже махинацию, которая погубит братьев Кип: он пробирается к ним в комнату и кладет в их чемодан украденные бумаги и часть пиастров, не преминув добавить к ним и оружие, которым было совершено убийство, — малайский кинжал.
Теперь на заседании суда Флиг Балт уже не обвиняемый, а обвинитель. Да, он поднял мятеж, сознается он, но почему? Да потому, что Карл Кип и его брат убили капитана Джибсона. И в самом деле в их чемодане находят бумаги, принадлежавшие убитому капиталу, некоторое количество пиастров и орудие преступления, таким образом их виновность неопровержимо доказана.
Братьев Кип приговаривают к смертной казни, один только судовладелец Хавкинс верит в их невиновность, и по его настоянию смертную казнь заменяют пожизненными каторжными работами.
На каторге Карлу довелось спасти от набросившегося дога комендантского сына. Он весь изранен, но положение братьев после этого случая улучшилось. Однако важнее всего для них то, что теперь они снова вместе. А между тем Хавкинс неустанно добивается пересмотра дела. К моральным доказательствам невиновности братьев он может присовокупить свои подозрения по поводу боцмана, выступившего обвинителем: Хавкинс догадывается, что тот вместе с Вином Модом подкинул в комнату братьев вещественные доказательства.
Братья Кип против воли оказываются втянутыми в устройство побега двух политических заключенных, побег проходит удачно.
Но братья Кип, убежденные в том, что этот невольный побег будет рассматриваться как признание их вины, возвращаются обратно в тюрьму. Такое поведение вынуждает власти под напором общественного мнения пересмотреть дело, но адвокату прекрасно известно, что это возможно лишь в том случае, если будет обнаружен какой-нибудь новый факт. Найти такой факт помогает совершенно непредвиденное обстоятельство. Хавкинс отдает увеличить фотографию лица жертвы, и вот тут-то сын капитана Джибсона обнаруживает запечатлевшийся в зрачках его отца образ убийц: Флига Балта и Вина Мода.
