Функция оргазма. Основные сексуально-экономические проблемы биологической энергии

я употребил данное понятие не по легкомыслию или не ради красного словца, а со всей серьезностью. Невероятно действенным способом на протяжении последних семи лет в миллионах экземпляров 'Штюрмер' не только подтверждал своим читателям реальность генитального страха кастрации, но и кроме того будил дремлющие в каждом противоестественные фантазии. После краха главного носителя душевной чумы в Европе непросто будет справиться с этой проблемой. Речь идет не о немецкой, а о всеобщей проблеме, так как сплав стремления к любви и гениталъного страха представляет собой явление, порожденное структурой отношений в современном обществе. В Скандинавии меня разыскали молодые фашисты, сохранившие какую-то частичку естественного ощущения жизни, и спросили, как следует относиться к Штрайхеру, к расовой теории и прочим милым вещам. Что-то в них, по мнению моих гостей, было не так. Я обобщил необходимые меры в виде краткого резюме, которое и воспроизвожу здесь:

'Что же делать?

Общая задача: этому реакционному свинству следует противопоставить хорошо организованное и корректное просвещение относительно различия между здоровой и больной сексуальностью. Каждый средний человек поймет это различие потому, что он сам его уже почувствовал. Каждый средний человек стыдится своих болезненных, противоестественных сексуальных представлений и стремится к ясности, помощи и естественному сексуальному удовлетворению.

Нам надо разъяснять людям сущность их проблем и помогать им! Это можно сделать следующим образом:

1) Собирать весь материал, который мог бы показать любому трезвомыслящему человеку порнографический характер 'штрайхеризма'. Распространять листовки! Сексуальные интересы масс должны пробуждаться здоровыми методами, осознаваться и находить поддержку.

2) Собирать и распространять весь материал, который может показать людям, что Штрайхер и его сообщники - психопаты, совершающие тяжелые преступления против здоровья народа! Штрайхеры же существуют в этом мире повсюду.

3) Разоблачать тайну влияния Штрайхера на массы - провоцирование болезненных фантазий. Люди будут с радостью получать и читать хороший просветительский материал.

4) С болезненной сексуальностью, создавшей почву для гитлеровской расовой теории и преступлений Штрайхера, можно бороться, только противопоставляя ей естественные и здоровые процессы и стереотипы поведения в половой жизни. Если люди получат разъяснения, то сразу же поймут различие между здоровым и больным и проявят жгучий интерес к тому, чего они действительно хотят, но не отваживаются высказать, в том числе:

а) Здоровая и приносящая удовлетворение половая жизнь безусловно предполагает наличие возможности быть без помех наедине с любимым партнером. Необходимо, следовательно, строительство жилья для всех, кто в нем нуждается, в том числе и для молодежи.

б) Сексуальное удовлетворение не идентично продолжению рода. Здоровый человек на протяжении своей жизни совершает половой акт три - четыре тысячи раз, имея в среднем только двоих детей. Для сексуального здоровья безусловно необходимы противозачаточные средства.

в) Большинство мужчин страдают сексуальными расстройствами из-за воспитания, подавляющего сексуальность. Это значит, что они остаются неудовлетворенными в результате полового акта. Необходимо поэтому создание достаточного количества амбулаторий для лечения сексуальных расстройств. Необходимо рациональное половое воспитание, формирующее положительное отношение к любви.

г) Молодежь заболевает из-за конфликтов вокруг онанизма. Здоровью не вредит только самоудовлетворение без чувства вины. Молодежь имеет право на счастливую половую жизнь в оптимальных условиях. Продолжительное половое воздержание, безусловно, вредно. Болезненные фантазии исчезают только при половой жизни, приносящей удовлетворение.

Боритесь за это право!'

Я знаю, что одних листовок и просвещения недостаточно. Необходима общая, поддерживаемая всем обществом работа по изменению нынешней структуры человеческого характера, порождающей душевную чуму, позволяющей психопатам действовать в качестве диктаторов и современных сексуальных политиков, отравляющих всем жизнь. Одним словом, необходимы высвобождение естественной сексуальности масс и забота о ней со стороны общества.

Сексуальность людей была в 1930 г. Золушкой общества, объектом сомнительного интереса со стороны реформаторских объединений. В 1940 г. она стала краеугольным камнем всего здания общественных проблем. Если верно, что фашизм успешно воспользовался стремлением масс к сексуальной жизни, сделал это иррациональным образом и создал тем самым хаос, то верно также и то, что извращения, которым он позволил вырваться на волю, могут быть обузданы только всеобщим рациональным решением полового вопроса.

События, развернувшиеся в Европе между 1930-м и 1940-м гг., дали богатейший материал, с точки зрения умственной гигиены, и подтвердили точку зрения, которую я отстаивал в дискуссиях с Фрейдом. Болезненным в этом подтверждении было бессилие и убежденность в том, что естественная наука еще далека от реального постижения феномена, который я в этой книге называю биологическим ядром структуры характера.

В общем и целом мы, врачи и педагоги, остаемся так же беспомощны перед ошибками в биологической жизни людей, как, например, люди в средние века были бессильны перед инфекционными болезнями. Но мы уверены в том, что опыт фашистской чумы мобилизует в мире силы, необходимые для того, чтобы справиться с этой проблемой цивилизации.

Фашисты претендуют на осуществление 'биологической революции'. Верно, что фашизм поставил проблему жизненной функции в человеке, приобретшей невротический характер. У фашизма, если взглянуть с точки зрения масс, следующих за ним, несомненно проявляется неукротимая воля к жизни. Но формы ее проявления слишком ясно обнаруживают следствия старого как мир душевного порабощения. Поначалу проявились только противоестественные влечения. Послефашистское общество осуществит биологическую революцию, которую фашизм не осуществил, но сделал необходимой.

В следующих разделах книги рассматривается функция биологического ядра. Научное постижение этого вопроса и его решение в соответствии с социальными принципами будет заслугой рационального труда, борющейся науки и стремлением к естественной функции любви, результатом подлинно демократических, мужественных и коллективных усилий. Их цель - земное материальное и сексуальное счастье масс людей.

Взлом биологического фундамента.

Теория оргазма поставила меня перед вопросом о том, что должно произойти в процессе излечения с сексуальной энергией, освобожденной от вытеснения. Мир отвечал 'нет' на все требования сексуальной гигиены. Естественные влечения представляют собой неустранимые и в принципе не поддающиеся изменению биологические факты. Человек, как и любое другое живое существо, нуждается прежде всего в утолении голода и сексуальном удовлетворении, однако современное общество многим затрудняет первое и отказывает во втором. Следовательно, имеется резкое противоречие между естественными притязаниями и определенными общественными институтами. В этом противоречии и живет человек, заключая компромиссы то с одной, то с другой своей потребностью, регулярно терпя неудачи, находя убежище в болезни и смерти или бессмысленно и безрезультатно бунтуя против существующего порядка. В этой борьбе формируется структура человеческого характера.

В этой структуре проявляются как биологические, так и общественные требования, и общество, используя весь свой вес и авторитет, защищает общественные требования в противовес естественным. Меня удивляло, что оказалось возможным до такой степени игнорировать первенствующую роль естественного сексуального влечения. Непоследовательным был даже Фрейд, в значительной степени открывший соотношение обоих компонентов. После 1930 г. он видел в инстинктах всего лишь 'мистическую сущность'. С его точки зрения, они 'не поддавались определению', хотя и 'коренились в химических процессах'. Противоречия между биологическими влечениями и требованиями со стороны общества были велики. В клинической врачебной работе влечения определяли все, в обществе же - ничего.

Говорилось о 'притязаниях культуры и общества' со свойственным им 'требованием реальности'. В соответствии с этим влечения, безусловно, определяли бытие, но одновременно они должны были приспосабливаться к реальности, отрицающей сексуальность. Одновременно с сексуальными влечениями, исходящими из физиологических источников, 'Оно', как полагал Фрейд, включает влечение к смерти в качестве биологической потребности, и Эрос и Танатос борются друг с другом. Фрейдовский дуализм влечений был возведен в ранг абсолютного. Между сексуальностью и ее биологическим соответствием, влечением к смерти, не было связи на основе жизни, а имелось только противоречие. Фрейд психологизировал биологическое. В сфере живого, по его мнению, существовали 'тенденции, имевшие в виду' как то, так и другое начало. Это был метафизический взгляд на вещи. Критика в его адрес оказалась оправданной благодаря позднейшему экспериментальному доказательству простой функциональной природы влечения. Вписать невротический страх в представление об Эросе и влечении к смерти не удалось. В конце концов Фрейд отказался от теории либидо и страха.

Другим проблематичным положением фрейдовской теории влечений оказались 'частные влечения'. Каждое из них, включая и те, которые обусловливали половые извращения, было закреплено в биологической природе. Тем самым Фрейд, хотел он того или нет, все-таки признал правоту некоторых положений учения о наследственности. В его собственных воззрениях конституционное учение начало постепенно заменять динамическое понимание душевных заболеваний. Если, например, ребенок разбивал стакан, это было выражением деструктивного влечения. В том, что он часто падал, усматривалось проявление безмолвного влечения к смерти. Если мать уезжала и ребенок принимался играть в уход и возвращение, в этом проявлялось 'принуждение к повторению по ту сторону принципа удовольствия'.

Биологическое 'принуждение к повторению' по ту сторону принципа удовольствия было призвано объяснить мазохистские действия. По утверждению Фрейда, существовала воля к страданию, что подходило к учению о влечении к смерти. Короче говоря, Фрейд переносил обнаруженные им законы функционирования психической сферы на биологическую основу. Так как, в соответствии с данным воззрением, и общество было построено подобно индивидууму, возникла методическая перегрузка психологии, не выдерживавшая никакой критики и, кроме того, открывавшая настежь двери спекуляциям на тему 'общество и Танатос'. При этом психоанализ все активнее претендовал на объяснение всего сущего, одновременно все сильнее боясь корректного социологического и физиологического понимания одного объекта -