1. Решение проблемы мазохизма.
Удовольствие от страдания являлось, с точки зрения психоанализа, следствием биологической бедности. 'Мазохизм' был таким же влечением, как и все остальные, только направленным на своеобразную цель. Такая позиция была бесполезна с точки зрения терапии: ведь если больному говорили, что он хочет страдать 'по биологическим причинам', то так и происходило. Постановка задачи терапии с помощью оргазма повлекла за собой вопрос о том, почему мазохист превращает вполне понятное естественное стремление к удовольствию в нечто прямо противоположное. Случай из моей практики, сыгравший роль катализатора, позволивший мне по-новому взглянуть на проблему мазохизма, которая до сих пор вводит в заблуждение психологов и сексологов, произошел в 1928 г. Тогда я лечил совершенно измученного человека, страдавшего извращенным мазохизмом. Его жалобы и стремление быть избитым заглушали всякую попытку достичь результата. После нескольких месяцев работы мое терпение иссякло. Когда он вновь потребовал, чтобы я побил его, я спросил, что он скажет, если я удовлетворю его желание. Он просиял от счастья, и тогда я взял линейку и пару раз сильно ударил его по заду. Он громко закричал, но отнюдь не от удовольствия, и с тех пор я ничего больше не слышал о его такого рода желаниях. Остались одни жалобы и упреки. Мои коллеги пришли бы в ужас, узнай они об этом случае. Я же, анализируя этот случай, внезапно понял, что, вопреки утверждениям, боль и неприятные ощущения вовсе не являются побудительными целями мазохистов. Мазохист, как и любой смертный, ощущает боль, если его бьют, и ему это неприятно. Остается вопрос: если мазохист не стремится к неприятному ощущению, если он переживает его, не испытывая удовольствия, то почему ему все же не терпится подвергнуться истязаниям? После долгах раздумий я понял, что в основе этого извращенного поведения лежит фантастическое представление. Мазохист фантазирует, что его мучают, чтобы 'лопнуть'. Он надеется только таким способом достичь разрядки.
Мазохистские жалобы оказались выражением неразрешимого и мучительного внутреннего напряжения. Они представляют собой открытые или замаскированные жалобные просьбы об избавлении от напряжения, порожденного сексуальным влечением. Поскольку способность к самостоятельному активному достижению удовлетворения блокирована страхом перед удовольствием, постольку махозисты ожидают оргастического разрешения все-таки как избавления, которое последует извне от кого- то другого. Желанию 'лопнуть', разрядиться противостоит глубокий страх перед такой возможностью. Болезненное стремление к самоуничижению, свойственное мазохистским характерам, предстало теперь в неизвестном до тех пор свете, так же как болезненное стремление к самовозвеличиванию представляет собой, так сказать, биопсихическую эрекцию, фантастическое расширение душевного аппарата.
Несколько лет спустя я понял, что в основе этого лежат ощущения электрического заряда. Ему противоположно самоуничижение, проистекающее из страха перед возможностью 'лопнуть'. За мазохистским самоуничижением действуют ни на что не способное честолюбие и мания величия, окрыленная страхом. Мазохистское провоцирование наказания оказалось выражением глубокого желания быть удовлетворенным вопреки собственному желанию. Женщины с мазохистским характером не позволяют себе совершать половой акт, фантазировать на тему соблазнения или изнасилования. Мужчина должен принудить их к этому против их воли, о чем они боязливо мечтают. Сделать это им самим запрещено и связано с тяжелым чувством вины. Известная мстительность махозиста, чувство собственного достоинства которого травмировано очень глубоко, удовлетворяется благодаря тому, что он представляет другого человека дурным или провоцирует его на жестокое поведение.
Бросается в глаза мазохистское представление о том, что кожа, особенно на ягодицах, становится 'горячей' или 'горит'. Желание быть натертым жесткими щетками до тех пор, пока кожа не 'лопнет', или быть избитым - не что иное, как желание, лопнув, освободиться от напряжения. Следовательно, боль - отнюдь не цель побуждения, а неприятное переживание при освобождении от несомненно реального напряжения. Мазохизм является прототипом вторичного влечения и демонстрирует результат подавления естественной функции удовольствия.
Страх перед оргазмом проявляется у мазохистов в особой форме. Страдающие другими болезнями, например неврозом навязчивых состояний, вовсе не могут достичь генитального полового возбуждения или ищут убежища в страхе, как истерики. Мазохист застревает на прегенитальном возбуждении. Он не 'перерабатывает' его в форме невротических симптомов, и из-за этого растет напряжение, а следовательно - при увеличивающейся неспособности к разрядке - растет страх перед оргазмом. Так мазохист оказывается в замкнутом кругу тяжелых воздействий на свою психику. Чем больше он хочет избавиться от напряжения, тем глубже погружается в него. Мазохистские фантазии резко усиливаются в момент, когда должен наступить оргазм. Часто эти фантазии и осознаются только при наступлении оргазма. Мужчина фантазирует, например, что его силой тащат через огонь, женщина - что ей распарывают живот или разрывают влагалище. Некоторые способны на какую-то степень удовлетворения только при помощи этих фантазий. Представление о том, что человека принуждают 'лопнуть', означает обращение к посторонней помощи для достижения разрядки. Так как без страха перед оргастическим возбуждением не обходится ни один невроз, то при каждом душевном заболевании обнаруживаются мазохистские фантазии и позиции.
Следовательно, восприятие мазохизма как внутреннего влечения к смерти или результата страха смерти противоречит данным клинических наблюдений. Страх в очень малой степени развивается в характере мазохистов, пока они могут предаваться мазохистским фантазиям. Они сразу же испытывают страх, если истерия или невроз навязчивых состояний начинают 'пожирать' мазохистские фантазии. Напротив, четко выраженный мазохизм является отличным средством для того, чтобы избежать страха влечения, так как только другой постоянно делает плохое или побуждает к этому. Кроме того, двойной характер желания 'лопнуть' (желание оргастической разрядки и страх перед ней) удовлетворительно объясняет все свойства мазохистских позиций.
Желание разорваться или 'лопнуть' (и, соответственно, боязнь этого), которое я наблюдал у всех моих больных, поставило меня перед загадкой. Душевное представление должно иметь определенные функцию и происхождение. Мы привыкли выводить представления из образных впечатлений. Представление порождается внешним миром, а организм ощущает его с помощью органов чувств. Оно черпает свою энергию из внутреннего источника влечения. Для представления о том, что человек 'лопается', не удалось найти такой внешний источник, что вызвало трудности с классификацией представления.
Во всяком случае, я смог отметить ряд новых важных результатов. Мазохизм не соответствует никакому биологическому влечению. Он является следствием нарушения удовлетворения и представляет собой всегда безуспешную попытку исправить это нарушение. Он представляет собой результат, а не причину невроза. Мазохизм - выражение неудовлетворенного сексуального напряжения. Его непосредственным источником является страх удовольствия, или страх оргастической разрядки. Его суть заключается в том, чтобы вызвать как раз то, что порождает самую глубинную боязнь: приятное освобождение от напряжения, которое ощущается как возможность 'разорваться', или 'лопнуть', и вызывает страх.
Понимание мазохистского механизма открыло мне путь в биологию. Испытываемый людьми страх удовольствия стал понятен благодаря тому, что я исходил из принципиального изменения физиологической функции удовольствия. Страдание и его перенесение являются результатами утраты органической способности испытывать удовольствие.
Тем самым я, не желая того, затронул динамическую суть всех религий и философских систем, включающих понятие страдания. Не раз сталкиваясь в качестве консультанта по сексуальным проблемам с людьми, разделявшими христианские ценности, я установил определенную взаимосвязь. Религиозный экстаз построен совершенно по типу мазохистского механизма. Спасение от внутреннего греха, то есть от внутреннего напряжения, ожидается от Бога, всемогущей личности, так как человек не в состоянии добиться освобождения. Это желание освободиться от избытка биологической энергии психически переживается как желание освободиться от 'греха'. Самому этого сделать невозможно, и о таком освобождении должен позаботиться другой - всемогущий, осуществив это в форме наказания, помилования, спасения и т. д. Мазохистские оргии средневековья, инквизиция, самоистязания, бичевания, покаяния и т. д., которым предавались религиозные люди, выдавали функцию этих действий: они были безуспешными мазохистскими попытками сексуального удовлетворения!
Мазохист в своем нарушении оргазма отличается от других невротиков тем, что в момент наивысшего возбуждения сжимается в судорогах и фиксируется. Тем самым создается противоречие между максимальным расширением и движением в обратном направлении, являющимся результатом торможения. При всех остальных формах оргастической импотенции торможение наступает до достижения кульминации возбуждения. Это тонкое и кажущееся интересным лишь с академической точки зрения различие решило судьбу моей естественнонаучной работы. Из моих заметок, сделанных между 1928-м и 1934-м гг., видно, как в ходе моих экспериментально-биологических работ были подготовлены эксперименты с бионом. Охарактеризовать эти эксперименты в целом невозможно. Я должен упростить, лучше сказать, изложить мои первые фантазии, опубликовать которые я никогда бы не отважился, не подтвердись они на протяжении последующих десяти лет экспериментальной и клинической работой.
