после чего лагерь успокоился, и лишь ведун сидел, привалившись к дереву, неподалеку от огня и прислушивался к звукам ночного леса. Когда луна поднялась примерно на четверть небосклона, Середин разбудил Ермолая, улегся, но не успел сомкнуть глаз — появилась Купава.
Ведун сладко зевнул и, отмахнувшись от куницы, прислушался. Речка тихо журчала, в траве деловито шуршали насекомые, где-то далеко завыл волк. У костра ведун увидел широкую спину дружинника. Тот, судя по звуку, правил клинок, но все так устали, что начни он тут хоровым пением заниматься — и то не проснулись бы.
— Что случилось? — прошипел ведун отскочившей на безопасное расстояние кунице.
— Не спится? — послышался голос Ермолая.
Олег, одарив Купаву взглядом, не обещающим ничего хорошего, подошел к костру и сел рядом с воином. Тот действительно точил меч, предаваясь этому занятию со всем возможным усердием.
— Он у тебя и так может волосок перерезать, — с усмешкой сказал Олег.
Дружинник искоса поглядел на ведуна и кивнул.
— Мой отец всегда говорил, что у хорошего ратника оружие должно быть острым и готовым к бою в любой момент. Только так можно выжить в нашем мире.
— Я гляжу, ты твердо следуешь совету отца.
— И благодаря этому еще жив. Ты бы спать шел, завтра опять станем идти спешно да привалы сокращать.
Середин ничего не ответил, пристально вглядываясь в огонь.
Тихий шорох шагов резко вырвал его из безмятежного состояния, он сжал рукоять сабли и изготовился к бою, краем глаза заметив, что Ермолай также начеку.
Из сумрака леса вышла ведьма.
— Что ты бродишь, матушка?
Олег встретился с нею взглядом и вздрогнул. Он думал, что уже привык смотреть в совершенно черные, без белков, глаза старухи, но сейчас, ночью они опять заставили его вздрогнуть. Впрочем, ведьма, похоже, не заметила произведенного эффекта.
— Надо спешить, ведун, — поманила она Середина рукой. — Скорее, идем.
— Куда? — Олег удивленно оглянулся на Ермолая, но тот уже спокойно водил натертой абразивом кожей по тускло блестевшему лезвию клинка.
— Время пришло. Идем.
Середин чуть поколебался, но встал и последовал за ведьмой в лес, осторожно ступая по выпирающим сосновым корням. Глаза быстро привыкли к темноте, и он довольно сносно различал путь.
Старуха не очень далеко углубилась в лес, Олег сквозь стволы деревьев видел костер в их лагере.
— Что случилось?
Рядом прошуршала трава, и по одежде ведуна легко взобралась куница. Она ткнулась мокрым холодным носом ему в ухо и тихо пискнула.
— Ладно, ладно, успокойся, — поморщился Олег.
Между тем старуха опустилась на землю и рукой поманила ведуна. И когда он сел, сказала:
— Сегодня ночью решится судьбина моей внучки. Мыслила я, придете вы в город, спасете ее, да и станете князю друзьями. Однако судьба сложилась иначе, и мысль сия пришла не токмо мне. Мы далеко, а вороги наши к ней близко. Защитить ее нам надобно да планы чужие расстроить. И можем сделать это только одним способом. Хорошо, Купава здесь, ее животная сила поможет тебе. Дай мне руку.
Олег почувствовал, как пальцы ведьмы крепко вцепилась в его ладонь.
— Закрой глаза, — раздался голос старухи, — доверься мне.
Ведун вдруг почувствовал, что запястья коснулся обжигающий холод, порыв ледяного ветра взъерошил его волосы, перед глазами все поплыло, словно заслезилось.
«Что это?» — вертелась в голове мысль.
— Сегодня ночью к спящей невесте князя придет чародейка, — прошелестел голос старухи. — Она захочет выкупить душу девушки, чтобы использовать в своих целях. Мы должны помешать ей. Ты должен ей помешать.
И вдруг все исчезло. Не было больше ветра, не было ощущения полета. Олег открыл глаза и огляделся. Он стоял в большой комнате, хорошо освещенной четырьмя факелами по углам. А посередине на широкой кровати лежала девушка, укрытая до самого подбородка дорогой парчой. Черные брови вразлет, длинные ресницы, отбрасывающие тени на бледные щеки, маленький ротик с розовыми губками.
— Это Милолика — невеста князя, — прошептала в самое ухо старуха. Она неожиданно крепко сжала его локоть и оттащила к стене. — Никто не увидит нас до тех пор, пока мы не дадим о себе знать. Смотри и слушай. Я упрежу, когда вмешаться.
Они замерли у стены, и Олег с удивлением понял, что действительно невидим. На плече ощущалась привычная тяжесть выпустившего когти зверька.
Тихо распахнулась дверь, и в комнату вошел князь Руслан, а за ним — колдунья. Приблизившись к кровати, князь долго смотрел на спокойное лицо спящей девушки.
— Помоги ей, Варна. Я все сделаю для тебя.
— Конечно, князь, — слегка поклонилась чародейка. — Идите же, самое время начать лечение. И что бы вы ни услышали, ни в коем случае не входите! Иначе она погибнет, и никто не сможет вернуть девушку к жизни!
— Хорошо, — согласился правитель, — я сам останусь стоять на страже и не пропущу ни единого человека.
Князь решительно направился к двери и, не оглядываясь, вышел. Когда за ним плотно закрылась дверь, Варна с интересом посмотрела на девушку.
— Красивая, — кивнула она. — И душа у нее, наверное, чистая. Верно, Лир?
Ящерка осторожно высунула голову из-под роскошных волос колдуньи и алчно сверкнула глазами.
— Вполне возможно. Но ее мы попробуем чуть позже, — разочарованно ответила Лир.
Варна нежно погладила зверька по головке и ссадила на кровать.
— Пора начинать.
Колдунья подошла к факелу и небрежным взмахом руки потушила его, затем то же повторила со вторым и с третьим. Остался лишь один, расположенный рядом с дверью.
— Вот так-то лучше. — Она оглядела погрузившуюся в сумрак комнату. — Брат мой, откликнись на зов!
Колдунья протянула ладонь, на которой вспыхнул нестерпимо яркий огонь. Она сжала руку в кулак, и сквозь пальцы стали просачиваться серебристые струи густой жидкости. Достигнув пола, жидкость упругими нитями начала расползаться вокруг ног Варны, образуя сложный рисунок. Тем временем ящерка ловко зашмыгала между струями и успокоилась, только оказавшись на своем привычном месте. Когда свободные концы нитей слились в единый рисунок, на полу вокруг ног Варны образовалась затейливая вязь руны, испускающей мягкий свет.
Зашипев, потух последний факел. Олег проследил взглядом за тем, как дымок, медленно кружась, поднимается к потолку. Странно, что он видел его, но удивляться просто уже не мог. И так слишком много невероятного происходило вокруг него.
Холодный серебристый свет, заливавший комнату, делал лицо Варны бледным и искажал черты лица. То, что сейчас стояло в центре рисунка, обрело свой истинный облик, и это существо никак не могло быть человеком. Удлиненное, с высокими скулами лицо, черная безгубая впадина на месте рта, откуда выскальзывал длинный раздвоенный язык. Оно внимательно оглядело комнату миндалевидными глазами с алыми узкими зрачками, и Олег невольно вжался в стену, но взгляд чудища скользнул мимо, и ведун выдохнул, осознав, что на время задержал дыхание.
Из-под рыжего, как расплавленное золото, локона, что блестел в сиянии магического узора, отбрасывая на стены желтые блики, высунулась головка ящерки и с любопытством огляделась. Вот она-то не изменилась ничуть. Варна подняла тонкие руки с длинными темными ногтями, и по комнате разнесся звонкий девичий голос:
